Донован Фрост - Конан и Копье Крома

• Название: Конан и Копье Крома
• Автор: Донован Фрост
• Издательство: «Северо-Запад Пресс»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0001-8

 ...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

 «Северо-Запад», 1997, том 29 «Конан и Копьё Крома»

Донован Фрост. Копьё Крома (роман), стр. 257-394

---

Киммериец громко и с чувством выругался. Это были единственные слова, что он произнес за сегодняшний день. Облегчив душу, он побольше набрал воздуха и наклонился над огромной раной в том месте, где была нога зубра. Рукиего нашарили пахучие железы, и нож в два движения отделил их от тела.

Ни мгновения не медля, он вскочил, бросил свой страшный трофей в мешок, затянул ремни и, бормоча себе под нос проклятия всем Повелителям Пустоши и их покровителям, принялся оттирать руки. Запах был настолько нестерпимым, что охотник морщился и чихал еще долго, пока собирал свое оружие и вещи.

Затем, оставив ночным хищникам тушу зубра, он все теми же звериными скачками отправился в чащу. Пройдя какое-то время по лесу, он потрогал ладонью зарубку на коре высохшего древесного великана, удостоверился, что эта та самая зарубка, что он оставил сегодняшним утром, и свистнул.

Мгновение спустя из чащи раздался далекий, но быстро приближающийся лай, и появилась свора пушистых собак, впряженных в небольшие сани без всякой поклажи.

Человек потрепал по кудлатой голове вожака, который с интересом обнюхивал его окровавленные сапоги и мешок в руках, затем снял с головы мохнатую шапку с меховым наличником, что все это время была на нем.

Длинные черные волосы разметались по плечам, и молодое, не знавшее ни усов, ни бороды лицо повернулось к слабому, идущему к закату светилу.

— Во имя Крома! — воскликнул юноша, потрясая мешком. — Полдела сделано, и пусть я не увижу восхода солнца, — месть уже крадется к их шатрам!

Вскочив на свою повозку, киммериец бросил прощальный взгляд на деревья, небеса и золотые лучи, пляшущие по снежным курганам, и издал дикий свист. Вожак оглушительно залаял и устремился вперед, увлекая всю упряжку за собой. Больше юноша по сторонам не смотрел. Его голубые, как льды Киммерийского Кряжа, глаза смотрели только вперед, а зубы были стиснуты так, что побелели скулы.

В эти мгновения он и впрямь напоминал Дикого Охотника, того, что в последний час мира со своей призрачнойсвитой пронесется по меркнущим небесам навстречу Последней Битве.

— Я была в горах. Последние из наших уже пируют в жилище Крома. Они перекрошили целую кучу рыжебородых и погибли, как мужчины.

Говорила пожилая киммерийка, а обращалась она к дряхлому старику, которого годы скрючили в три погибели. Теперь он мог стоять, только опираясь на сильное плечо юного Конана. Эта троица — вот все, что осталось от клана кузнецов из предгорья Восточного Кряжа.

— Мы втроем сделаем все за остальных. Хватит болтать, Дьяра, старик может умереть у меня прямо на руках, а его руки еще нужны Крому.

— Да, говорить нам больше не о чем, — прошамкал старец. — Дьяра, ты принесла мешок и для меня?

Женщина молча вышла из пещеры, где происходил этот разговор, и вскоре вошла вновь, швырнув на каменный пол два кожаных мешка, содержащих то же, что и мешок Конана, лежавший у погасшего очага. Старик наподдал ногой холодную золу и поплелся вглубь укровища, где висел полог из выцветшей и потерявший былой блеск шкуры барса. Он откинул полог и оглянулся:

— Собак отпустили?

— Отпустили, отпустили, — проворчал Конан. Он сидел на корточках и помешивал ножом в глиняном горшке какое-то варево. — Глина сейчас остынет, выводи оленей!

Старик исчез за шкурой и вскоре вышел оттуда, держа в поводу трех великолепных северных оленей. Киммерийцы, даже те, что обитали на самом севере, редко ездили в оленьих упряжках — благородные животные были слишком строптивы, — и почти никогда не ездили верхом. Однако задуманное ими дело требовало именно таких скакунов — кони в это время года были в пустошах бесполезны, собаки бы просто не справились с задачей.

Олени почуяли запах из плотно связанных мешков и взвились на дыбы. Конан с проклятием протянул Дьярегоршок и кинулся помогать старику. Вдвоем им с трудом удалось успокоить животных.

Дьяра меж тем чисто вымыла лицо снегом и, зачерпнув из горшка голубоватой жижи, нанесла ее на правую щеку и правую половину лба. Глаза ее блестели светом безумия. Затем и старик разрисовал себя священной голубой глиной с горы Бен Морг, пока Конан выводил скакунов из пещеры. Теперь пришла и его очередь.

