Александр Маркьянов - Ген Человечности

• Название: Ген Человечности
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Альтернативная история

США, 2010 год. Преступные генетические эксперименты в военной лаборатории США выходят из-под контроля и искусственно созданный вирус вырывается на свободу. Зараженные этим вирусом перестают быть людьми, они хотят только одного - убивать. Главный герой - бывший офицер подразделения Дельта и его брат, один из ученых, стоявших у истоков этих экспериментов пытаются выжить и понять что происходит. Практически сразу они понимают, что все происходящее не случайно, что такой катастрофический масштаб эпидемия без посторонней помощи принять не могла. И начинается война, война за то чтобы выжить.

---

– Что?

– Держи! – я сунул в руки еще не до конца проснувшейся Энджи мою Мк14 – кажется, где то там впереди какая – то разборка. Надо проверить. Осторожно занимаем позиции на выезде из ангара. Стреляешь только после меня, чтобы ни происходило! Буди Питера, пусть берет Калашников и присоединяется к нам! И тихо!

Споткнулся обо что-то в темноте и приложился рожей прямо о борт Хаммера. Молниеносная вспышка боли, аж до искр в глазах окончательно изгнала сонливую томность, теперь я бы готов действовать. В темноте послышался хлопок двери РейнджРовера, приглушенный голос Питера, раздраженно проклинающего все на свете. Война есть война…

Достал с заднего сидения Хаммера лежавший там Барретт и подсумок патронов к ним. Ночной оптики у меня к нему не было – но под лунным светом сойдет и так, прицелюсь по дневной. Осторожно ступая, стараясь снова не упасть, я пошел к выходу из заброшенного ангара.

В километре от нас разворачивался настоящий шабаш. Иначе это было назвать никак нельзя – самый настоящий шабаш. Хорошо еще, что эти уроды не двинули сюда, в ангар – хватили бы мы лиха. Мысленно я выругал себя последними словами за то, что понадеялся на маскировку и не установил дежурство. Военный профессионал, твою мать, называется…

На относительно ровном месте, широким, почти замкнутым кругом стояло не меньше пятидесяти машин. Причем все – траки – джипы, пикапы, грузовые и пассажирские фургоны. Был даже один полицейский (!!!) джип – Форд Эксплорер с мигалкой на крыше. Самой большой машиной был тяжелый фермерский Питербилт. Раньше на нем возили силос и сено – теперь же кузов и кабина были кустарно укреплен листами стали, а в самом кузове были установлены турели с пулеметами, я видел две, но могло быть и больше. Остальные машины отличались редкостным разнообразием – от шикарного и уже покоцанного где то БМВ Х6, до старых, разрисованных граффити тяжелых лифтованных пикапов, которым было лет двадцать-двадцать пять, не меньше. Впрочем, и многим их хозяевам, которых я видел, лет было не больше….

Самих же хозяев я насчитал человек сто, не меньше. Свет фар поставленных кругом машин создавал своего рода арену, и на ней резвились эти твари…

Все – латиноамериканцы, возрастом по виду от двадцати до тридцати пяти лет, старше никого не было. Одеты все как на подбор – обтягивающие, иногда живописно порванные джинсы, футболки с различными надписями. У многих на футболках был изображен Че Гевара, хотя я был уверен, что едва ли каждый десятый знает кто это такой. Некоторые вообще сняли футболки и щеголяли обнаженными торсами, красуясь перед подругами.

Подруги тоже были, их было намного меньше, но они были. В основном – невысокие, темноволосые, чем то похожие на индианок, кошмарненького вида. Но были три – четыре совсем других – классического латиноамериканского типа, с которыми бы и я не отказался. Одеты они были вразнобой, некоторые липли к парням, некоторые демонстративно стояли в одиночестве.

Оружие… Вот оружие было у всех. В основном – все те же банальные Калашниковы произведенные в Китае и Румынии. В Дельте мы их называли «самый дешевый билет на тот свет». Светились и другие стволы – Рюгеры Мини-14, различные варианты М16 и М4, в основном устаревшие и нетюнинговые. Помповые ружья самых различных модификаций, много обрезов. За поясом у каждого «уважающего себя мужчины» был заткнут пистолет или револьвер, у некоторых и по два. В целом, это сборище производило впечатление слабо подготовленной, но жестокой, дерзкой и опасной банды.

– Что там? – мне было прекрасно видно разворачивающееся за милю действо через выставленный на максимальное, шестнадцатикратное увеличение оптический прицел Барретта, в то же время у Энджи на винтовке был всего лишь ACOG с трехкратным увеличением, у Питера же на АК не было и этого. Для такой дальности маловато, хорошо было видно только мне.

– Тихо! – шикнул я – сидеть тихо, не стрелять без команды. Тихо!

