Ольга Онойко - Дикий Порт (Райские птицы)

• Название: Дикий Порт (Райские птицы)
• Автор: Ольга Онойко
• Издательство: ЛенИздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 5-289-02520-0

Спой мне, Райская птица! Спой, Белая птица, жизнь, спой удачу в бою, удачу в делах, удачу в любви! Спой, Чёрная птица, беду врагам! Спой, Райская птица, удачу всем нам.

Спой, если сумеешь, удачу себе…

---

«Ныне я остался клинком непарным».

Эскши звонила ему с Анкай, и Д’йирхва говорил с женщиной, матерью детей своего «лезвия», долго — Люнеманн разрешил. Она, могучая, сама потерялась в страхах и искала поддержки: если не женской стойкости, то ярости воина причаститься, вкусить чужой силы.

Странный человек Л’тхарна. Не в таком воины древности обрели бы вождя и опору. Малорослый, слишком красивый, не любящий нападать первым, он носит двадцать девять кос, больше, чем любой из живущих — и он же прошёл через все унижения, какие можно вообразить воину. Казалось, в нём нет мощи и твёрдости, а одно лишь терпение. Казалось, это они, соратники и советники — его защита.

Стоило потерять его — и стали они как растения, лишившиеся воды.

Долго ли петь ревнителям древней чести о чудах кровопролития и светочах гибели, чьи волосы обильно смачивались влагой жизни врагов? Им уже давно не хватает сил даже для состязаний друг с другом. Безумной матери вольно рычать о выродках — у Л’тхарны была честь, своя собственная, неведомая этим лишённым ума! Новая. Иная.

От этой мысли сердца мечутся в золотых тисках, и клыки прохватывают губы до крови.

Священными клинками его стали мысли, проникающие сквозь тьму. Он был как невидимая стена перед пламенем. Как броня, скованная из мудрых слов.

Странный человек.

Любимый.

Был?!

«Ныне я остался клинком непарным» — возвращается, вонзая лезвия между сердцами.

Вспыхивает дар памяти.

…Цмайши, мать, теперь лишившаяся рассудка, сама некогда была надёжным щитом. Перед Второй войной, когда на верфях союзников-чийенкее вновь росли се-ренкхры и ймерх’аххары, когда молодые воины состязались за право командовать отрядами, за право оказаться на острие атаки, ворваться на борт корабля х’манков и отомстить ненавистным мягкопалым врагам, Цмайши была самодержицей: не старейшиной женщин, но Той, Что Всевластна — как изначальная Мать Ймерхши. Тогдашний верховный вождь бледнел перед нею. Это она, Цмайши, точно любимую дочь, взращивала войну; и уже виделось, как разгорается на горизонте свет победы — великой победы, что сотрёт всё бесчестие, выпавшее на долю человеческой расы.

Она любила сказание о Ш’райре. Как и теперь; но теперь громче звучат строки о дитяти ужаса, что принесёт конец миру, и о вечном величии Ймерхши, что останется восседать молча, когда окончится время.

В ту пору сладки были слова о подвигах Ш’райры, мудрости учителя Х’йарны и доблести вождя богов Цйирхты.

И о Л’йартхе, парном клинке.

Ш’райра, смертерожденный, к обители Х’йарны подошёл.

Он, Ш’райра, словно женщина огромен, исполнен мощи.

Убийца гордый, жесток как пустыня.

Он у врат Х’йарны молодого воина увидел.

Тот словно клинок строен, как сталь дорогу заступает.

«Кто ты, что к Х’йарне победителем войти хочешь?» — спрашивает.

…сказитель перемежает слова глухим рычанием; он стар и искусен, и эхо грозного клокота в глотках героев разносится по обширному дому Цмайши, затаиваясь в закоулках. Мужчины встряхивают косами, брякают зажимы, свидетельствующие о победах, холодок радости течёт по хребтам: будет война, будет схватка! Х’манки будут разбиты, месть охладит тысячи обожжённых сердец.

…Не вернётся никто.

Но пока бой впереди, он — надежда, он — грядущее чудо. Воины радостны и светлы. Не звезда Порта сияет над ними — Аххар, золотое солнце Кадары. Слава старых времён разносится над крышами родовых домов, улыбаются молодые женщины. Много новых героев будет зачато после победы.

Воин говорить не стал больше, засмеялся, лезвия выдернул.
Ш’райра, смертерожденный, зарычал грозно, в бой устремился.
Три дня сражались они, три ночи шла битва.
На четвёртой заре утра Ш’райра пал на колени.
«Ты, должно быть, сам Ймерх Ц’йирхта, — так сказал он. —
Нет, кроме бога войны и бога смерти, в этом мире сильнейших».
Молодой воин тогда ответил:
«Имя мне Л’йартха аххар Тарши аи Х’йарна!»
Ш’райра, сын бога смерти, впервые потерпевший поражение, смотрит на Л’йартху.

