Александр Полосин - Армагеддон был вчера

• Название: Армагеддон был вчера
• Автор: Александр Полосин
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

А её собственный рыцарь, судьбой или политикой данный ей в мужья, стоял здесь же, опираясь на меч. Грузный, властный, уверенный в себе, ражий детина, который уж никак не мог мечтать о несбывшемся – разве что о кружке пива, оставшейся недопитой на вчерашнем пиру. В нём не было той рыцарственной удалой бесшабашности, которая многое извиняет в наших глазах. В нём не было мудрости или хотя бы хитрости правителя, властителя земли, которая требует своего – и в политике, и в войне, и в хозяйстве. Была только сытая самоуверенность сильного животного, который пользуется властью как игрушкой для удовлетворения своих страстей.

И видно было по Уте – несчастлива она. Вынуждена подчиняться самодуру-мужу, терпеть его постылые ласки, не приносящие ничего, кроме пустоты и гадливости. Она ещё не перестала мечтать о чём-то несбыточном и ждать своего небесного принца с голубыми глазами и добрым сердцем... Но разум её уже понимает, что тот теперь никогда не придёт, и ей никогда не стать Прекрасной Дамой, и перед ней навеки захлопнулись ворота в мечту. И оттого она тоскует ещё горше, ещё неизбывнее...

* * *

Не хватило. Не хватило мне времени пообщаться с Утой. Япошки были в своём репертуаре – пощёлкали фотоаппаратами, послушали объяснения гида, покряхтели на своём языке и убежали…

И откуда у меня такое иррациональное нерасположение к японцам?

Словом, решил наутро зайти в собор снова. Ехать обратно в Лейпциг не хотелось, очень понравился этот городок, и лучше я посвящу вечер ему. Романтическая пара – я и Наумбург. Вполне достаточно, между прочим, и хихикать над этим может только тот, кто ни разу не оставался наедине со старинным немецким городом. Не знаю, как вообще, но уж на один-то вечер с ним даже женщины не надо. Особенно – немки, у которой романтика в сердце всегда смиряется перед калькулятором в голове.

А переночевать… На вокзале тут спать, конечно, не принято. В гостиницу можно не соваться – тут, в этой части Германии владычествует ещё социализм. Русских туристов что-то не видно. Обычно они так бурно радуются обретённому здесь соотечественнику – словно отбыли с родины не день-три назад, а целую вечность,– что затаскивают в свою кампанию немедленно. А поскольку ты действительно много знаешь уже про эту страну и помогаешь им общаться с местным населением, то пир частенько продолжается всю ночь. Но тут русской речи не слышно.

Ну, и ладно. До полуночи можно посидеть в кнайпе, а там – и где-нибудь на травке. Или опять же… Ну, ладно, что я всё о бабах…

Из кнайпы на всякий случай прихватил бутылку «Корна» – довольнотаки неплохого пойла, хотя, конечно, по всем параметрам уступающего водке. Но русская водка была дорога, а на случай, если вдруг ночью будет холодно, хватит и немецкой отравки.

Из садика, где я расположился, вид открывался замечательный – уносящиеся ввысь башни собора над красными, хотя теперь уже по-ночному чёрными волнами черепичных крыш. Зимой было бы, конечно, не так романтично. Но сейчас, когда тепло… Ты, Германия и звёзды…

Словом, не очень-то я обрадовался, когда услышал чьи-то шаги. В темноте разглядеть было трудно, но видно было, что это мужчина. Одетый странно, не по-нашему. Сейчас начнёт выгонять…

Но незнакомец агрессии не проявлял.

– Прошу прощения у уважаемого мастера, но не позволит ли он мне присесть рядом? – вежественно осведомился он. – Я иду издалека и сильно утомился. Спешил успеть до закрытия ворот…

Я пожал плечами. Выговор старонемецкий, одежда, значит, тоже. «Мастер» оттуда же – обращение горожан и ремесленников друг к другу. Будущий английский «мистер». Значит, снова сон из той жизни. Хорошая штука – «Корн»! Кстати, там ещё оставалось что-то…

– Уважаемый мастер не откажется промочить горло? – попробовал я поиграть в собственном сне в такого же средневекового бюргера.

Хотя это больше походило на что-то из мушкетёров, кажется. Впрочем, неважно. Сон.

Люблю такие сны.

– Вообще-то я обещал владелице маркграфине… – неуверенно проговорил незнакомец. – Но ночь такая холодная, буду благодарен, если позволите согреться глотком… Что это у вас? А, шнапс…

Глоток он сделал мощный. Но тут же закашлялся.

– Крепко, крепко, – отдышавшись, заметил собеседник. – Бутылка странная, написание букв необычное. Где же это такое варят? Вы, уважаемый мастер, видно, не здешний? И выговор у вас не наш…

Я снова пожал плечами. Что ему скажет название Москвы? Ничего не сказало. Интересно, из какого века это видение.

