Сергей Фрумкин - Улей

• Название: Улей
• Автор: Сергей Фрумкин
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-541-2

Галактическую цивилизацию давно уже не сотрясают войны. Состоятельные молодые люди жаждут развлечений, совершая круизы по мирам планетарного объединения. И вдруг – пиратское нападение на экскурсионный лайнер «Эльрабика». Совершив захват лайнера, корабль-убийца исчезает как призрак.

«Улей» – это космический город, странное сообщество людей-воинов – Братьев, плывущих на своем корабле-скитальце к никому не ведомой цели. Операция по захвату «Эльрабики» – лакомой добычи, попавшейся на тысячелетнем пути «Улья», резко меняет жизнь одного из Братьев, юного паренька по имени Григ, неожиданно взлетевшего на самые высоты иерархической лестницы Братства.

Но даже Владыка «Улья» – Отец – не предполагает, чем станет «ценный трофей» в судьбе всего Братства.

---

– Ничего, Болер. – Линти отстранилась, освобождаясь от рук офицера на своих плечах. – Ты не знаешь мантийского?

– Совершенно случайно знаю, а что? – офицер оглянулся на юношу в нише реанимационной установки. – Мантийский? Ты мантиец, парень?

Последние три слова прозвучали на языке, понять который смогли лишь трое: произносивший, Линти и Григ. Григ вздрогнул и помрачнел – рассчитывать на «языковой барьер» больше не стоило, но могло ведь быть и хуже – его наверняка ожидало зондирование, не заступись эта странная молоденькая женщина… Ему задали простой вопрос – нужно отвечать и быстро, по возможности – с интонацией, проникнутой признательностью – Грига ведь спасли от смерти, спасли просто так, безвозмездно, из обыкновенного человеколюбия и жалости…

– Нет. Я не знаю, кто такие мантийцы, – тихо произнес Григ. – Я не мантиец. Спасибо, что спасли мне жизнь.

– Не за что! – Болер обернулся к капитану. – Спасли? Как это происходило?

Капитан пробежал взглядом по нашивкам на куртке офицера. Голографические ордена и золотые гербы говорили о высшем звании в Объединенном Флоте Лиги. Несмотря на то, что тарибские торговые синдикаты мало общего имели как с Лигой, так и с ее армейской иерархией, все же этого общего хватило, чтобы капитан лайнера оценил превосходство человека в серой форме.

– Приняли сигнал о помощи с маячка вон на том кораблике, – с некоторой неохотой отрапортовал капитан. – Подобрали. Пилот чуть живой. На «стандарте» не говорит. Вот, собственно, и все.

– Как тебя зовут, парень? – спросил Болер, вновь обращаясь к спасенному.

– Григ.

– На чем летал?

– На паруснике.

– Странная игрушка, красивая. Хорошо управляешь ею?

– Да.

– Настолько, что намеревался пересечь галактику?

– Нет. Не намеревался. Меня забыли.

– Как это?

– Сказали, что трое суток будем двигаться медленно, на досветовой. Я вышел покататься. Вернуться уже не смог – лайнер почему-то разогнался больше, чем обычно. А мой маяк не услышали, да я и не сразу понял, что что-то случилось: думал вот-вот сбавят ход или вернутся.

– Вышел без разрешения капитана?

– Мне никто не запрещал.

– И никто не видел, как ты проходил шлюзование?

– Я не помню… Должны были видеть… Там ведь кругом камеры…

– Верно. Ты был один?

– Да.

Болер передал смысл разговора остальным зрителям.

– Вполне вероятно, – заключил капитан. – Лайнер сбавил скорость, произвел разведку, может, чуть задержался, потом продолжил движение… Только кто позволил одному пассажиру, да еще такому молодому, выйти в открытый космос? Капитана за такие дела под суд отдадут! Чей был корабль? Как назывался?

– Как назывался твой лайнер, сынок? – повторил Болер Григу.

Григ наморщил лоб.

– Не помню… – Ему едва ли понадобилось разыгрывать забывчивость – перед глазами и в самом деле все еще сверкал бесконечный холодный свод галактики, подавляя все прочие воспоминания и о детстве и о последних днях перед операцией. Светящееся, слепящее, яростное свечение ядра. Мертвая беззвучная бездна. Абсолютное страшное одиночество, от которого хочется выть, биться головой о стену, царапаться в прозрачную крышку кабины… Все эти ощущения отодвинули прошлую жизнь куда-то необозримо далеко, стерли все яркие отпечатки и острые грани. Изменили представление и о жизни, и о времени. Каждое произносимое слово казалось Григу длинным и весомым. Над каждым словом он думал, взвешивал, затем произносил медленно и спокойно, с наслаждением внимая собственному голосу. То, что могли с ним сделать, если раскроется истинная причина проникновения парня на инопланетный корабль, не имело особого значения. Не имело значения, чем все кончится и кончится ли вообще – слишком ничтожна и незначительна жизнь одного Грига, или Грига и всех этих людей, или Грига и всего человечества – маленького, скромного, ограниченного скопления мыслящих таракашек, прячущихся где-то там, по не испускающим света планетам или по малюсеньким передвижным домам-корабликам…

– Чей был корабль?

– Не помню…

– С какой планеты?

– Не помню…

– А сам ты откуда?

– Не помню…

Болер внимательно посмотрел в глаза юноше. Тот не отвел взгляда и встретил вопрошающий импульс офицера с полным и абсолютным безразличием. Из глаз Грига на полковника Лиги все еще тоскливо смотрела бездна. Болер знал этот взгляд.

– Сколько дней в космосе? – только спросил он.

