А. Соколов - Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ

• Название: Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ
• Автор: А. Соколов
• Издательство: Проект Лубянка
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-94149-005-4

В книге впервые дается анализ ряда агентурных дел, ставших позднее всемирно известными, к которым автор имел непосредственное отношение во время его оперативной работы в вашингтонской резидентуре КГБ. Проводится психологическое исследование феномена «предательства» на примере бывшего ответственного работника советской разведки О.Калугина, которого автор хорошо знал по совместной работе. Автором выдвинута версия его вербовки американскими спецслужбами в 1958 г. в Нью-Йорке. Приводятся новые факты его шпионажа и работы на спецслужбы США вплоть до нашего времени.

Книга изобилует сенсационными подробностями турниров «рыцарей плаща и кинжала», и читается на едином дыхании. Хотя в книге используется оперативная терминология, она читается с большим интересом как простыми читателями, так и работниками спецслужб. Для широкого круга читателей.

---

Если все-таки предположить, что Ларка не готовили к “вербовке” и решили его проверить, то вся задумка Китти Хока могла закончиться провалом. И если бы он согласился сотрудничать с советской разведкой, американцы были бы вынуждены обязательно лишить его любой разведывательной информации, что, естественно, не способствовало бы карьере Кочнова, или же арестовать его и объявить его “хендлера” персоной нон грата, то есть самим себе создать проблемы. Предупредив же Ларка, подготовив его к “вербовке”, ЦРУ ничего не теряло — он работал под жестким контролем и никогда бы не осмелился пойти на предательство, тем более понимая, что Китти Хок будет знать истинное состояние дел…

И последнее о Ларке. Калугин в книге исказил развитие событий венской операции. Он говорит, что Ларк умер, когда его волоком тащили к границе и чехословацкие врачи, которых он якобы вызвал, после безуспешных попыток его реанимировать констатировали смерть. Присутствие в группе врача Татьяны, ее настойчивые просьбы осмотреть еще живого Ларка и игнорирование их Калугин скрывает. Чтобы преподнести себя гуманным человеком, а в действительности инициировать жену Ларка Еву Бланку потребовать выдачи останков мужа у российских спецслужб, он в книге “хоронит” его под латышским именем на одном из московских кладбищ. Зная правду о кремации и утрате праха Ларка, это — отъявленное и, как мне представляется, непростительное кощунство и жестокость.

Кук должен был знать от ФБР, что Калугин стал сотрудничать с американцами. Об этом, кроме всего прочего, свидетельствует факт активного участия Калугина в деле Кука с 1978 года. Сигнал, поданный Куку в Лефортове, явился отчаянным шагом, на который его вынудило серьезное опасение, что Кук может признаться в принадлежности к спецслужбам США и выдать его. Только крайняя опасность вынудила его поступить именно так.

Следует ответить еще на несколько вопросов: какая американская спецслужба работала по Калугину и Куку, Кочнову и Ларку — ЦРУ или ФБР? Были ли допущены этими службами оперативные ошибки?

ФБР или ЦРУ?

Из анализа доступных на сегодняшний день материалов видно, что Калугин инициативно завербовался в нью-йоркском отделе ФБР. Подставленные ему Кук и его жена являлись надежными агентами ФБР. Трудно определить, передавалось ли дело Калугина из ФБР в ЦРУ после его отъезда в Союз в 1959 году. Учитывая, что Калугин находился в США по линии американского отдела ПГУ, его вскоре должны были направить туда в долгосрочную командировку, о чем он, конечно, рассказал своим новым хозяевам. Возможно, с учетом этого и по его просьбе, связь с ним в Москве в 1959 и 1960 годах не устанавливалась, и его дело оставалось в ФБР. Тем более, что в эти годы резидентуры ЦРУ в Москве, как структурного подразделения, не было. Работники ЦРУ в американском посольстве выполняли конкретную разведывательную работу.

По возвращении в Нью-Йорк в 1960 году и до весны 1964 года Калугин находился на связи у ФБР. После отзыва его из-за предательства Носенко в 1964 году в Москву, его дело, вероятно, было передано в управление внешней контрразведки Энглтону, так как быстрое возвращение в США после предательства Носенко не ожидалось.

Вынужденный вывод Кука в Москву в 1964 году для прикрытия Калугина, с моей точки зрения, являлся оперативной ошибкой американцев, которая повлекла за собой через пятнадцать лет фактический провал Калугина как агента. Он был взят в разработку по шпионажу, переведен из разведки во внутренние органы, хотя и на высокую должность, но лишенный тех огромных разведывательных возможностей, какими располагал в ПГУ. Кука можно было вывести из США не в Союз, а в третью страну типа Франции, где он мог бы устроиться на работу и восстановить связь с нашей резидентурой. Калугин в своей книге везде, где только возможно, всячески подчеркивает, что его карьера, так блестяще начавшаяся с вербовки Кука, так же бесславно закончилась после его ареста. Складывается впечатление, что он этим укоряет американские спецслужбы в грубом просчете. Действительно, вывод агента ФБР Кука в Москву оказался настоящей ловушкой для их ценного агента, каким являлся Калугин. Только непониманием оперативной обстановки в Советском Союзе и низким профессиональным уровнем сотрудников американских спецслужб в работе против советской разведки можно объяснить проведение такой нелепой операции.

