Игумен Валаамского монастыря ХАРИТОН - Умное делание. О молитве Иисусовой

• Название: Умное делание. О молитве Иисусовой
• Автор: игумен Валаамского монастыря ХАРИТОН
• Жанр: Религия

"Что такое молитва? В чем ее сущность? Как научиться ей? Что переживает дух молящегося в смирении сердца христианина?

Все такие вопросы должны бы постоянно занимать и ум и сердце верующего, ибо в молитве человек беседует с Богом, входит с Ним в благодатное общение и живет в Боге. И святые отцы и учители Церкви дают ответы на все эти вопросы, ответы, основанные на благодатном озарении через опыт молитвенного делания, опыт, одинаково доступный и простецу и мудрецу" (Еп. Никон).

---

116. Ищущий внутреннего царствия Божия, или живого богообщения, естественно думает все о Боге, с усилием обращая ум свой к Нему, о Нем только и читать ему хочется, о Нем и беседовать. Но эти одни занятия, без других, о которых скажу после, не доведут до искомого. У мистиков это занятие одно выставляется на вид, потому что они теоретики, а не практики. Есть несколько излишества на этот предмет и в католических руководствах к духовной жизни, а это не безопасно. Оно приучает к легкоте: ибо легче умствовать, чем, например, молиться или внимать себе; располагает к самомнению, как работа ума, которому так сродно кичиться, и может совсем охладить к практике, и, следовательно, остановить прочный успех, льстя успешностью в этом умовом деле. Посему-то здравые учители остерегают от этого, и советуют не вдаваться слишком в это занятие, с ущербом для других.

117. Понятнее будет, если скажем о том, что бывает с душою, и как нам надобно держать себя, когда крепко захочется помолиться или когда потянет на молитву. Это испытывают все в большей или меньшей степени, и на переходе от самотрудного искания к живому богообщению и по достижении его. Состояние это похоже на то, в каком бывает человек, когда о чем-либо задумывается. Задумавшийся уходит внутрь себя и сосредоточивается в своей душе, не обращая внимания на свою внешнюю обстановку, на лица, вещи и события. Тоже и здесь; только там - дело ума, а здесь - дело сердца. Находит влечение к Богу, душа собирается в себя и становится пред лицо Бога, и, или изливает пред Ним свои надежды и болезни сердечные, как Анна, матерь Самуилова, или славословит Его, как пресвятая Дева Мария, или стоит пред Ним в изумлении, как часто стоял св. апостол Павел. Тут все своеличные действования - мысли, намерения прекращаются, и все внешнее отходит от внимания. Душе самой не хочется заниматься ничем посторонним. Бывает это и в церкви, и даже на молитвенном правиле, или при чтении и размышлении, может быть, даже во время каких-либо внешних занятий, и среди общества. Но во всех случаях оно не зависит от произвола. Однажды испытавший это влечение может помнить о нем, желать повторения его, напрягаться к нему, но сам своим усилием не привлечет его: оно находит. Произволу остается одно: когда найдет, не позволяй себе расстраивать его, а попекись, сколько сил есть, дать ему простор побольше побыть в тебе.

118. Наконец, проходит период томительного искания; счастливый искатель получает искомое: находит сердце и устанавливается в нем умом своим пред Господом, и стоит пред Ним неотходно, как верноподданный пред Царем, и от Него получает власть и силу править всем своим, и внутренним и внешним, благоугодно Ему. Это момент, когда Царствие Божие приходит внутрь и начинает проявляться в свойственной ему силе.

119. Начинается труд навыкновения умной молитве ко Господу, - этому спасительному деланию. Начатки плодов оживляют веру, вера усиливает труд и умножает плоды; дело спеется. В продолжении именно этого труда навыкновения умной молитве ко Господу, учащаются, по милости Божией, те влечения внутрь пред Бога, о которых была уже речь. А потом приходит и то, что это вовлечение внутрь укрепляется навсегда, и внутрь пребывание пред Богом становится непрекращаемым. Вот это и есть водворение царствия Божия внутрь нас. Но, прибавим, это есть вместе с тем и начало для нового круга изменений во внутренней жизни, который прилично назвать одухотворением души и тела...

С психической же точки зрения о царствии Божием должно сказать следующее: царствие Божие в нас зарождается, когда ум сочетавается с сердцем, сам срастворившись с памятью о Боге. Человек тогда предает Господу, как жертву приятную Ему, свое сознание и свободу, а от Него получает власть над собою, и силою, от Него получаемою, правит всем своим, внутренним и внешним, как бы от Его лица.

