Джек Уайт - Рыцари света, рыцари тьмы

• Название: Рыцари света, рыцари тьмы
• Автор: Джек Уайт
• Издательство: Эскмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27330-0

Орден Воскрешения, основанный потомками тайной секты ессеев, бежавших когда-то из разрушенного римлянами Иерусалима, преследует одну цель — поведать миру об истинном происхождении Иисуса Христа. Неопровержимые свидетельства их правоты уже тысячу лет хранятся в основании Храмовой горы в Иерусалиме, под развалинами храма Соломона. Чтобы до них добраться, магистр ордена Гуг де Пайен и славный рыцарь Стефан Сен-Клер вместе с отрядом единомышленников участвуют в Креповом походе и, преодолевая многочисленные преграды, открывают завесу тайны.

Роман Джека Уайта — первая книга трилогии о самом загадочном в мировой истории мистическом братстве — ордене тамплиеров.

---

— Ну, что скажете на это? Как поступите?

— Обреем головы и начнем копать, — откликнулся Сент-Аньян, и все прочие молчаливо и согласно кивнули.

* * *

В тот вечер, добравшись до постели, Гуг долго не мог заснуть и наконец повернулся на спину с мыслью, что ему предстоит еще одна бессонная ночь. Обычно, едва опустившись на ложе, он засыпал и наутро вставал бодрый, независимо от того, сколь долго пришлось ему отдыхать. В случае крайней надобности ему даже доводилось вздремнуть, будучи на ногах или в седле. Трудности с немедленным отходом ко сну неизменно означали некую докуку, но сейчас Гуг не мог придумать, что же его так изводит.

Вдоволь поворочавшись и пометавшись в постели, де Пайен отбросил покрывало и спустил ноги на пол, решив прогуляться в прохладе ночи. Он влез в длинное и просторное арабское одеяние, которое носил безоружным, как и все его товарищи, для простоты и удобства, поддел рукой петлю перевязи с мечом, утвердил ее на своем плече и лишь затем пробрался к основной двери, ведущей во дворик. Там Гуг широко зевнул, поскреб голову, слегка поеживаясь от зябкого пустынного воздуха.

— Почему не спишь?

Де Пайен резко обернулся и увидел Пейна Мондидье, сидевшего на скамье привалясь к стене. Ярко светила луна, рядом потрескивал зажженный факел.

— Корка! Фу, напугал… Это я должен спросить: ты-то сам почему не спишь?

— Да, пора уже, сейчас пойду. Я уже тут продрог до костей. Сидел вот, думал…

— О чем же?

— О Маргарите… о сыне Карле и о дочери Елене. Ей завтра исполняется восемь лет, а я совсем забыл, пока ты сегодня не напомнил. Ты сказал, что только у двоих на родине остались семьи, дети…

Гуг пришел в ужас от собственной беспечности. Он уже и думать забыл о своем заявлении и даже не предполагал, что оно окажет такое воздействие на его друзей, о которых и шла речь, — Пейна и Гондемара. На лице Мондидье явственно читалась боль, что заставило Гуга по-новому взглянуть на свои слова.

— Пейн, — пробормотал он, — прости меня. Я не…

— Понимаю. Но ты просто сказал то, что есть, и ничуть меня не удивил. Жребий был брошен уже много лет назад, с общего согласия — и Маргариты, и моего. Но все же ты застал меня немного врасплох, когда завел об этом разговор…

Голос Пейна стих, а сам он уставился в пустоту.

— Я вспомнил, что у дочери день рождения… — наконец подхватил Мондидье нить беседы, — и задумался о хитросплетениях нашей жизни, обо всех нас — как все поменялось с тех пор, когда мы были молоды, яснооки и полны радужных надежд. Все оказалось не так.

Глядя себе под ноги, он покачал головой, затем взглянул на Гуга с застывшей на лице улыбкой.

— Помнишь, как мы струхнули, когда обнаружили, что они что-то такое знают про нас? Мы вообразили, что они уже все пронюхали про наш орден. В то время ничего худшего мы и придумать не могли. Боже мой!

— Да уж, — улыбнулся в ответ де Пайен, — было переполоху.

— Сейчас даже вспоминать смешно.

Гуг, почуявший нечто в словах друга, с любопытством склонил голову набок.

— Смешно? Почему же? Мне не смешно. Ваши жены принесли огромную жертву, даже не надеясь в утешение узнать, в чем эта жертва состоит. Они самоустранились и позволили вам делать то, что велит долг, и не стали изводить вас слезами и причитаниями. Они сознательно сделали такой выбор, согласившись на жизнь с вами порознь. Хвала Господу, что это так.

— Да, да, верно, хвала Господу…

Мондидье встал и уже направился к двери, но замешкался и положил руку Гугу на плечо.

— Мне только сейчас пришло в голову, что я даже не знаю, жива ли еще моя Маргарита. Она ведь могла умереть к этому времени.

Де Пайен поглядел другу в глаза и кивнул:

— Могла, конечно, но только если за последний год. Мне думается, иначе мы бы уже прослышали о ее кончине. А скорее всего, она в таком же добром здравии, как и ты, и по-прежнему благополучно живет в своем имении.