«Россия» – это сказало больше.

– А-а, Русс, – просветлел мой визави. – Хорошая страна. Наш маркграф в родстве с русским князем.

– Да-а? – искренне изумился я. – Какой маркграф?

Мужчина посмотрел на меня с удивлением – насколько это можно было разобрать в темноте садика.

– Наш маркграф, – ответил он. – Владетель Эккехард Второй из Гены, маркграф Нойбургский, сын и брат маркграфов Мейссенских. Жена его брата, маркграфа Мейссенского, владетеля Генриха, дама Реголинда – дочь польского короля Болеслава Храброго. А её сестра вышла замуж за сына вашего великого князя Вольдемара, за Святоплука. Так что они почти свояки.

Так, вечер перестаёт быть томным, прозвучали в моей голове слова из фильма «Москва слезам не верит». Этого я не знал в своей реальной жизни. Откуда тогда эта версия может появиться во сне? Если нет в голове днём – откуда чему-то появиться ночью?..

– Вы, видимо, этого не знали? – продолжал между тем немец. – Наверное, ваш король Ярицлейф не сильно любит вспоминать братца Святоплука? А тот ведь после поражения в войне недалеко от владений маркграфа Генриха жил – в Рудных горах.

Н-да… То есть, нет. Про дела Святополка-Ярослава я, конечно, знаю. Святополк Окаянный, после смерти отца захватил власть в Киеве, убил братьев Бориса, Глеба и Святослава, в борьбе с Ярославом навёл полки своего тестя польского на Киев… Потом потерпел поражение и умер где-то в пустыне «меж чехы и ляхы».

Ни хрена я не верил в эту версию, если честно! Святополк был старшим сыном Владимира Красно Солнышко, и власть принадлежала ему по праву. А вот в смерти Бориса и Глеба больше всего был заинтересован именно Ярослав, потому как не убив их и не замазав Святополка их кровью, он оставался вообще без шансов на киевский трон.

Что я откровенно и поведал своему нежданному собеседнику.

– А вы тут откуда про это знаете? – затем осторожно спросил я. Закон журналистики, которую я тут изучаю: пока задаёшь вопросы – владеешь беседой. А значит, получаешь информацию.

– О, совершенно случайно, уважаемый мастер! – ответил немец. – Кстати, я вас не обидел таким обращением? Может быть, у вас, на Руси, вы благородный человек? Я просто смотрю – вы без меча…

– Нет-нет, – успокоил я его. – Я, скорее, учащийся. Он ещё раз удивлённо посмотрел на меня:

– Хм… Для монаха вы слишком вольно одеты. Впрочем, у русов христианство, говорят, не так давно появилось.

О! Вот и случай узнать, в каком году ощущает себя мой сон.

– «Не так давно» – это сколько, по-вашему? – задал я провокационный вопрос.

– Ну-у… – замялся он. – Кажется, ещё при Старом Оттоне архиепископа посылали. Но после великой княгини Эльги, был разговор, Русь отошла от христианства. И вернулась уже при Вольдемаре, тридцать или сорок лет назад.

Так, это значит, год у меня здесь 1020-1030. Спросить, что ли, напрямую? Боязно – и так мой собеседник с всё возрастающим недоумением поглядывает на меня.

Есть одно всевременное средство для ликвидации недоразумений.

– Ну что, уважаемый мастер, ещё по одной? – предложил я.

– Не откажусь, уважаемый мастер, – с достоинством ответил мой странный собутыльник.

– Кстати, как вас зовут? – после взаимного прикладывания к горлышку бутылки спросил я. – А то неловко как-то: «мастер» и «мастер». Моё имя Александер из Москвы.

– О! Простите, мастер Александер! – горячо отозвался собеседник. – Я сам забыл представиться. Меня зовут Рутгер из Майнца. Я здесь недавно – меня позвали сюда после того, как Нойбургу дали статус города и стали строить этот большой собор.

Ага, вот это я слышал вчера с японцами: статус города Нойбургу-Наумбургу присвоили в 1028 году. Ничего себе, занесло меня!

– Отсюда и объяснение, откуда я так много знаю про Русь, – продолжал между тем мастер Рутгер. – Меня и пригласили маркграфы Мейссенские, чтобы я расписал новый собор. Я, видите ли, богомаз и немного скульптор, – сидя, криво поклонился он. – Я, бывает, провожу время в их обществе, и подчас они весьма подробно обсуждают славянские и русские дела. Вы знаете, наверное, что сестра дамы Реголинды и жена князи Святоплука была посажена на Руси в тюрьму! Её выручил только король Болеслав, когда победил Ярицлейфа.

– Вы – большой человек, мастер Рутгер, – искренне высказался я. – Вы вращаетесь в таких кругах! А кто сегодня правит в этом городе?