120. Что более всего озабочивает ищущего, так это внутреннее нестроение в мыслях и желаниях; вся его ревность обращена на то, как бы устранить это нестроение. К этому другого способа нет, как добыть это духовное чувство или эту теплоту сердечную, при памяти о Боге. Как только зародится эта теплота, - мысли улягутся, внутренняя атмосфера станет ясна, станут видимы все зарождения добрых и недобрых движений души, и получится власть на отгнание последних. И на внешнее расходится этот внутренний свет, и там дает он возможность отличать должное от недолжного, сообщая и крепость установиться в первом, не смотря ни на какие препятствия; словом, тогда начинается истинная, действенная, духовная жизнь, которая доселе была только в искании, а если и проявлялась, то урывками. И при тех влечениях, о которых была речь, бывает теплота, но она прекращается с прекращением влечения. Здесь же теплота, зародившись в сердце, остается неисходною, и неотходным держит при себе внимание ума. Когда ум в сердце, - это и есть сочетание ума с сердцем, представляющее целость нашего духовного организма.

121. Господь придет излить свет Свой на ваш разум, очищать чувство ваше, руководить вашими действиями. Вы ощутите в себе силы, до сих пор вам неизвестные. - Явится и придет не чувственно и видимо, а невидимо и духовно, но тем не менее действительно. Признаком того служит зарождение уже непрекращаемого горения сердца, причем ум, стоя в сердце, срастворяется с памятью о Господе, утверждается внутрь-пребывание и, вследствие того, замечается все там происходящее, и - угодное Богу принимается, а все греховное и дела все ведутся по точному сознанию на них воли Божией; подается сила править всем течением своей жизни, и внутренней и внешней, подается господство над собою. Человек обыкновенно есть более деемый, нежели действующий. Свободу действий получает он с ощутимым в сердце пришествием Господа. Тогда исполняется обетование: "Аще Сын вы свободит, воистину свободни будете" (Ин.8:36). Вот что приносит Господь, а не что-либо необыкновенное!

122. Может казаться странным, что общения с Богом достигать еще должно, когда уже оно есть, или дается в таинстве крещения или покаяния, ибо говорится: "елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся" (Гал.3:27); или: "умросте, и живот ваш сокровен есть со Христом в Боге" (Колос.3:3). Да по простому понятию Бог везде есть, не далече от коегождо нас, да поне осяжем Его (Деян.17:27), и готов вселиться во всякого, готового принять Его. Только одно нехотение, небрежение, грешность отделяют нас от Него. Теперь, когда покаявшийся отверг все и себя предает Богу, - что препятствует вселению Бога в него?

В устранение такого недоумения, надобно отличать разные виды Богообщения. Оно начинается с минуты возбуждения и обнаруживается, со стороны человека, исканием, стремлением к Богу, со стороны же Бога - благоволением, содействием, покровом. Но Бог еще вне человека и человек вне Бога, не сопроникаются, не взаимно-входны. В таинстве крещения или покаяния Господь благодатию Своею входит внутрь человека, живо сообщается с ним и дает ему вкусить всю сладость Божества так обильно и ощутительно, как свойственно совершенным, но потом опять сокрывает сие явление Своего общения, только по временам возобновляя его - и то легко, как в отражении только, а не в подлиннике, оставляя человека в неведении о Себе и Своем в нем пребывании до определенной меры возраста, или воспитания по мудрому Своему руководству. После же сего Господь осязательно являет Свое вселение в дух человека, который тогда становится храмом преисполняющего его Триипостасного Божества.

Итак, есть три вида Богообщения: одно - мысленное, бывающее в период обращения, а другие два - действительные; но одно из них - сокрытое, невидимое для других и незнаемое самим, другое же - и для себя, и для других явное...

Вся жизнь духовная состоит в переходе от мысленного Богообщения к действительному, живому, ощущаемому, являемому.

123. Пришедшая Божия благодать - сначала чрез возбуждение, а потом чрез весь период обращения - рассекает человека на человека, вводит его в сознание сей двойственности, в видение неестественного и того, что должно быть естественно, и доводит до решимости отринуть или отчистить все неестественное, чтоб явилось в полном свете естество Богоподобное. Но очевидно, что такая решимость есть только начало дела. В ней человек только еще сознанием и произволением вышел из области пришлой, качествующей в нем неестественности, отказался от нее и приложился к естественности ожидаемой и желаемой; но на самом деле, во всем своем составе, остается еще таким, каким был, то есть пропитанным грехом, и в душе по всем силам, и в теле по всем отправлениям качествует страстность, как и прежде, с тем только различием, что прежде все это желалось, избиралось и действовалось от лица человека, с желанием и услаждением, теперь же оно не желается, не избирается, а ненавидится, попирается, гонится. Человек, при этом, вышел из себя, как бы из смердящего трупа, и зрит, какую какая часть его источает страстную вонь, и против воли обоняет иногда, до омрачения ума, весь смрад, издаваемый собою.