А. Котенко - Отдел странных явлений: Проклятье в подарок

• Название: Отдел странных явлений: Проклятье в подарок
• Автор: А. Котенко
• Жанр: Фэнтези

Серия: Отдел странных явлений

Книга 1 - «Обмануть богов»

Книга 2 - «Тайны Черной земли»

Книга 3 - «Лесоморский детектив»

«Проклятье в подарок» - Это книга 4, последняя в данной серии.

Файл с продами для обновлений и курьеров...

© Copyright Котенко А. А.  ([email protected])

Размещен: 05/12/2009, изменен: 05/12/2009. 781k. Статистика.

Роман: Фантастика, Фэнтези

Отдел странных явлений

---

- Я тебя проклинаю, ученик! - и тут вся напыщенность спала, Иван успокоился и с расстановкой произнес. - Вот закончишь ты школу и университет. И станешь учителем. И тебя точно так же будут доставать школьники.

- Ну и что? - отошел от ужаса мальчишка.

- А я ведь тоже, когда учился в школе, издевался над учителями, - злобно хихикнул Иван, - и кто-то из них меня проклял!

С замиранием сердца сексапильная Мари слушала речь любимого учителя. Он бы и еще что-нибудь сказал, но раздался звонок, и Бака-сэнсей отправился в другой класс.

Так, подозрительных личностей в этой компании практически нет. Только Мари не мешает проверить. И этого осужденного стать учителем. Остальные - обычные ниххонские ребята, ничем не примечательные. Оставался третий класс, и что ждало там Ивана - он не предполагал.

***
Неб

Ко второй перемене любовь девочек ко мне поостыла. Решение пришло само собой. Я просто достал из-за пазухи фотографию невесты, чтобы просто полюбоваться на красивое личико Маш-шу, а одноклассницы, заметив это, пришли в ярость. Вполне предсказуемо и неинтересно. Увидели конкурентку - взбесились. Хорошо, что любимой нет рядом, не то б в действия пошли всяческие яды, отворотные заклинания и прочая девчачья гадость.

- Да, у меня есть девушка, - угрюмо заявил я, - и ни одной из вас с ней не сравниться, как бы вы ни пытались.

Девицы сверлили взглядом портрет моей красавицы с двумя золотыми косичками до плеч и миндалевидными карими глазами. Ни одна из влюбившихся в меня не походила на мой идеал красоты. Эти пучеглазые ниххонские пугала, может, и считались миленькими для таких же, как и они глазастых мальчиков с длинными носами и фигурой дистрофика самой запущенной стадии. Я, конечно, тоже не так широк в плечах и претендую на звание скелета, но у меня не настолько длинные ноги, как, например, у соседа, пытавшегося списать у меня химию. Такого пополам переломить труда не составит.

- Придется краситься в золотой, - заявила черноволосая дылда в юбке до колена, отворачиваясь к двери.

Но того, что произошло позже на уроке японского, я не ожидал.

В класс явился еще один молодой учитель мужского полу. Вот это красавчик, да! В плечах широк, словно кеметский генерал, взгляд обжигающий, сказала бы девочка, голос - нежный баритон, которым бы арии петь по вещательной коробке. Девочки в голос завопили:

- Анико-сэнсей! Здравствуйте!

Тут-то точно! Было от чего сходить с ума. Однако будь я девочкой, не обратил бы на этого идеального с виду мужчину никакого внимания. Просто красивая картинка из ниххонской сказки. Анико внешне походил на пластиковую куклу. Его точеная фигура, идеальные черты лица, прямой нос и черные глаза с поволокой сводили с ума восемнадцатилетних школьниц. Такого бы да на плакат в спальню, как любят делать некоторые москвички. У подружки Саурона в ее маленькой комнатушке висело нечто подобное.

Девочек словно подменили, когда перед ними предстал учитель японского. Этот человек - сама элегантность в дорогом черном костюме, стремился выглядеть идеальней идеала. Он пожирал жгучим взглядом черных глаз не одну девочку, а молодые люди оставались вне области его зрения.

И только невозмутимая Конэко-тян и счастливая Саппоро не испытывали к преподавателю японского ни малейших эмоций. Первая поставила перед собой задачу учиться, а вторая еще не повзрослела до такой степени, чтобы мнить себя девушкой тридцатилетнего учителя.

Пока Анико бархатным баритоном читал сказку про самураев, я старательно записывал у себя в тетрадке на кеметском.