Мондидье еще тихо постоял и потом кивнул:

— Что ж, наверное, ты прав. Будем надеяться. Пойду-ка я лягу, да и тебе советую — хотя бы отдохнем, если и не заснем.

Гуг плотнее запахнул одежды и вместе с другом вернулся в гостиницу.

ГЛАВА 7

Утро еще не уступило место дню, а Гуг де Пайен и шестеро его собратьев уже разработали план действий по претворению его идеи в жизнь. Едва рассвело, как они собрались и обсудили, каким образом лучше подступиться к Вармунду де Пикиньи. Теперь Гуг не сомневался, что его замысел достаточно хорошо продуман и зиждется на прочном основании, поэтому счел возможным действовать немедленно. До полудня оставался еще час, а он, облаченный в лучшую свою одежду и доспехи, уже шагал по главной дороге по направлению к резиденции архиепископа в сопровождении Сент-Омера, Сент-Аньяна и Мондидье, разодетых подобным же образом — в парадные одеяния, привезенные ими для торжественного собрания ордена.

Де Пайен даже не задумывался, захочет ли де Пикиньи, найдет ли возможность принять его с друзьями: он шел не на прием, а просто повидаться с тем, кого знал и уважал на протяжении многих лет. Их расположение было взаимным, поэтому Гуг стремился поскорее увидеться с архиепископом, продумывая вновь и вновь, что необходимо ему сказать. Неожиданно путь ему преградила вытянутая рука Сент-Аньяна, и Гуг поневоле очнулся от дум и резко остановился.

Справа поспешно выдвинулись две колонны стражников; они растянулись вдоль узкой подъездной дороги и сомкнули руки, преграждая путь любопытствующим. Гуг узнал королевских стражей и обернулся, желая посмотреть, кого они сопровождают, но увидел только наглухо закрытую карету. Пока экипаж неспешно катил мимо, де Пайен разглядел плотно занавешенные шторки и эскорт громоздкой кареты — с десяток хорошо вооруженных воинов впереди и столько же сзади. Все стражники эскорта носили униформу с одинаковыми геральдическими знаками: голубой фонтан на белом поле.

Де Пайен призвал себя к терпению, поскольку знал, что эта задержка ненадолго. Королевские стражники, стоящие лицом к толпе зевак, равнодушно встречали направленные на них взгляды, поскольку давно привыкли к подобным церемониям. Они выждали, пока карета проедет за их спинами, очевидно высчитав про себя нужное время, а затем конец шеренги сам собой распался, и стражники устремились вперед, чтобы занять место во главе процессии. Дорога снова стала свободна, и все желающие смогли беспрепятственно по ней ходить.

Сент-Аньян не спешил пересечь улочку, а все глядел вслед карете, пока та не скрылась за поворотом. Только тогда он очнулся и спросил де Пайена:

— Кто это проехал?

— Королевская семья. Судя по закрытым шторкам, очевидно, одна из дочерей короля. Скорее всего, вторая по старшинству, Алиса, поскольку у эскорта эмблемы епископа Одо.

— А кто этот епископ Одо?

— Бывший епископ в Фонтенбло, а теперь секретарь патриарха-архиепископа и распорядитель по связям с королем.

Сент-Аньян медленно обернулся и посмотрел на Гуга в упор, начиная хмуриться:

— Почему же ты вспомнил именно об этой королевской дочери, а не о других? Какая меж ними связь? Сколько ей лет?

Пойдем, — увлек его за собой Гуг, переходя узкую подъездную дорогу. — Видишь ли, общеизвестно, что епископ Одо… ну, неравнодушен к принцессе. Но поскольку ей нет и пятнадцати, а ему — примерно столько, сколько и нам, то я сильно сомневаюсь, что между ними есть хоть какая-нибудь связь, если говорить твоими словами. Просто Одо знает ее с пеленок.

Могучий рыцарь ничуть не успокоился:

— Прелестно, она еще дитя, а он к ней неравнодушен. Настолько, что жертвует для нее своими стражниками при первой же необходимости?

Вовсе не при первой. Он помнит ее ребенком, хотя, по слухам, она уже не ребенок. Одо верой и правдой служил в советниках у ее отца, когда Балдуин был еще графом Эдесским — задолго до того, как тот стал правителем Иерусалима. Нам сюда.

Де Пайен свернул направо, где виднелся едва различимый в тени вход в узкую аллейку, и спутники, внимательно слушавшие его пояснения, старались не отставать от него. Все вместе они еще раз повернули с аллейки в такой же узкий закоулок, откуда вышли на широкую улицу, как раз напротив входа во внушительное здание с многочисленной охраной.

— Покои патриарха, — пояснил де Пайен. — Подождите меня здесь.

Он проворно устремился в красочную и шумную многоязычную толпу, затопившую всю улицу. Лавируя меж гуртами всевозможного скота — верблюдов, лошадей, буйволов, свиней и коз, де Пайен наконец добрался до стражей у главного входа, и вскоре, признав его и убедившись, что ни он, ни трое его друзей не несут угрозы архиепископу, охрана пропустила их в покои с высоким потолком, обставленные изысканной мебелью. Там их попросили подождать, пока патриарх сам не выйдет к ним.