Джек Уайт - Рыцари света, рыцари тьмы

• Название: Рыцари света, рыцари тьмы
• Автор: Джек Уайт
• Издательство: Эскмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27330-0

Орден Воскрешения, основанный потомками тайной секты ессеев, бежавших когда-то из разрушенного римлянами Иерусалима, преследует одну цель — поведать миру об истинном происхождении Иисуса Христа. Неопровержимые свидетельства их правоты уже тысячу лет хранятся в основании Храмовой горы в Иерусалиме, под развалинами храма Соломона. Чтобы до них добраться, магистр ордена Гуг де Пайен и славный рыцарь Стефан Сен-Клер вместе с отрядом единомышленников участвуют в Креповом походе и, преодолевая многочисленные преграды, открывают завесу тайны.

Роман Джека Уайта — первая книга трилогии о самом загадочном в мировой истории мистическом братстве — ордене тамплиеров.

---

— С чего бы вам помнить? Вы же здесь никогда не были.

Сен-Клер, поскольку не ждал никакого ответа, не сразу сообразил, что Иштар ничуть не удивился его намеку, пусть и искусно замаскированному, — значит, он видел Стефана раньше. Тогда рыцарь спросил уже напрямую:

— Что же, здесь есть другие термы?

Тот коротко хохотнул: вопрос Сен-Клера, очевидно, и впрямь позабавил старика:

— Как не быть! Еще шесть насчитаете, и все отдельные.

— В какой же я тогда мылся?

Иштар без смущения выдержал его взгляд, а потом неторопливо опустил веки:

— Сегодня, ференги, вы будете мыться в этой. Я сейчас пришлю Ахмеда, он вас помассирует. Я же буду ждать вас у дверей — когда будете готовы, я провожу вас обратно.

* * *

Менее чем через час, вымытый и выскобленный, умащенный и надушенный, одетый во все чистое, Сен-Клер вновь явился в приемную залу и застал принцессу в обществе нескольких служанок. Все они были поглощены разбором бесчисленных рулонов материи, многоцветным ковром покрывшей весь пол. От яркого буйства красок у Стефана зарябило в глазах, но принцесса, увидев их с Иштаром в дверях, немедленно выслала помощниц. Те суетливо собрали ткани и столь же поспешно скрылись, унося в охапках целые свертки, а принцесса встала навстречу рыцарю.

Стефан учтиво ей поклонился, но промолчал: раз уж принцесса одержала верх в вопросе с мытьем, значит, ей и решать, каким будет их дальнейшее общение. Алиса указала рыцарю на кушетку, а сама села напротив — гораздо ближе, чем прежде, так что ее аромат вновь достиг его носа.

— Ну вот, теперь, по крайней мере, к вам можно подойти.

Она помолчала, ожидая его ответных действий, но Сен-Клер и бровью не повел. Принцесса улыбнулась:

— Браво! Я уже думала, что вы ударитесь в бегство, а вы вон какой стойкий! И все-таки мне кажется, что теперь, когда вы и вправду стали монахом, брат Стефан, вы больше, чем прежде, робеете и сторонитесь женщин. Я права?

Стефан закусил губы и вдохнул всей грудью, гадая, что же последует дальше, но заставил себя кивнуть:

— Да, сеньора, правы. Все так.

— Но ведь вы раньше были рыцарем — задолго до того, как стали монахом. Вероятно, в те годы вы знавали женщин, и немало?

Алисины слова прозвучали как утверждение, поэтому Стефан ограничился тем, что пожал плечами.

— Так как же?

Выходит, он ошибся: принцесса ждала ответа на свой вопрос. Поразмыслив, Сен-Клер начал так:

— Моя мать умерла, когда я был еще в пеленках, и у меня не было ни сестер, ни иной женской родни, сеньора. Я рос в не совсем обычных условиях — в Англии, где население до сих пор видит в нас нормандских завоевателей, вторгшихся к ним более полувека назад, и потому не питает к нам никакой приязни. Община, в которой я воспитывался, — надо сказать, проникнутая уважением перед вековыми ценностями и традициями и ревнующая об их сохранении, — состояла сплошь из мужчин. Меня учили преклоняться перед христианскими ценностями, и все мое детство прошло в общении с мудрыми, набожными и образованными мужами… Они научили меня многому, за что я им позже был очень благодарен, но ни один из них — увы! — не преуспел в познании женщин, поэтому и мое образование в этом смысле можно считать весьма ограниченным и однобоким.

Сен-Клер то и дело прерывался. От воспоминаний на лбу рыцаря пролегли морщинки, и он не замечал, что Алиса пристально за ним наблюдает.