Учитель японского приводит девушек еще в больший восторг, нежели моя персона. Они стекают перед ним по стеночке и готовы стелиться у его ног. Причин этому я пока не вижу, но уверен, что на этом уроке на меня никто не обратит внимание, даже если я стану учить своего экзальтированного соседа Нару-куна кеметским иероглифам и объяснять ему о магической силе защитного картуша. Не думаю, что и этот учитель - пришелец из России. Не будет лишним проверить документы в учительской: когда подписан договор и все такое. Однако Анико я бы исключил из списка подозреваемых, потому что такой авторитет завоевывается далеко не за одни сутки. Я не в счет. Потому что после того, как девочки увидели фото Маш-шу, они несколько приуныли. Одним словом, им еще долго придется завоевывать мое сердце. Думаю, вечно. Анико же к ним всем благосклонен. Точно, года два его обрабатывали и подстраивали его невесте всякие пакости, да как их за такое Боги не покарали - не ведомо. Среди учеников никого подозрительного не заметил. Только Нару-кун слишком активно интересуется кеметским алфавитом. Ничего, на переменках я его подучу.

- Молодой человек, что вы пишете?

Я поднял вороватый взгляд на учителя, который стоял прямо у меня за спиной. Эта белоснежная улыбка голливудской звезды, не иначе, обвораживала не только девчонок. Только я умом понимал - все это напускное, учитель просто хочет понравиться всем. И он просто нашел способ познакомиться с новеньким.

- Это, - замялся я, пряча кеметские каракули, - это моя личная шифровка.

- А кану вы уже прекрасно знаете, получается! - подколол меня учитель. - Идите к доске и покажите, как вы пишете на японском. А я продиктую…

Я сглотнул. Так нелепо попасться. Я и сам не понимал, почему у Ивана получалось писать по-японски, а у меня - только на родном языке. Все это я списывал на то, что для Дуракова - катакана и хирагана стали первым языком иероглифов, а для меня - вторым. Однако не мешает проконсультироваться у Санджи и попросить его научить писать хотя бы простые закорючки.

- Диктую: высота Токийской телебашни… Что бы пишете Хекайнушейма-сан? - взвыл преподаватель японского, когда я обвел картушем слово 'Токио', написанное на кеметском.

Ребята в классе хихикали, только меня совершенно не мучил стыд. Да, я не знаю этого языка, да, я не умеб писать. И что? Я сюда не учиться писать ниххонские закорючки явился. И не влюблять в себя, умного и красивого, женскую половину класса. А свою работу я хорошо выполняю, записываю обо всем подозрительном… А любовь девушек ко мне куда-то улетучивалась. И славно! И только эта сумасшедшая Минасуке, заворожено глядя на египетские иероглифы, причитала:

- Это заклинания! Это могущественные заклинания, Анита!

А ее толстушка-соседка перерисовывала все содержимое доски на последнюю страничку конспекта.

- Ты ничтожество! - холодно заключил Анико-сэнсей. - Такие раздолбаи как ты, Хекайнушейма-сан, не достойны называться мужчинами. Только презренный раб не знает алфавита родного языка. И если вы до завтра не научишься писать правильно…

- Скормлю крокодилам! - шипел под нос я, возвращаясь на свое место под смешки всего класса. - Феллах драный!

Счастливая Саппоро перерисовывала с доски начертанные там иероглифы. Минасуке, которая нахмурила брови, пытаясь узнать тайный смысл древних рун. Я же во что бы то ни стало решил отомстить учителю и выставить этого неотразимого Анико-сэнсея далеко не в лучшем свете. Оставалось только дождаться окончания учебного дня и тайком пробраться в учительскую.

Но мои ожидания не оправдались. Оказывается, вечером после уроков почти все оставались на занятия в разных клубах: кто-то читал романы в библиотеке, кто-то играл в теннис, кому-то по душе было рисование или пение… Минасуке, вообще, организовала в помещении склада штаб-квартиру некой подозрительной организации 'Команда Бдыжь' и настаивала, чтобы я присоединился к ее так называемому клубу. Еле сбежал от этой эксцентричной дамочки. И только Саппоро, Конэко-тян и несколько их знакомых из параллельного класса с гордостью шли домой.

Я стоял на крыше. Прохладный осенний ветер продувал насквозь габардиновый пиджак, но мне было все равно. В Ниххонии намного теплее, чем в некоторые российские летние деньки. Я, родившийся и выросший в знойной пустыне, сперва совсем не любил перемен климата. Первое время, живя в России и ближайшем подпространстве Лесоморье, я очень сильно простыл и, наверное, чуть не умер. Если бы не заботливая невеста, не видать мне белого света, стал бы бездушным слугой Создателя, лишенным личности. Но день за днем я закалял свой организм и привык к переменчивому российскому климату. И теперь никакие сквозняки мне были нипочем.

Выбрав самое высокое место в школе, я следил за тем, как учителя и ученики покидают здание. По списку Кисы триста человек. Можно случайно сбиться со счета, если не использовать специальную программу для карманного компьютера, которая реагирует на нажатие кнопки. Покинул школьный двор один ученик - щелк, и счетчик увеличил свое значение на единицу.

- Ну, как твои дела, Неб? - поинтересовался поднявшийся на крышу Иван Дураков.

Он сел у башенки с часами и грустно смотрел вниз.