Григ посмотрел вопросительно. Сколько? Должно быть восемь. Ему сказали – восемь. Но сколько на самом деле?

– Не знаешь, – заключил офицер и кивнул.

– Ну что, господа. – Болер повернулся спиной к Григу и лицом ко всем остальным в ангаре. – Предлагаю оставить парня отдыхать и вернуться к своим обязанностям.

– Здесь пока командую я, – напомнил капитан. – Что значит «оставить»? Мы ведь ничего не добились.

– И не добьетесь. Можете мне поверить – я знаю, что говорю. Парню нужен долгий и серьезный отдых. Рекомендую оставить его в покое.

– Оставить здесь, в ангаре?

Болер пожал плечами.

– Вы же тут командуете. Оставляйте, где хотите. Есть же у вас свободные каюты?

– Ну… есть, конечно. Но мы не занимаемся благотворительностью. Вы же даже не спросили, смогут ли парень или его родственники расплатиться с нами. И… куда его везти? Не будем же мы менять маршрут из-за одного человека?

– Для парня такие вопросы сейчас недосягаемы. Подождите день-два – потом расспросим подробнее.

– Болер! – вмешалась Линти. – Я придумала: пусть пока живет в моей каюте.

– Линти?! – насмешливо фыркнула Кани.

– Да? Ты что, Линти?! – поддержал Болер.

– Мне все равно нечем здесь заниматься, – при этих словах капитан и представитель компании огорченно переглянулись – тарибы очень гордились своими круизными лайнерами именно из-за того, что пассажирам на них всегда было чем и как убить время. – Я немного знаю мантийский. Смогу с ним поговорить. Интересно же!

– Но, Линти!

Линти насупилась. Ее голос приобрел командную жесткость:

– Болер, перестань! Уладь все вопросы и возвращайся в каюту вместе с Григом. А мы пока пойдем переоденемся. Пошли, Кани!

Уже проходя сквозь расступающиеся двери ангара, Линти услышала насмешливую мысль подруги:

– Дорогая, как ты с ним обращаешься? Он же не бартерианец и не наемник какой-нибудь?

– Болер стоит всех твоих наемников, Кани.

– Тем более. За что ты его так?

– Потом попрошу прощения. – Линти улыбнулась. – Иначе он бы меня уговорил!

– И все потому, что мальчик так на тебя смотрел? – глаза Кани заблестели озорством.

– А ты разве не хочешь изучить его поближе? А, Кани?

– Хм, Линти! Все равно ведь не отдашь?

Подруги засмеялись. Мужчины растерянно смотрели им вслед, и звон удаляющегося по коридору девичьего смеха неумолимо растворял в себе нахлынувшее на кое кого из них раздражение.

Глава 3

Сюрпризы начались сразу же. Еще сидя в своем одноместном паруснике, один на один с бесконечно растянутым временем, протяженностью в 691200 необыкновенно длинных секунд, Григ тысячи и тысячи раз представлял, как изучит расположение помещений инопланетного лайнера, как войдет в доверие к капитану или его помощнику, как станет вести себя в той или иной ситуации, где раздобудет необходимые для диверсии материалы или оружие… Все никуда не годилось! Все выглядело совершенно иначе, не так, как на информационных дисках с захваченных ранее кораблей, не так, как рассказывали Старшие Братья, не так, как это позволяла представить фантазия семнадцатилетнего парня.

Тарибский лайнер назывался непонятный словом «Эльрабика» и внутри выглядел еще более непонятным и странным, чем само это инопланетное слово. С «Ульем» он не имел ничего общего. Не было уровней, даже этажей не было. Каюты и всевозможные специальные и общественные помещения располагались в совершеннейшем беспорядке: ниже, выше, справа и слева от коридоров. Сами коридоры извивались во всех трех координатных плоскостях, словно намеренно проложенные с таким расчетом, чтобы сбить с толку нормального человека. Каждая каюта использовала по крайней мере два входа и два выхода, а попасть из такой каюты удавалось не только в санитарную комнату, но, например, в игровой зал кают-компании, или в оранжерею, или в бассейн, но главное – совершенно не туда, куда мог бы предположить человек, всю свою жизнь проведший в помещениях всего с одной дверью и вполне определенным назначением.

Вторая ненормальность относилась к экипажу. Что делал этот экипаж, когда и зачем – совершенно не укладывалось в мозгу молодого Брата. Был капитан, и его все слушались. Но этот капитан совершенно не считал нужным все время сидеть на одном месте, например в рубке. Капитан бродил по палубам и коридорам, беседовал на совершенно отвлеченные (по мнению Грига) темы с подчиненными и лишь иногда задавал вопрос касательно режима движения лайнера или отдавал приказ непонятно кому на потолке, в полу или в стенах. Кроме капитана, экипаж составляли люди в спецодежде или, как их называли, «техники» – эти ничего не ремонтировали, не крутили никаких гаек или штурвалов, а лишь беседовали, иногда подолгу, с тем или иным узлом корабля, к которому имели наибольшее отношение по специфике своей должности. В общем-то, они настолько же не являлись пилотами или техниками, как капитан – капитаном. Еще один человек на лайнере занимал наивысшее положение, но совсем не имел возможности им воспользоваться, поскольку не умел беседовать с узлами корабля, а техники и капитан ему не подчинялись. Этим человеком выступал «представитель компании». Большую часть своего «рабочего» времени «представитель» с чувством небывалой значимости шествовал по местам наибольшего скопления пассажиров, улыбался, кланялся, участвовал в спорах, поддерживал затухающие, как ему казалось, беседы, чего-то расхваливал, выслушивал жалобы или пожелания в адрес компании и экипажа и т. д. и т. п.