Тем временем в освещенном круге разворачивалось действо – такое интересное, что я убрал палец со спускового крючка винтовки, чтобы ненароком не выстрелить. Уж очень хотелось…

Вначале в освещенный круг пинками и тычками выгнали мужика. С виду – типичный яппи, белый, на вид лет сорока, лысоватый. Обычный конторский клерк, ждущий свою пенсию за столом в какой-нибудь захудалой конторе, перебирающий бумажки, платящий проценты по тридцатилетней ипотеке и покупающий подержанный Форд каждые три года. А в нынешних условиях – мясо. Жертва, не способная защищаться, каким то образом не ставшая одержимым и сейчас отданная судьбой на потеху толпе пьяных и обширянных мексиканских юнцов. Может быть один из десяти, кто природно несовместимый – тот, которому природа подарила шанс выжить, и у которого мексиканские юнцы намеревались сейчас этот шанс отнять.

Мексиканец – высокий, с наголо бритым черепом, накачанный, голый по пояс, вытащил этого клерка откуда то из темноты и солидным пинком по заднице придал ему ускорения. Под хохот окруживших арену мексиканцев, клерк пробежал несколько метров и упал почти на середине арены, вызвав новый взрыв хохота и выстрелы в воздух. Б… У них что, патронов немеряно? Или мозгов нет?

На арену тем временем вышел тот самый мексиканец. Судя по всему – один из местных авторитетов. В каждой руке у него было по трехфутовой палке. Повернувшись к окружающим арену соплеменникам, он начал что-то громко и истерично говорить, толпа встречала слова восторженным воем и новыми выстрелами в воздух. Клерк тем временем немного пришел в себя – но с коленей так подняться и не решился. Мексиканец указал одной из палок на стоящего на коленях клерка, что-то выкрикнул – ответом ему была новая интенсивная пальба, расчерчивающая трассами пуль темное небо.

Закончив общаться с толпой, мексиканец подошел к клерку, что-то сказал. Тот помотал головой подобно собаке. Мексиканец повернулся к толпе, что-то снова крикнул – раздалось несколько новых выстрелов. Клерк с колен так и не поднимался, он был похож на барана, готового для убоя.

Мексиканец отошел от клерка на несколько шагов, бросил ему одну из палок, которую держал в руках, принял исходное положение, принятое в бо-дзюцу (японское искусство боя на палках – прим автора). Клерк никак не реагировал, он просто стоял на коленях, глядя на лежавшую перед ним палку. Мне показалось, что он даже заплакал.

Вдруг я понял, что ненавижу этого клерка, это плачущую размазню одного со мной цвета кожи, боящегося даже взять в руки палку и принять вызов, брошенный ему юным подонком. Принять вызов, чтоб хотя бы умереть, как подобает мужчине. Я ненавидел этого человека так сильно, как еще никого и никогда не ненавидел…

Твою мать, да что же с нами со всеми происходит? С нами, с белыми. Именно мы, белые поселенцы, больше четырехсот лет назад приплыли к этим берегам. Мы делали эту страну от начала и до конца! Мы сделали эту страну такой, какая она есть! Мы воевали в первую мировую войну, мы сражались насмерть во вторую. Наши отцы убивали коммунистов во вьетнамских джунглях – и умирали, но умирали как мужчины, с оружием в руках и в бою! На колени не встал никто! Что же с нами со всеми произошло…

Мексиканец презрительно сплюнул, отошел ближе к краю площадки, протянул палку. Палку приняли и вместо палки ему дали огромное, с лезвием длиной не меньше полутора футов мачете. Сменив оружие, мексиканец под вой соплеменников, и грохот выстрелов пошел к стоящему на коленях белому.

Внезапно я поймал себя на том, что палец мой снова лежит на спусковом крючке, а мозг в автоматическом режиме высчитывает нужную поправку для стрельбы из винтовки .50BMG на милю. Тряхнув головой чтобы немного прийти в себя, я опасливо убрал палец со спуска, опасаясь, что не сдержусь.

Мексиканец что-то сказал, и клерк покорно и неуклюже встал на четвереньки, склонив голову. Сука, да дерись же ты! Он как раз отвлекся…

Мексиканец, потрясая мачете и явно красуясь перед дружками, оборачивался, смотря на все стороны. Получив свою порцию славы, резко взмахнул мачете – и с силой опустил его вниз. Голова клерка покатилась по земле, пятная ее бурыми пятнами крови, а грохот адской пальбы перекрыл истошные крики. Шабаш…

– Что там за …

– Идите по машинам – резко сказал я – быстро! Я подежурю!

Тем временем, на арене разворачивалось второе действие кровавого спектакля. На арену, одну за другой вывели шесть женщин. Белых, молодых. Из одежды на них было только нижнее белье – да и то изорванное и испачканное. Когда-то в другой жизни они были привлекательными, ходили на фитнесс и шопинг, занимались беспроблемным и ни к чему не обязывающим сексом – но сейчас ужас искажал их лица.

Равенство… Все декларации о равенстве мужчин и женщин исчезли в одночасье, сметенные волной бессмысленного и жестокого насилия. Сейчас на территории Соединенных штатов Америки – да что там США – на территории всего мира, действовал простой, веками выверенный закон. Если ты женщина и у тебя нет сильного, вооруженного мужчины, способного силой оружия отбить посягательства других мужчин – значит, другие мужчины вправе считать тебя своей законной добычей и сделать с тобой все, что сочтут нужным сделать.