Д’йирхва, как ни юн, уже знает, кто его отец. Во чреве величайшей из женщин зачат он Т’нерхмой, «парным лезвием», неразлучным спутником Р’харты, вождя людей. Он знает и то, что называли Р’харту подобным беспощадному Ш’райре, а отец был как Л’йартха, прекрасен, мудр и насмешлив.

Сказитель умолкает, прежде чем перейти к новой повести — о войне меж людьми и богами. Кто-то в стороне склоняется над экраном, проверяя, работает ли старая техника, идёт ли запись. Цмайши довольна, зеленоватые глаза её искрятся, и прекрасна она сейчас, точно юная женщина с первым выводком у сосцов. Имена её дочерей Месть и Ярость, Война и Победа — славные, сладкие имена.

Д’йирхва смотрит на сына величайшего из людских вождей.

Грива Л’тхарны опускается ниже рукояток священных клинков; редкостный драгоценный цвет, оттенок артериальной крови, точно косы воина уже смочила влага чужой жизни. Чёрная кайма на веках… но не поймать взгляд. Глаза сына Р’харты опущены.

…Он ничем не отличался от прочих, так же надеялся на победу и месть, и Цмайши, видя в Л’тхарне отражение своего великого брата, ждала от него подвигов. Но тот миг…

Ш’райра поднимается. Ш’райра подходит к Л’йартхе.
Он тело друга на руки поднимает.
Он рычит, ревёт, точно слова позабыв.
Ярость в его сердцах поселяется.
Ярость красная в левом сердце, ярость чёрная в правом.
В главном его сердце место одному горю.

Даже боги не могли одолеть Ш’райру в битве, но хитростью погубили они Л’йартху — и величайший из смертных сам пришёл к ненавистному отцу, чтобы склониться смиренно, чтобы предложить собственную жизнь в обмен на жизнь друга.

Бог смерти отказал.

Ш’райра не обнажает клыков, когтей не выпускает.

Ш’райра говорит:

«Мать моя поднялась на небо своей мощью.
Она тебя для зачатия взяла.
Я в материнской утробе своих братьев пожрал.
Сестра моя Шакхатарши матери сильнее.
Я сильнее тебя, отец мой!
Ныне я остался клинком непарным,
У меня в теле тоска вместо крови.
Три сердца моих как три раны отравленные.
Я тебе, отец, не косы отрежу.
Я тебе отрежу кончики пальцев, разобью зубы.
Воистину опозоренным пребудешь, стыд узнаешь».
Й’керхна явное видит, он отступает,
Сын его обликом ужасен, наделён мощью.
Одному лишь Ймерх Ц’йирхте с ним равняться.

Д’йирхва поводит ушами. Звенят серьги, подарок «второго лезвия». Они рано обменялись серьгами, рано украсили ножи новыми насечками, ещё не узнав друг друга толком. Перед первой большой войной подростки торопятся жить. Старые воины посмеивались над ними…

«Ныне я остался клинком непарным».

Ар-ха!

Будь я великим героем, как Ш’райра, поднялся бы по склону горы Аххар-Аи, клинок мой, взял бы я бога смерти когтями за шкуру, швырнул бы его в стену, потребовал отступиться. Но высится Аххар-Аи на далёкой Кадаре, а мы там никогда не были, Л’тхарна.

Сберегая твоё место вождя, я сижу здесь на четырёх, как древний воитель, и, словно ребёнок, мечтаю о сказках.

Только так остаётся мечтать, клинок мой.

Вся высокая медицина закончилась у нас шестьдесят лет назад.

«Состояние стабильно критическое».

Люди с такими травмами не живут. Даже в биопластиковых костюмах.

Повреждены два сердца из трёх, в том числе основное. Обширное внутреннее кровотечение. Осколки рёбер в лёгких и печени, одна из пуль серьёзно повредила позвоночник. Медики-люди, не заставшие военных времён, не могут поверить, что пациент жив.

Семитерранский врач, проанализировав снимки, нашёл, что основное сердце можно прооперировать. Заставить работать снова. Но анестетиков нет, а операция на открытом сердце без наркоза — это слишком даже для ррит.

А саммит идёт.

Начальник Дикого Порта потребовал встречи, сорвал с места высших лиц всех Ареалов Галактики. Мыслимо ли, чтобы такой человек был выбит из колеи очередным покушением? Даже если жертвой пал бывший начальник его охраны?

Немыслимо.

Земля отрицает причастность к покушению. Земля утверждает, что имела место подлая провокация уральских спецслужб. В ответ Кхин холодно представляет факты. Разгорячённые дипломаты заявляют, что «данные лаэкно» — наглая фальсификация, в которую не может поверить ни один здравомыслящий человек.

И в большую игру, как звёздный истребитель в атмосферу, влетает Хейальтаэ Атк-Этлаэк Синна, глава седьмого высокого рода.

Объединённый Совет сворачивает дискуссию. Отмалчивается. Политическая организация, точно живое существо, чувствует, как в недрах её начинается регресс: если немедленно не принять мер, не разработать новый план действий, то Совет Ареала превратится в то, чем был столетия назад — в Организацию Объединённых Наций Земли…