Евгений Габуния - Ангел пустыни

• Название: Ангел пустыни
• Автор: Евгений Габуния
• Жанр: Детектив

---

- Допустим, ваше занятие коллекционированием старинных вещей.

- Вот оно что! - воскликнул Воронков. - Кажется, я начинаю понимать. Меня оклеветали завистники, недруги, эти тупицы, бездари, которые абсолютно не смыслят в искусстве, а лезут туда же. А я всю сознательную жизнь занимаюсь собирательством. Это моя страсть и, без ложной скромности, могу сказать, что кое в чем разбираюсь.

- Охотно вам верю, Олег Георгиевич, - Ковчук согласно кивнул. Однако у вас дома при обыске не обнаружено никаких старинных предметов искусства. Это обстоятельство выглядит несколько странно.

Воронков снисходительно улыбнулся:

- Вы меня извините, товарищ начальник, но сразу видно, что вы собирательством никогда не занимались.

- Не приходилось, - полковник виновато развел руками. - Знаете, все недосуг как-то. Однако вы не ответили на мой вопрос.

- Тут и отвечать нечего, все ясно. Коллекционер бы меня понял сразу. Видите ли, я человек настроения, увлекающийся, так сказать. Главный интерес для меня представляет не сама антикварная вещь, а сам процесс ее поиска и последующего изучения. Часто к вещи как-то охладеваешь, привыкаешь, что ли... И расстаешься без сожаления. А потом все снова. Поверьте, это так интересно!

- Действительно, интересно. А кому вы продавали вещи, к которым, как вы выражаетесь, охладели?

- В музей, как правило, - не без пафоса отвечал Воронков. - Как истинный коллекционер. Я полагаю, что делал полезное и нужное дело. Пусть все, а не только одиночки, любуются красотой.

Сидящие поодаль Кучеренко, Чобу и Андронова незаметно обменялись выразительными взглядами, а Чобу даже что-то тихо пробормотал.

Полковник хотел продолжить, но его опередила Андронова:

- Разрешите вопрос, Никанор Диомидович? Ваши слова, - обратилась она к Воронкову, - не согласуются с фактами. В последние месяцы в музей вы ничего не сдавали.

- Значит, ничего не было. Странный вопрос.

- Не такой уж странный, если принять во внимание, что недавно вы приобрели весьма ценные вещи: французскую вазу, скульптуру "Похищение сабинянок", картины Сарьяна, Самохина...

- Вы забыли упомянуть Левитана, - с вежливой улыбкой произнес Воронков. - Ну и что из этого следует? Не украл же я эти вещи. Какой здесь криминал? А потом, я уступил их одному коллекционеру, москвичу, он меня буквально умолял продать, я согласился, тем более, что это - не мой профиль. Я больше по фарфору... Это очень приличный человек, знаток...

- И этот приличный человек, фамилия которого Карякин, тут же тащит в комиссионку так полюбившиеся ему вещи. Не кажется вам это странным? Кстати, Левитан-то оказался поддельным, Олег Георгиевич.

- Не может быть! - воскликнул Воронков, и было непонятно, к чему относилось это восклицание: к тому, что Карякин отнес вещи в магазин или к сообщению о поддельности картины.

- Все может быть, гражданин Воронков, - Андронова не стала уточнять, что именно она имела в виду под этим "может быть". - Однако Карякин утверждает, что не покупал у вас ни картины, ни вазу, ни скульптуру, а вы сами просили сдать их в комиссионный. Кстати, сколько вы заплатили за них Сухаревской и этому старичку-пенсионеру?

- Право, уже не помню, - Воронков посмотрел в глаза Андроновой. - Да и какое это имеет значение? Бывает, купил дешевле, продал дороже. Обычное дело у коллекционеров.

- Это обычное дело на юридическом языке называется спекуляцией, заметил Ковчук. - Статья 161, скупка и перепродажа товаров или иных предметов с целью наживы.

- В таком случае любого коллекционера можно под эту статью подвести. Да и где доказательство спекуляции? Этот Карякин может утверждать все, что угодно. - Воронков словно забыл, что он говорил о своем знакомом пять минут назад. - Я ему пошел навстречу, из уважения, а он вот каким негодяем оказался.

- Оставим пока скульптуру и прочее, - продолжил допрос Ковчук. Скажите, Воронков, вы еще что-нибудь продавали или передавали Карякину, только честно?

- Пару резных костяных фигурок, медальон, в общем, мелочи.

Полковник выдвинул ящик стола, достал икону "Ангел пустыни" и повернул ее лицевой стороной к Воронкову:

- И это вы называете мелочью? Простите, но я отказываюсь вас понимать.

На лице Воронкова мелькнуло смятение, но только на долю секунды.

"Посмотрим, надолго ли тебя хватит", - подумал Ковчук.

