Дэвид Даунинг - Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны

• Название: Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны
• Автор: Дэвид Даунинг
• Издательство: ACT
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5–17–032547–9

Человеческую историю часто представляют как огромную и непрерывную паутину событий. За ними бесконечные перекрещивающиеся нити причинно-следственных связей. Историк выбирает какой-либо момент и отслеживает эти нити как в прошлое, так и в будущее. В книге рассказывается история Второй мировой войны, которая могла произойти как теоретически, так и практически. Автор допустил лишь два изменения в обычном ходе событий — и вся история коренным образом изменилась. Все остальные события и альтернативная история войны проистекают из этих двух перемен. Эта «несуществующая» война описана так же, как если бы она произошла на самом деле

---

16 марта, в День памяти героев, Гитлер выступил с обращением к нации. Впервые за восемь месяцев он выступал перед большой аудиторией. Гитлер поблагодарил судьбу за свое чудесное выздоровление после «серьезного инцидента», видя в этом — в выздоровлении, а не в инциденте — дальнейшее доказательство того, что судьба выбрала его и немецкий народ для особой миссии. Что касается войны в России, то «мы преуспели там, где другой гигант сто тридцать лет назад не смог». В наступившем году война будет закончена. Россия будет безжалостно раздавлена; Англия поймет всю бессмысленность дальнейшего сопротивления; США в военном отношении угрозы не представляют. Гитлер высмеял американскую «Программу Победы»: «Эти люди думают, что смогут купить мощь, они думают, что могут массово производить силу воли». Слова о том, что ключевым фактором войны является экономический, очевидно, были забыты.

И забыты не только в речах. Гитлер сколько угодно мог высмеивать Рузвельта, но будь у Германии такая же тщательно разработанная программа по вооружениям, то уверенности у фюрера бы прибавилось. Был один-единственный человек, навещавший фюрера в Бергхофе, чьи визиты не приносили Гитлеру никакого удовольствия. Доктор Тодт, министр вооружения и боеприпасов. В Бергхоф он приезжал исключительно с тем, чтобы завалить фюрера проблемами; мало того, что они фюреру были неинтересны, так у них еще и не было никакого быстрого решения. Что фюреру было крайне неприятно. Гитлер — в данном случае он выражал суть той идеологии, которую он считал, что создал лично, — привык мыслить неделями либо декадами. И в том и в другом случае он мог мгновенно принимать решения: с одной стороны, передислоцировать взвод на юг России, с другой — заселить неосвоенные украинские степи немецкими колонистами. Но пространство между настоящим и отдаленным будущим мало его интересовало. Планировать на год вперед или на два — а именно это имело значение для выпуска вооружений — он не стремился, и это сразу бросалось в глаза. Таким образом, решения, не принятые в 1939–1940 годах, в 1941–1942 году вставали во всей своей красе. У Германии не было дальней авиации, чтобы бомбить советские промышленные центры к востоку от Волги, не было субмарин в достаточных количествах, чтобы выиграть битву за Атлантику, не было достаточных мощностей, чтобы выпускать боеприпасы и обеспечивать потребности танков и артиллерии.

Именно последнее и беспокоило доктора Тодта более всего. И это же более всего раздражало Гитлера. Именно министр вооружений был ответственен за то, чтобы в достатке иметь необходимые мощности и ресурсы, упрекнул Тодта Гитлер. Именно так, согласился Тодт, но рейхсмаршал забрал большую часть всех материалов и мощностей к себе в люфтваффе и пустил это на свой четырехлетний план. Может ли фюрер вмешаться в ситуацию и разобраться с вопросом?

Но Гитлер откровенно не желал вмешиваться в тот хаос, который сам и создал, предпочитая управлять им снаружи, нежели изнутри. Нет причин для беспокойства, заверил он Тодта. Война вскоре закончится, а у Германии хватит сил завершить ее победой. К чему волноваться о каком-то 1943 годе? К тому времени мы будем перестраивать Берлин, а не воевать. В итоге Тодт покинул Гитлера в сильнейшем замешательстве.

Только один аспект ближайшего будущего по-настоящему волновал Гитлера. Только одной программе он уделял самое тщательное внимание. В конце марта в Бергхоф прибыл рейс-фюрер СС Гиммлер. Он доложил фюреру об успехах эйнзатцгрупп на оккупированных советских территориях, о сокрушительных ударах по еврейской угрозе. Гитлера доклад рейхсфюрера не впечатлил. Исходя из своего опыта со смертью Гитлер настоял на том, что данная программа — величайший вклад в дело очищения человечества — должна быть реализована на полную мощность, чтобы судьба не успела вовремя вмешаться. Он приказал Гиммлеру ускорить истребление евреев в Восточной Европе и развернуть новые эйнзатцгруптш для действий в Северной Африке и Палестине этим летом. Естественно, ни о какой пересылке евреев в Европу речь не шла: все необходимое для их уничтожения должно быть построено на месте.