— К счастью, в довесок к образованности во мне обнаружились ратные склонности, поэтому я очень рано был посвящен в рыцари. И вот, этаким неоперившимся птенцом я очертя голову ринулся смотреть свет и с оружием в руках защищать все то, во что привык верить и чему привык поклоняться… Тогда-то, как мне кажется, и закончилась моя юность. Очень скоро я понял, как мало у меня общего с моими боевыми товарищами, и, как оказалось, еще меньше — с женщинами их окружения. Тот первый год моей самостоятельной жизни вне общины стал порой открытий — неприятных прозрений. Я убедился, сколь велика разница между миром идей и идеалов, в котором я доселе жил, и скотской реальностью, в которой существуют большинство людей. Приятели-рыцари обернулись совсем не теми, какими я их себе представлял. Все они не страдали излишней воспитанностью и, вопреки моему ожиданию, не обременяли себя нормами христианской морали. Везде, даже в среде священников и прочих служителей Церкви, я неизменно натыкался на проявления безбожия: лицемерие, недобросовестность, продажность, святокупство и самую разнузданную похоть. Я не мог оправдывать все это, но и слишком громко хулить тоже не мог, потому что с моими обличениями не протянул бы и месяца. Я предпочел отстраниться и уйти в себя, живя в уединении и скудости, на которую сам же себя и обрек. Я не заводил друзей и не знавался с женщинами; единственными товарищами мне были мои слуги. Я много времени посвящал ратному делу и не уклонялся от любого военного задания, пока не был серьезно ранен. Я был при смерти, и меня отправили домой, но и там я продолжал свой путь в одиночестве. Впрочем, вскоре я попал сюда, где впервые и встретился с вами.

Сен-Клер наконец заметил, что принцесса разглядывает его с большим изумлением, но принял это как должное, поскольку и для него самого такое красноречие было внове: начиная этот разговор, он не ожидал, что выскажется перед принцессой. Она же еще некоторое время изучающе смотрела на него, а потом, потупив глаза, кивнула:

— Да, сир Стефан, мне памятна та первая встреча. А сегодняшнее наше свидание, может быть, последнее.

— Почему же, сеньора?

Рыцарь почувствовал подступающую панику: он немедленно связал слова принцессы с причиной своего здесь присутствия — обнаруженные Алисой некие сведения. Впрочем, ее последующее признание немного успокоило его, поскольку не таило для Стефана явной опасности.

— Я скоро уеду из Иерусалима, — пояснила она. — Я выхожу замуж за принца Боэмунда Антиохийского, которому пришла пора занять престол своего покойного отца и стать Боэмундом Вторым. Сейчас он уже на пути сюда из Италии.

Первым делом Сен-Клер обрадовался, что, скорее всего, соблазнение откладывается, и лишь потом до него дошел истинный смысл сказанного. Прокашлявшись, он произнес:

— В таком случае, я вас поздравляю, сеньора. Когда же прибудет принц?

— Этого никто не знает, — покачала головой Алиса. — Все зависит от множества мелочей помимо ветра и погоды, важнее которых, конечно, нет ничего на свете. Он может появиться через неделю, через месяц или полгода; но одно лишь я знаю наверняка: как только он приедет, состоится наша свадьба. Вы видели, когда вошли, сколько тут было разложено тканей: мои служанки не знают роздыху — шьют мне наряды. А чем вы там занимаетесь, у себя в конюшнях?

Сен-Клер уже собрался было ответить, но столь резкий поворот в беседе так смутил его, что он совершенно растерялся. Принцесса же, не дав ему опомниться, пояснила:

— Ко мне поступают сведения, что вы вместе с вашими собратьями занимаетесь у себя в конюшнях непонятно чем, видимо, какой-то гнусностью, и, хотя все донесения разнятся, я уже составила себе некое представление о вашей деятельности.

Ее слова замерли в наступившей тишине залы, и Сен-Клер услышал, как тяжело стучит сердце у него в груди. Принцесса пристально всматривалась ему в лицо, надеясь прочитать на нем обрывки мыслей, но рыцарь постарался сохранить выражение полного бесстрастия. Он лишь склонил голову набок и пробормотал:

— Я прошу прощения, сеньора, но я не… А что, по-вашему, там происходит?

— Раскопки. Вы с вашими собратьями что-то роете, подрываете основание конюшен в поисках сокровищ, скрытых там много веков назад.

Едва дыша, Стефан заплетающимся языком попытался возразить:

— Ч-что? Но как вы могли вообразить себе подобные вещи, сеньора?

— Из донесений! Говорю вам, мне доложили, что в конюшнях творится что-то непонятное.

— Верно, и я не буду разубеждать вас, но ведь вы сами говорили, что донесения противоречат одно другому, разве не так? А еще вы сказали, что составили собственное представление на основе услышанного…

— Да, сказала. И что с того?

— Только то, — развел руками рыцарь, — что я бы не отказался ознакомиться с вашими выводами. Могу ли я просить вас о таком одолжении?

— Речь о сокровищах, брат Стефан. Я подозреваю, что братия вашего ордена получила доступ к таинственному источнику древних знаний… которые должны привести вас к невиданному открытию.

Сен-Клер так и застыл на месте. Язык у него присох к гортани, а в голове тяжелыми ударами отдавалось: «таинственному источнику знаний… привести вас к невиданному открытию». Все прежние представления о неподкупности остальных семи собратьев развеялись, словно пепел, и он едва слышал, что тем временем говорила ему Алиса: