Ольга Силаева - Драконье лето

• Название: Драконье лето
• Автор: Ольга Силаева
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• ISBN: 978-5-699-37333-8

Если ты дракон и не хочешь, чтобы тебя убили, — стань человеком. Если ты хочешь спасти свой род — стань магом. Если ты не знаешь, как стать магом, — учись у злейшего врага. Молодой дракон Квентин из рода Кор внял всем этим мудрым советам. Да у него и не оставалось другого выхода — замок его сожгли, а родителей убили на войне. Наследник могучего рода, Квентин в один миг стал нищим изгнанником. Одна надежда — на великую магическую книгу «Драконлор», много лет назад написанную мудрецом по имени Корлин. Презрев бесчисленные опасности, юный дракон отправился в зловещий Галавер. Он и не подозревал, что полученное там знание может обернуться против него самого.

---

— Думаешь, если бы я предупредил, было бы по-другому? — негромко спросил он. — Линка, я же разрезал карету, чуть себя не угробил. Если бы я сказал, что собираюсь тебя читать, ты бы с ума от страха сошла. Разве нет?

— Может быть. Я ведь на секунду поверила, что — все. Что моя роль выполнена, и мы разойдемся в разные стороны. Ты вернешься в свой замок… ну, после войны…

— Вот уж не думаю, — Квентин тихо улыбнулся. — Первые драконы не сидели во дворцах, Лин. Они плели чудеса у моря, на скалах, на ветру. Учились, творили, бродили с места на место…

— Ты хочешь жить так?

— Я хочу увидеть будущее. Мы остановим войну, и мир изменится. Как? Насколько? Какое место займут драконы? Маги? Что будет дальше? Как жить, чтобы те, кто сейчас в Херре, встретили нас светло, без ненависти и страха?

— А как же те, кто хочет жить по-старому? — Я обернулась к нему. — Такие, как Вельер?

— Вельер… — Квентин приподнялся на локте, задумчиво разглядывая вышивку у меня на платье. — Вельер — это труднее.

Я вспомнила бледнолицего человека, нависшего над деревянной клеткой. И Саймона, скалящего окровавленные зубы.

— А Саймон? Что вы с ним вчера сделали?

— Его отдали мне.

— Как вещь?! — ахнула я. — И ты?..

— Не знаю. Его пока заперли в один из подвалов; будут кормить. Потом — не знаю. Я бы забыл про него на год-другой, — Квентин мечтательно потянулся, — но, думаю, Эрик будет против. Страдание делает нас мягче… мне кажется.

— И Саймона не накажут за то, что он предал тебя? Мэтра?

— Из-за меня здоровый парень провалялся со сломанными ногами несколько недель, — устало произнес Квентин. — Я немногим лучше таких, как Саймон.

Его руки скользнули мне под платье, массируя плечи со всех сторон. И замерли.

— Линка, у тебя тут не царапина, а рваная рана, — помертвевшим голосом сказал Квентин. — Откуда?

Я глубоко вздохнула. Пепел, почему я не рассказала ему раньше?

— Марек пытался меня убить.

— Марек?!

Квентин схватился за поясок халата, и мне на секунду показалось, что он сейчас вылетит в окно.

— Обознался, — быстро добавила я. — Ночь темна, я в капюшоне, он на дереве… Хоть пьесу ставь, честное слово. Но он здесь. Я дура, что сразу не рассказала. Прости.

Квентин молчал.

За окном рассвело. Во дворе по перилам крыльца шла черно-рыжая кошка. Заметив мой взгляд, она зевнула и спрыгнула на землю.

Квентин медленно встал и подошел к окну. На миг его лицо слилось со стеклом.

— Если Марек уже здесь, маги готовы напасть, — наконец сказал он. — А мы тянем… из-за меня. И ты весь день будешь в опасности — из-за меня.

— Ну да, — хмыкнула я. — Всего-то десяток драконов неподалеку и ошивается. Улетай. Я все равно буду с тобой. Если что, посадим Марека с Саймоном в один подвал: пусть там выясняют отношения.

— Тебе и огонь в ладони… — пробормотал Квентин. — Я не знаю, Линка: мне не нравится этот выбор. Когда не хочется улетать и нельзя оставаться, и не у кого спросить совета… Впрочем…

Он подошел к креслу. На подлокотнике лежала тонкая, потрепанная книжка. Когда он взял ее в руки, я увидела, что во всем томике осталось от силы полдюжины страниц: остальные сгорели.

— Дневник Корлина, — словно не веря собственным словам, промолвил Квентин. — Я не знаю, как к Вельеру попало это сокровище. Он не расставался с этой книжкой — но отдал ее мне без колебаний, как только узнал, кем мне приходился старый волшебник. Я бы и сам полистал, но я взял ее для тебя.

Он протянул мне дневник:

— Прочитай мне что-нибудь.

Я неуверенно взяла книжку. Раскрыла, зажмурилась, двумя пальцами перевернула страницу — и открыла глаза.

— «…Уготованный нам путь — или свободная воля? Мне кажется, мы не узнаем этого никогда. Но любой наш день мы проживаем, зная, что каждое решение нами выстрадано, а небо может только смотреть, но никогда не протянет руку. «Если ты меня не покинешь, я смогу все», — говорю я. Вдохновению, огню, ночи; тебе, раскрытой странице. Потому что это мой выбор».

Следующие строчки скрыла гарь.

— «Тебе — раскрытой странице» или «тебе и раскрытой странице»? — задумчиво произнесла я.

Квентин поднял брови.

— Тебя это интересует?

— Нет, — я покачала головой, прижимая заветную книгу к груди. — Не только. Но теперь ты готов лететь.

Квентин открыл рот… и беспомощно развел руками. И вышел из комнаты.

Я подошла к окну. Поверх того места, где я прикасалась губами к холодному стеклу, светлел отпечаток живых горячих губ. Не думая, я коснулась его кончиком носа.

Как быстро все произошло. Час назад я спала, не подозревая, как начнется сегодняшнее утро, а теперь на моей спине горит послание, а в руках — дневник. Тот самый, того самого чародея…

На каменную террасу вышли две фигуры. Солнечные лучи позолотили алую и черную мантии; яркий блик вспыхнул на отполированных плитах.

Момента превращения я не заметила. Взвились одежды, распахнулись крылья, и красный шелк упал на землю. Когда последняя складка ткани коснулась каменного пола, я подняла голову, но успела только проводить взглядом крылатые тени.

Скрипа двери я тоже не услышала. И очнулась лишь мигом позже, когда тело стянули веревочные петли.

— Любопытный рисунок, — раздался голос Марека. — Похоже, нам стоит кое-что обсудить.

ГЛАВА 3 Квентин

Ветер бил в глаза. Первые минуты я осторожничал, боясь, что крылья переломятся от непривычной тяжести, но Вельер мерно летел впереди, и я скоро приноровился к его темпу.

Неужели Вельер так и будет задавать ритм?

А, неважно! Я стал собой, я в небе — впервые за много недель. Осеннее солнце греет тело, внизу качается земля, над каменными домами поднимается дымок, и он — тот, свой, рядом — это чувствует, осязает, вбирает крыльями. Это его земля. Это мой мир.

Горизонт вдруг немыслимо отодвинулся: впереди показалось море. Я задохнулся: от одной мысли, что я буду лететь над полосой прибоя, меня повело, голова закружилась, и я ринулся вниз, чуть не задевая животом серо-черные скалы.

Вельер качнул крыльями, поворачивая к полуразрушенному замку. Огромная четырехугольная башня, люк на крыше, зубчатое ограждение — постой-ка, откуда я все это помню? Неужели?..

…Я стою на крыше замка. Море так далеко внизу, что даже пены не видно, а за дальними скалами садится солнце. Все вокруг темно-розовое, как мамина улыбка — только она теперь редко улыбается.

— Смелее, Квентин, — говорит за спиной папа. — Я рядом.

— Но я ведь упаду!

— В этом весь смысл.

Нет уж. Я скрещиваю руки на груди, отрицательно качаю головой и делаю шаг назад. Ни за что.

И тут под ноги подворачивается карниз.

В ушах свистит. Я кувыркаюсь между крышей и морем, уже совершенно не представляя где что и, зажмурив глаза, жду, когда соленая вода наполнит нос, рот и уши. Но воздух коварно ударяет снизу, деревянной подушкой ложится под грудь, и я больше не кувыркаюсь — барахтаюсь, но не падаю.

Рядом хлопает парус. Раз, другой — почему, если на море нет ветра? И почему так громко, если до воды я не долетел?

Я осторожно приоткрываю глаза. Там, где минуту назад были руки, мерно дышат огромные крылья, и я замираю от восторга: неужели мои так выросли?

— Твои, — смеется папа. Он делает круг подо мной и возвращается. — Полетим к скалам или вернемся в замок?

Я поворачиваю голову и смотрю на скалы. Далеко.

Но не кончаться же чуду? Ни за что!

Я взмахиваю крыльями, и дорога сама ложится передо мной.

Вокруг сиреневые сумерки, воздух скользит и уходит вниз, как лыжня в горах глубокой зимой, а иногда сердце проваливается в яму, делает кувырок, и хочется поймать себя за хвост, снова и снова, оттолкнуться от папиной спины и взлететь к облакам. А потом, когда наступит ночь, сидеть на крыше, завернувшись в одеяло, пить молоко и смотреть на звезды.

…Солнце высоко, а мамы нет. И папы нет.

Я выбегаю из дома на траву. Я знаю-вижу-ощущаю, что стоит раскинуть руки и закричать, земля уйдет из-под ног, голова закружится, лужайка взметнется косым холмом, а тело вытянется в певучую струну. Тень огромных, в дом, крыльев накроет солнечный клевер, и страх уйдет вниз вслед за верхушками сосен.

— Квентин! — окликает тетушка. — Завтракать!

Но не сегодня. Я же обещал.

…Я вздрогнул, приходя в себя. Верхушка башни темнела совсем близко, и я с усилием развернулся: Вельер взял много левее, к старой каменной дороге. Когда-то она проходила над обрывом, за много метров до прибоя. Теперь волны плескались совсем рядом.

Вельер пролетел под одной из арок, ловко избегая брызг. Я миновал колоннаду, сделал петлю, разворачиваясь, и с неохотой сложил крылья.

Лететь к Вельеру, задевая своды и арки, было невозможно. Я вздохнул и тронулся в путь, царапая когтями камни.