Ольга Онойко - Дикий Порт (Райские птицы)

• Название: Дикий Порт (Райские птицы)
• Автор: Ольга Онойко
• Издательство: ЛенИздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-289-02520-0

Спой мне, Райская птица! Спой, Белая птица, жизнь, спой удачу в бою, удачу в делах, удачу в любви! Спой, Чёрная птица, беду врагам! Спой, Райская птица, удачу всем нам.

Спой, если сумеешь, удачу себе…

---

Джек сидел, тупо перечитывая строчки.

— Это ж откуда она вылезла? — спросил он вслух.

Сложил браслетник, нацепил на запястье.

Надо было выяснить, раз уж взялся. И он пошёл искать Кесси Джай.

…ррит было даже не двое.

Трое.

Конечно, теперь можно было костерить Хольма, что не предупредил и не рассказал, или себя костерить, что поверили Свену как святому писанию, или желать смерти тем ксенологам, что составляли психологический портрет чужой расы и потом учили Свена… Ррит — хищники-одиночки; на Терре остались приверженцы древней чести, желавшие порадовать богов достойными смертями; они собирались пользоваться почти исключительно холодным оружием. Всё так.

Ррит прежде всего разумные существа. Это раз.

И два — охота на них с нуктой получалась порезультативней охоты с «крыс». И значит, попадала в категорию «крайнего случая».

Они переняли тактику мерзких х’манков. Многокосый, убитый Лакки, играл ту же роль, что все его жертвы — роль приманки, отвлекающего фактора. Вместо дракона у ррит была снятая с чри-аххара пушка.

Из этих пушек по звездолётам стреляют. Драгоценные терранские джунгли выжгло на метр вглубь почвы, а каков был радиус поражения поверх, Лакки интересовало мало.

Ничего не осталось.

Похоронят одно досье.

Рыжая-рыжая, стерва бесстыжая, и дракон у тебя был настоящий мужик… в абордажном бою на борту рритской се-ренкхры уцелели, чтобы лечь в цветущем лесу.

Красивая была, Венди.

Внизу, в холле центрального корпуса, отведённом под общую комнату, диктор зачитывал новостную сводку. Кто-то, похоже, заказал архив вчерашнего военного радио и запустил его. Кесума сидела в полуразвалившемся, ещё со старых времён оставшемся кресле, устроив ноги на хребте Джеки, который лениво растянулся по полу всеми четырьмя метрами. Слушала, подперев кулаком подбородок. Звук шёл из динамиков её же браслетника на соседнем кресле. По лицу видно было, что операторша думает о своём.

— Привет, — сказал Джек. Смуглянка подняла глаза. Он изложил вопрос, и Кесси кривовато усмехнулась.

— Ты какое имя запрашивал?

— Гвендолен Вильямс.

— Её звали Арвен. — Экстрим-оператор помолчала. — Арвен Вильямс. Она не любила своё имя. Говорила, родители были идиоты. Вот только померли, и теперь она в память о них не может его поменять…

— А-а, — сказал Лакки.

Диктор умолк. Оптимистичная девица-ведущая озвучила какой-то скетч, а потом началась музыка. Гитарные аккорды. Вступление к песне.

Вот и кончилась война,
Отдышись.
Пусть другие вместо нас
Будут жить.
И хотел бы сдаться в плен —
Не возьмут.
Приказали на Земле,
Ляжем тут.
В голове у дурака щель,
приходили сквозь неё сны,
и в дурацких снах вообще никакой не случалось войны…

Голос был знакомым до боли. Вернее, Лэнгсон уже узнал его, но что-то мешало произнести имя даже мысленно. Стена какая-то в голове. Забор. Блок.

Интересное кино,
страшный сон…
Станет тихо и темно,
вот и всё.
Нам в одном не повезло:
не узнать,
для победы ли пришлось умирать…

— Это кто поёт? — спросил Джек, уставившись в одну точку.

— А ты раньше не слышал? — удивилась Кесума. — Ифе Никас.

Бедняга О’Доннелл третьи сутки был на нервах. Дёргался на своих нервах, как марионетка на нитях неумелого кукловода. Жалко было смотреть. Капитан Морески пытался успокаивать, но увещания и взыскания выходили одинаково безрезультатны.

Алек выразительно косился на Маунга, зная за тем способность одним взглядом приводить окружающих в чувство. Увы, Кхин решил оставить это своё хобби.

Карма Патрика состояла в том, чтобы испытывать страх. Почему первый пилот должен был вмешиваться?

Маунг сидел, расслабившись, положив руки на край пульта. Уже двое суток идам не появлялся на его мониторе; монитор больше не требовался, азиат созерцал божество внутренним взором. Колесо сансары вращалось вместе с Галактикой, широкий обод нёс искру Солнца. Порождением демона Мары, врага всех идущих к нирване, выныривал из вечной тьмы «Ймерх Ц’йирхта» — cын свирепой Кадары, флагманский корабль Р’харты аи Тхаррги, главнокомандующего рритских войск и верховного вождя мужчин.