- Мне, конечно, трудно судить, поскольку я в иконах не очень разбираюсь, но доска интересная, старинная школа. Никогда не приходилось видеть, - спокойно произнес Воронков.

- А вы постарайтесь припомнить, Олег Георгиевич, - вступил наконец в допрос Кучеренко. - Посмотрите внимательнее.

- Нет, никогда не видел. К сожалению. Да и где я мог ее видеть? Культовая живопись не мой профиль.

- Где могли видеть? - с усмешкой переспросил Кучеренко, открыл портфель и достал из него старую потрепанную книгу. На ее красном кожаном переплете значилось: "Историко-статистическое описание церквей и приходов Кишиневской епархии". - Эта книга, весьма любопытная, изъята у вас при обыске.

Воронков молчал, как загипнотизированный, не сводя глаз с книги. В тишине было слышно, как подполковник переворачивает страницы.

- Вот он, Иоанн Креститель, отличная репродукция. Здесь и описание иконы имеется, подробное причем. И, что самое интересное, отчеркнуто карандашом.

- И что из того? - нервно перебил его Воронков. - Почему вы считаете, что это мои пометки? Оставил кто-нибудь из прежних владельцев книги. Я ее по случаю приобрел и даже не успел раскрыть.

Кучеренко не обратил никакого внимания на эти слова и продолжал:

- Именно эту икону вдруг воруют из церкви...

- Печальное совпадение. - Воронков развел руками. - Неужели вы хотите сказать, что я украл икону? После этого не значит вследствие этого - так говорили еще древние римляне.

- Совпадение, стало быть? Пойдем дальше. Под видом командированного министерством культуры вы, Воронков, являетесь в церковь села Кобылкова. Священник опознал вас по фотографии...

- Ну и дела... - Воронков попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной, жалкой. - Милиция за меня всерьез взялась. Был такой грех, был... Попался мне случайно под руку командировочный бланк - решил воспользоваться. Для солидности, чтобы священник не опасался. Очень хотелось осмотреть церковь подробнее. С познавательной целью.

- Вы только что сказали, что культовая живопись - не ваш профиль. Что же привело вас в храм божий? Или вы в бога веруете? В это время службы в церкви не было.

- Кроме икон в церквах и много другого есть, что представляет интерес для любителя старины.

- В этом вы абсолютно правы, - согласился Кучеренко. - И самое интересное, что после вашего визита эту церковь тоже обворовывают.

- Да что вы ко мне прицепились с этими кражами! - с плохо скрываемой злостью процедил Воронков.

Эти слова прозвучали так неожиданно грубо, будто их произнес другой человек: не этот, с вежливыми, вкрадчивыми, интеллигентными манерами, а другой - циничный, вульгарный. Однако Воронков мгновенно опомнился: Извините, я, кажется, немного погорячился. Это ошибка, чудовищная ошибка... трагическая... - Он хотел еще что-то сказать, но его остановил Ковчук:

- Олег Георгиевич, упорным отрицанием вы только усугубляете свою вину. Однако у вас еще есть возможность как-то облегчить свою участь, и для этого требуется только одно - чистосердечное и полное признание.

- В чем виноват, я уже признался. Действительно, нехорошо получилось с этими картинами... и с вазой с точки зрения этики. И с удостоверением тоже. А больше ни в чем нет моей вины. - Голос его звучал тихо и проникновенно.

Полковник с минуту внимательно разглядывал Воронкова, словно увидел его впервые, и с оттенком сожаления произнес:

- Ну что ж, в таком случае пеняйте на себя. С разрешения следователя мы сейчас проведем очную ставку. - Он нажал кнопку звонка. Появился конвойный. - Приведите арестованного Хынку, - распорядился Ковчук.

Воронков бросил быстрый, испуганный взгляд на дверь.

Минут через десять старшина привел Хынку. Тот хмуро глянул на сидящих в кабинете и молча сел на стул, также поставленный посредине комнаты.

- Скажите, Хынку, вы знаете этого человека и какие у вас с ним взаимоотношения? - полковник указал на Воронкова. - Хынку исподлобья взглянул на сидящего напротив Воронкова, и в его мутных глазах мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение, однако ничего не ответил и тут же отвернулся.

- Смотрю я на вас, Хынку, и удивляюсь, - продолжал Ковчук, - неужели не надоело в молчанку играть? Пока вы, извините, комедию ломаете, ваши дружки времени не теряют. - Он раскрыл папку. - Вот протоколы допросов Ботнаря, Кравчука и Кангаша. Раскололись ваши дружки, не в вашу пользу показания, совсем не в вашу. Выходит, вы, Хынку, во всем виноваты. Организатор. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так что советую подумать. Итак, повторяю вопрос: вы знакомы с сидящим напротив вас гражданином?