Морис Делез - Конан и Гнев Сета

• Название: Конан и Гнев Сета
• Автор: Морис Делез
• Издательство: Санкт-Петербург, «Северо-Запад»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7906-0067-0

...и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

«Северо-Запад», 1996, том 46 «Конан и Гнев Сета»

Морис Делез. Гнев Сета (роман), стр. 5-320

---

Заблуждение это длилось всего мгновение, потому что в следующий миг путники увидели, что у пришельцев по три глаза, расположенных в одну линию на oгромной башке, практически не имевшей шеи. Синюшная, бугристая, как у жабы, кожа покрывала тела, похожие на бочки. На руках и ногах красовались внушительных размеров когти, венчавшие пальцы.

Конан, не раздумывая, выхватил меч и, выставив его перед собой, замер в ожидании. Калим остановился в такой же позе шагах в десяти впереди. Поскольку Бергону идти было легче, они и двигались соответственно быстрее, так что теперь обе пары разделяло приличное расстояние.

Дальше события развивались стремительно и в то же время неправдоподобно глупо: если незнакомцы и обладали зачатками разума, то наверняка были совершенными дикарями. Видимо посчитав меч Конана простой палкой, трехглазый попытался размашистым быстрым ударом выбить его из рук киммерийца, но это привело лишь к тому, что ладонь его оказалась рассеченной надвое до самого запястья, и Конан понял, что теперь уже медлить не имеет смысла. Сделав резкий выпад, он снес трехглазую голову и, не дожидаясь, пока она упадет на землю, поддал по ней ногой. Разбрызгивая по стенам кровь, башка, кувыркаясь, полетела вперед и со смачным шлепком ткнула в спину противника Калима, который от этого удара с размаху налетел грудью на меч зингарца. Похоже, оставшийся в живых дикарь оказался самым сообразительным из троих, потому что, видя, как оборачивается дело, развернулся и благоразумно дал деру.

— Здорово это у тебя получилось,— ухмыльнулся, обычно молчаливый Калим, вытягивая меч из груди трупа.

— Мало чести. Эти двое совсем не ценили себя,— отмахнулся киммериец.— Нам нужно двигаться быстрее. Не все здесь так охотно бросаются грудью на меч.

Он поднял Олвину на руки, и они пошли к выходу. Теперь Конан и Калим шли рядом, лишь иногда останавливаясь, чтобы осмотреться и прислушаться.

— Ты хотела хорошее предсказание? — спросил вдруг ковылявший рядом с Конаном замориец, и Олвина с интересом посмотрела на него.— Скоро увидим солнце!

Глава пятая В ШЕМ!

Вербар был доволен тем, что ему удалось найти достаточно благозвучный предлог и остаться в одиночестве наверху, а не идти вниз с остальными. Пожалуй, если бы потребовалось внятно объяснить истинную причину своего странного поступка на словах, он бы не смог этого сделать. Так… Что-то на уровне смутных, не передаваемых словами ощущений, которым он привык доверять, потому что никогда еще за его долгую жизнь они не подводили старого мага. Однако это были его собственные ощущения, а потому и убедительно они звучали лишь для него. Поняли бы его правильно остальные, он не знал и предпочел неправдоподобной правде вполне правдоподобно звучавшую ложь.

Размышляя о превратностях судьбы, которые заставляют порой лгать тем, к кому испытываешь искреннюю симпатию, он остановился у замшелого камня и подставил лицо свежему ветру, растрепавшему его седые волосы и бороду, напитывая свежестью тело. Он наслаждался видом бескрайнего синего неба, не в силах оторвать от него восторженного взгляда, и одновременно чувствовал, как четверка его молодые друзей идет по коридорам, камней которых никогда не касался благодатный свет Ока Митры. Он словно незримо присутствовал рядом, бестелесным призраком следовал за ушедшими вперед друзьями, искренне радуясь, что никакие опасности пока не встали у них на пути.

Больше того, Вербар ощущал настроение каждого из них, понимал, кто чего стоит.

Он с удовлетворением осознавал настороженную готовность к любой неожиданности короля Аквилонии, непонятно зачем оказавшегося в этой группе. Он открыто объявил, что пришел за Шаром Всевидения, но это ничего не объясняло, кроме одного: причина, толкнувшая его на столь опасное дело, была очень серьезной, но это ясно и так. Постоянно готовый ко всему, он, пожалуй, был самым надежным звеном короткой цепочки смельчаков, которые шли сейчас, быть может, навстречу смерти.

Старому магу нравилась и даже внушала уважение внутренняя собранность зингарца. Благородный Калим, безмолвно признававший превосходство киммерийца, отвагой вряд ли уступал своему товарищу и был, безусловно, надежным спутником, на которого всегда можно положиться.

Мысли старца с нежностью коснулись прекрасной Олвины. Он знал, что девушка слывет умелым бойцом и ее мастерству могут позавидовать многие мужчины, но…

При всех своих неоспоримых достоинствах она оставалась женщиной, и старый маг волновался за нее. К тому же он чувствовал любовь девушки к королю, а чувство это, равно способное толкнуть и на подвиг, и на глупость,— плохой советчик в опасном деле.

С теплотой подумал старец и о Бергоне, который хоть и был уже взрослым и сильным юношей, но, в сущности, оставался просто веселым и бесшабашным мальчишкой. Правда, он обладал полезным для них даром предвидения или, скорее, предчувствия, но дар этот был в нем еще не развит, и правильно пользоваться им замориец не умел.

Таким образом, мысленно оценив каждого, Вербар почувствовал в душе странное смятение, потому что пришел к неприятному для себя и, признаться, неожиданному выводу — единой команды не получилось. Не говоря уж о том, что она оказалась самой малочисленной из всех предыдущих, лишь двое из четверых действительно были сильными бойцами, способными хладнокровно идти к намеченной цели. Правда, двое эти стоили доброго десятка, но маг знал по опыту, что соотношение сил часто оказывается решающим и даже великий воин может быть бессильным перед огромной враждебно настроенной толпой.

Бергон и Олвина вызывали у старца сильную тревогу. В зависимости от ситуации эти двое могли совершить нечто из ряда вон выходящее, спасая остальных, но могли и подвести, сведя на нет старания Конана и Калима… И все-таки мага не покидала странная, противоречившая здравому смыслу уверенность в том, что эта группа — самая сильная из всех, уже пытавших счастья в заброшенном подземелье черного колдуна и встретивших ужасную смерть в его мрачных недрах.

Быть может, именно поэтому впервые в жизни он, несмотря на решительные протесты Велория, решился спуститься в подземелье сам. Зачем? Теперь он знал ответ и на этот вопрос — чтобы своей магией уравновесить возможный недостаток их силы. Увеличить… Едва эта мысль пришла ему в голову, как он почувствовал обжигающий душу стыд оттого, что стоит здесь, в то время, как они там подвергают свои жизни опасности. Он, маг, может сильно помочь им! Да что там может, он ведь и пришел сюда для этого! А сам стоит здесь и наслаждается синим небом и свежим ветром. Да что это с ним?!

«Не время!»

На этот раз предупреждение в его мозгу прозвучало совершенно четко, отдав словесный запрещающий приказ.

«Они еще не очистили путь!»

Вербар нахмурился, но тут же отбросил все сомнения. Происходило что-то непонятное, что-то пошло не так, и этот голос… Старец покачал головой. Как не походил он на неясные образы подсознания, мягко направлявшие его мысли и действия в нужное русло. Нет, так не пойдет! Он привык прислушиваться к советам, но не намерен выполнять приказы неизвестного, затеявшего с ним непонятную игру, какими бы ни были его мотивы! Тем более, когда его принуждают к действиям, идущим вразрез с совестью! А потому к Нергалу нерешительность! Не по-старчески бодро он бросился вслед за ушедшими, кляня себя за то, что ждал слишком долго.

Он шел легкой походкой и по меткам, оставленным Конаном на стенах, безошибочно определял нужное направление. Правой рукой Вербар опирался на дубовый посох, отполированный до блеска временем и руками мага. Посох несильно расширялся на верхнем конце с закрепленным на нем серебряным набалдашником, искусно отлитым в форме орлиной головы. Благодаря этому посох слегка походил на дубинку, которой можно было при случае оборониться от бродяг да деревенских собак, но которую вряд ли простой смертный мог бы назвать серьезным оружием. На самом же деле сила, заключенная в посохе, исписанном замысловатыми рунами, была велика. Для Вербара он был таким же оружием, как меч для Конана, с той лишь разницей, что киммериец свой клинок мог легко поменять, а посох мага был уникален, потому что на придание ему нужных свойств Вербар потратил едва ли не всю жизнь.

Никакого иного оружия, кроме ножа, который годился разве что для разделки мяса за обеденным столом, при нем не было. Впрочем, если бы он и взял с собой меч, то вряд ли сумел бы как следует им воспользоваться, но тут уж, как говорится, каждому свое. Оружием мага были его знания, накопленные за долгие годы, которые он потратил, овладевая искусством управления Силой,— на то, что среди людей принято называть магией или колдовством.

Итак, Вербар шел тем же путем, что и отважная четверка, все глубже проникая в недра подземелья, пока не добрался до небольшого продолговатого зала, где увидел труп Сатхи. В первое мгновение он невольно оцепенел, когда неожиданно наткнулся на огромную белую голову, в смертельном оскале обнажившую неправдоподобно огромные клыки, на концах которых застыли желтые ядовитые капли. Правда, он сразу понял, что проклятая тварь мертва, причем убили ее совсем недавно. Значит, кровь еще не успела свернуться. Это можно было считать удачей. Он вынул кинжал и, сделав аккуратный надрез, собрал в специально прихваченную емкость немного крови.