Наконец все трое имели лица, покрытые с одной стороны быстро темнеющим сизым цветом. Они подхватили мешки, не оборачиваясь покинули пещеру и вскочили на оленей. Те дичились, взрывали снег копытами, косясь на страшную ношу своих седоков.

— Главное, не дайте зубрам догнать вас, пока не ворветесь в лагерь к этим псам. Как увидите стадо, зажигайте костер — начнем одновременно, — велела Дьяра, и трое киммерийцев, для которых не существовало большой войны, Ритуала Кровавого Копья, ничего, кроме мести, понеслись вскачь в разные стороны.

Глава 4

Дружина Атли и несколько ватаг примкнувших к нему вольных ванирских вождей в течение всех переговоров своего вождя с командиром Северного Легиона, все долгие десять дней, провела на осадном положении. Как-никак они находились на вражеской территории.

Восточный Киммерийский Кряж испокон века принадлежал черноволосым кочевникам. Разумеется, Атли вряд ли удалось бы уговорить такое количество воинов провести столь долгое время где-нибудь в сердце пустошей или в отрогах северных, южных или западных Кряжей.

Известно было, какой неистовой любовью киммерийцы любят свою землю, затянутую вечными туманами и скованную холодами навеки, и уж кому-кому, а ванирам, давним недругам местных варваров, была известна та тупая упорная мстительность — черта, по мнению даже нордхеймцев более росомашьей природы, чем человечьей, с какой кланы Киммерии могут выслеживать, преследовать и травить в своих негостеприимных землях рискнувших туда вторгнуться чужаков. Однако, как уже было сказано, Восточный Кряж — дело особое.

Безымянная Погибель и связанный с нею страх прогнали с его плодородных заоблачных оазисов горцев, и теперь одни лишь зубры-королевы блуждали в зеленом изобилии, возведенном руками богов в двух шагах от вечных ледников. В предгорьях обитал некогда многочисленный кимме-рийский клан, славившийся на весь север обитаемого мира своими удивительными кузнецами.

Однако, когда в пустоши потянулась длинная рука Аквилонской Короны, Атли, тогда еще один из многих вождей бродячих ватаг, вознамерившийся получить с этого факта определенные выгоды, уговорил нескольких племенных старейшин Ванахейма совершить набег именно в эту область.

Рейд был совершенно безумным — объединенной дружине пришлось прорываться сквозь земли Асгарда, понеся немалый урон, однако старейшины в тот раз оказались на диво покладисты. Каждый из них думал примерно так: молодой и непоседливый Атли, набирающий все больший вес среди молодых, не обтертых жизнью ваниров, скорее всего, сложит свою буйную рыжую голову в глубине коварных пустошей — ну и пусть, в племенах поубавится смутьянов и станет побольше порядка и почитания заветов Имира и славных предков.

Зато без сомнения будут ослаблены киммерийцы… К тому же золото, данное Атли старейшинам за покладистость, так дивно сверкало. И совершенно не смущало многомудрых вождей Ванахейма, что золото то было доставлено на север морем, на аквилонских кораблях, в сопровождении внушительной стражи из отрядов Северного Легиона.

Дружина ваниров прошла огнем и мечом по предгорьям, оставляя за собой пылающие селения и разрушенные кузницы и медеплавильни. В те дни, как докладывали Сапсану, волки и песцы разжирели и обнаглели настолько, что перестали охотиться, а боевой путь дружины Ванахейма можно было проследить, находясь за день пути от ее передовых дозоров — так густо роились над ними иссиня-черные вороны, пепельно-серые стервятники и гигантские орлы.

Жители предгорий были уничтожены почти полностью, и хотя потери были по меркам войн в цивилизованном мире значительными, никогда за все время вражды ваниров и киммерийцев не выпадало жителям Нордхейма такой удачной кампании. Делу помогло и то, что многие молодые жители предгорий, по указу старейшин, были направлены на юг, где Золотой Лев Аквилонии протянул свои когти сквозь сумрачные ущелья Гандерланда.

Однако выжившие устроили на дружинников настоящую охоту, к тому же ни один ванир не собирался способствовать продвижению аквилонской державы на север очень уж рьяно, да и добычи поход более не обещал, так что Атли, уведомив о том Сапсана, распустил дружину.

Многие вернулись назад — этим на обратном пути так досталось от озверевших киммерийцев и возмущенных вторичным вторжением асиров, что они навсегда прокляли имя Атли. Другие последовали мудрому совету своего удачливого вождя и мелкими отрядами миновали твердыни Пограничного Королевства и стали на время наемниками в Бритунии, обороняя проходы в Кезанкийских горах от гирканских полчищ.