Фюрер наконец полностью взял в свои руки рычаги кровавого немецкого штурвала.

Лондон

В январе Черчилль надеялся, что время вкупе с советами англичан и непредвиденными ударами противник наставит, наконец американцев на путь реалистический. Что касается пинков от противника, то в этом недостатка не было. Весь февраль и март союзники чувствительно получали от японцев по зубам — сопротивление союзных войск в Юго-Восточной Азии японцы взломали без особых усилий. Жалкие остатки флота союзников были наголову разбиты в битве на Яванском море. Острова Южно-Китайского моря один за другим падали в руки японцев. Сингапур с его мощными оборонительными укреплениями на юге был взят с севера. Армия США на Филиппинах была загнана на полуострова Батаан, где выдержала долгую, героическую, но в итоге проигранную осаду. Суматра, Борнео, Целебес, Ява, Тимор, Уэйк, Гуам — один за другим очаги сопротивления угасали под японским сапогом. В Бирме 15-я армия генерала Ииды 8 марта взяла Рангун и погнала отступавших англичан на север, к Мандалаю.

В четырех тысячах миль к западу Окинлек пытался как-то укрепить позиции англичан на Ближнем Востоке. Части, удерживавшие Северный фронт в Иране и Ираке, положения не спасали, их было слишком мало. Из Западной пустыни ни одну часть забрать было нельзя, тем более что Роммель получил значительные танковые подкрепления. На Мальте население начало испытывать недостаток продовольствия, к тому же остров практически ежечасно подвергался атакам люфтваффе. Шансы на то, что союзные конвои прорвутся к Мальте, таяли, а шансы на немецкое вторжение, наоборот, росли.

Март постепенно перешел в апрель, и общая ситуация стала выглядеть зловеще. Куда бы ни падал взор союзников, они везде видели растущую мощь противника и свои неадекватные этой мощи ресурсы. Зевакам, фланирующим по парку Сент-Джеймс, воздух, может, и казался напоенным весной, но те, кто сидел в подземных бункерах, видели в наступающем сезоне только подсыхающие после зимы русские степи, чистое небо и спокойствие вод Средиземного моря. Новые удары противника были неизбежны, а в распоряжении союзников не было практически ничего, что могло бы их как-то предотвратить.

В Индийском океане Kido Butai приближался к Цейлону; на Средиземном море немцы и итальянцы собирались осуществить вторжение на Мальту, и это было видно даже слепому. В Арктике дни становились все длиннее, и конвои, спешащие в СССР, подвергались все большему риску. В Атлантике счет, открытый субмаринами Дёница, пока еще не достиг своего пика. В Индии партия Индийский Конгресс отвергла предложение англичан о предоставлении стране независимости после войны; как сказал Ганди, «это все равно, что пытаться обналичить датированный передним числом чек в прогорающем банке».

В это безрадостное время Гарри Хопкинс и генерал Джордж Маршалл посетили Лондон, привезя с собой американские планы продолжения войны. Планы показали полное отсутствие чувства реализма у американских союзников. Горя желанием немедленно ввязаться в драку, начальники штабов запланировали высадку американцев в Европу на 1943 год, предварительно проведя многочисленные рейды во второй половине 1942 года. Американцы признали, что их солдаты все равно не смогут прибыть в Англию ранее чем в сентябре, но хотели бы тем не менее получить от англичан подтверждение союзных устремлений. В таком случае удалось бы избежать «распыления союзных сил».

Естественно, Черчилль не испытывал большого желания противоречить своим союзникам, тем более что он так долго добивался от них внятного ответа. Но его «согласие с учетом многочисленных оговорок» с «общими принципами» плана американцев было уточнено далее менее дипломатичными начальниками штабов вооруженных сил Великобритании. Они терпеливо объяснили американским визитерам, что такое «распыление» британских войск является куда более важным, чем лобовая атака на врага. Удерживать кольцо — у данной задачи был высший приоритет. Если удастся сдержать наступление немцев этим летом, то тогда — и только тогда — серьезное внимание можно будет уделить возможности высадки в Европу через Ла-Манш. Естественно, такая операция неизбежна, но в данный момент обговаривать дату ее начала было бы непрактично и бессмысленно.

Американцы были разочарованы таким «сверхосторожным» подходом. Они считали, что проблемы англичан в Индии — что было довольно очевидно — проистекают исключительно из их желания удержать в своих руках отжившую свой век империю. Американцы сомневались, что опасения англичан о грядущей совместной встрече немцев и японцев в Индийском океане имеют под собой основания. Они напирали на то, чтобы помочь России, высадив войска во Франции. И более всего они хотели немедленных действий.