Маунг Маунг находил иронию в том, что сходство природных условий порождало сходство пантеонов. Безусловно, вождь рритских мужских богов Ц’йирхта был богом грома и молнии, и в этом качестве напоминал Зевса и Индру. Интересно, верно, было бы поговорить об этом с учёными Кадары… хотя все учёные ррит были воинами, ибо все ррит были воинами; и вряд ли кто-то нашёл бы занятными верования мягкопалых червей, а сходство с собственными легендами оскорбило бы их.

Ррит Иррьенкха, Вторая Терра впереди огибала родное солнце.

Два «Тодесстерна», «Древнее Солнце» и «Ямамото Исуроку», окружённые кораблями сопровождения, шли навстречу флотам Кадары. Третий крейсер, «Калифорния», находился на расстоянии двух недель пути, возглавлял Второй флот.

Сражение за Айар Р’харта отдал своему командарму; и тот отдал Айар адмиралу Земли. Это до такой степени не укладывалось в прочную и логичную картину мира ррит, что те с трудом верили в поражение. Но всё же теперь для них окончился сказочный праздник кровопролития, началась война, и величайший военачальник Кадары шёл почтить х’манка-победителя, убив его.

Флот второй час сбрасывал скорость. «Миннесота», занимавшая место в «хвосте кометы» за «Древним Солнцем», отходила на боевую позицию. Маунг Маунг вёл ракетоносец в одиночку, позволяя Патрику насытиться размышлением, принять случившееся и успокоиться. Для него это было всё ещё важно.

Оставайся на судне медиком местра Никас, она бы его успокоила. Но местра Никас была далеко.

…Это случилось вчера.

Капитаны ракетоносцев получали сведения по предварительной расстановке сил. Морески и оба пилота были в рубке: все трое ждали, что придётся менять курс. Связь барахлила, информационный пакет сначала не дошёл, потом дошёл наполовину, потом дошёл с пропусками, Морески уже рычал и ругался не хуже Счастливчика Джека, а потом оказалось, что «Миннесота» идёт практически точно на положенную позицию. Включить двигатели коррекции понадобится разве за четверть суток до часа Х.

Капитан выдохнул. Патрик разочарованно покривился: он рассчитывал заняться делом, тупо сидеть и пялиться на экран порядком поднадоело. Маунг чуть улыбнулся.

Морески развёл руками. Встал. Сообщил, что местеры пилоты свободны, а он отправляется за пропущенным обедом.

Шагнул.

Отклеилась липкая лента, и пластмассовый «Миллениум Фалкон» упал на пол.

Он не треснул бы, но медведь Морески уже занёс ногу для нового шага — и наступил на него.

Алек сам испугался; в отличие от Карреру он ничего не имел против пилотского талисмана, даже, по оценке Маунга, верил смутно во что-то эдакое. Но он был капитаном, отступать ему было некуда, и взвившийся Патрик получил нагоняй.

— Выбрось это в мусор! — велел Морески и твёрдым шагом удалился.

О’Доннелл сидел на корточках, держа сломанную игрушку вытянутыми, дрожащими руками, точно погибшего зверька.

— Склеить… — шёпотом предположил он.

— Лучше выбросить, — проговорил Маунг Маунг, не глядя. Морески прав: если видишь дурное предзнаменование и ничего не можешь поделать, лучше в него не поверить, и желательно не поверить с шумом и возмущением. Это тоже примета. Отпугнуть неудачу…

Патрик понял.

Но не успокоился, и этим утром попросил Кхина погадать на И-Цзин. Тот пожал плечами, бросил жетоны, и выпала третья по счёту гексаграмма.

Самая дурная из всех, что есть.

С того часа первому пилоту решительно всё сделалось безразлично.

— Смотри… — прошептал Патрик.

Маунг Маунг покосился на него с полуулыбкой. Он почувствовал произошедшее за секунду до того, как экраны выбросили информацию.

Гарнизон Иррьенкхи не собирался скучать, дожидаясь мчащихся на свидание хманков.

Первый флот не успел развернуться боевым «тюльпаном» из походной «кометы», до оборонной полусферы перестраиваться было ещё добрых четыре часа. Самая простая классическая раскладка: «четверной крюк» вгрызается в неудобную, гибридную фигуру — конус.

Впору заподозрить развлечение. Но главный ксенолог флота пришёл к выводу, что ррит больше не развлекаются. Значит, обманный манёвр…

Руки Маунга взлетели над пультом. Первый готовился маневрировать в соответствии с обстоятельствами и приказами.

Ближайшие минут десять волноваться было не о чём: ракетоноска очутилась в мёртвой зоне, заслонённая сотней более предпочтительных целей. Уже вёл огонь «Древнее Солнце», сердцевина цветка. Но «тюльпан» продолжал разворачиваться, и скоро его лепесток, частью которого стала «Миннесота», должен был вступить в бой.