В 1965 году при выезде Калугина в долгосрочную командировку в вашингтонскую резидентуру ФБР вновь пыталось установить с ним связь. Но, как мне представляется, он отказался работать с ФБР и потребовал передать его в ЦРУ, чем вызвал глубокое недовольство прежних “хендлеров”. У Калугина, кроме претензий по Куку, имелись и другие основания для такого решения. Ему было известно, что в 1964 году в нью-йоркскую резидентуру нашей разведки неоднократно обращался сотрудник наружного наблюдения ФБР, работавший по советской колонии, с предложением купить у него за несколько тысяч долларов данные на агента ФБР из числа советских разведчиков. Но бывший в то время резидентом Борис Иванов посчитал эти действия провокационными, от контакта с наружником отказался и информация не была получена. Материал по этому случаю в 1964 году находился в производстве у меня, когда я работал в американском направлении Службы внешней контрразведки. С ним были ознакомлены также работники американского отдела (Калугин в книге говорит, что к этому работнику в 70-х годах делали вербовочный подход, но он от сотрудничества отказался).

Скорее всего, Калугин, опасаясь повторения подобных случаев, выдвинул ФБР условие — работать с ЦРУ. Вероятно, с этого времени у него и возник конфликт с ФБР, который, как видно, продолжается и до наших дней. Свидетельством такого вывода являются и неоднократные упоминания им в своей книге фактов публикаций, во время его нахождения в Вашингтоне, во влиятельных американских газетах “Вашингтон пост” и “Нью-Йорк Таймс” статей, показывающих его как сотрудника КГБ и по “непонятным причинам” не выдворенного из США. Калугин уверен, что статьи были написаны с “подачи” ФБР и в значительной мере отрицательно повлияли тем, что после Соломатина его не назначили резидентом. По его словам, Центр обоснованно опасался, что в любое удобное для американцев время он может быть выдворен из страны и тем самым резидентура на какое-то время останется без руководителя.

Весьма характерен также факт использования ФБР материалов книги Калугина для установки и осуждения за шпионаж в пользу СССР в сентябре 1997 года бывшего рядового армии США, работавшего в АНБ, Липки. Как заявляли на всю страну представители ФБР, при разоблачении Липки они использовали данные из книги Калугина и даже включили выдержки из нее в первоначальное обвинительное заключение. Такие официальные заявления контрразведки можно рассматривать как месть Калугину. Трудно объяснить эти прямые выпады чем-то другим. Кстати, отношения ФБР и ЦРУ никогда не были идеальными. Из американских документальных источников известно, что в 60-х годах ФБР и ЦРУ в течение более года не поддерживали оперативных контактов.

Энглтон

Ведущим Калугина в ЦРУ, по всей вероятности, являлся сам Энглтон вплоть до его отставки в декабре 1974 года. Досье на столь высокопоставленного агента находилось и, скорее всего, до сих пор находится в той самой сверхсекретной комнате за “семью печатями”, доступ в которую имел только Энглтон. Можно вполне понять неистовое стремление этого главного контрразведчика ЦРУ найти советского “крота”, если он знал, что “кротом” его разведки является заместитель резидента в Вашингтоне, затем заместитель и начальник управления внешней контрразведки ПГУ, друг ряда высокопоставленных руководителей советской разведки и контрразведки генерал-майор Калугин. Энглтон и Калугин были равны по служебному положению.

Энглтон не был параноиком, как многие считают, и как цинично пишет Калугин о человеке, в руках которого находилась его жизнь. Он был высококвалифицированным контрразведчиком, руководствовался реальными фактами, и поэтому находил поддержку своим действиям у шести директоров ЦРУ, владевших достоверной информацией. Наоборот, было бы непонятно, если бы Энглтон так упорно не искал “крота”.

После ухода Энглтона ведущим Калугина стал, вероятно, директор ЦРУ Уильям Колби, с которым у него сложились близкие отношения, ставшие широко известными лишь после 1994 года. Уже находясь на пенсии, Колби совместно с Калугиным, применив свой профессиональный опыт, создали в 1996 году увлекательную компьютерную игру “Спай крафт” на трех компакт-дисках, написали книгу по истории разведок. Неожиданная смерть Колби в 1997 году прекратила их дружбу.

Из всего сказанного по Энглтону можно выдвинуть интересную версию его “мягкого” увольнения из ЦРУ. Нет сомнений в том, что Энглтон верил агентурным материалам Калугина. Но лишь после декабря 1973 года, возглавив внешнюю контрразведку, Калугин смог убежденно и ответственно утверждать, что у ПГУ нет “крота” в ЦРУ.