Райдо Витич - Знак Бесконечности

• Название: Знак Бесконечности
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Фэнтези

---

Последние ступени. Взгляд вниз и вверх, в подъездные пролеты. Плавное движение к двери. Где-то на пятом этаже послышался незначительный шум. Соседи встали. А за дверями Саши тихо. Слишком тихо. Спит?

Максим осторожно толкнул дверь, она скрипнула и отворилась, открывая взору коридор. Пустой. Одно движение и спина прилипла к двери, стало видно комнату девушки. И саму девушку…

Саша лежала у входа, широко распахнутыми глазами глядя в стену. И не видя ничего. Не могла видеть. В грудине торчал нож с самодельной рукояткой. Живот –– сплошная ножевая рана. И кровь –– от края до края небольшого коридорного пространства.

Рука с пистолетом дрогнула и ушла вниз. Максим смотрел на девушку и ничего не чувствовал кроме отупения и ноющей, свербящей боли то ли в груди, то ли в голове. А может, это заболела душа?

Максим сел на край трюмо, спиной к убитой и рванул узкий ворот водолазки –– его душило вина напополам с бедой. Пиджак стал тесным, воздух тяжелым, наполненным запахом ее крови. Он долго сидел, тупо разглядывая деревянную поверхность входной двери, и не мог шевелиться. Его словно придавило. Сколько раз он терял друзей и товарищей, близких знакомых и совсем незнакомых? Но все они были бойцы. Это была их профессия –– умирать. Они знали за что. И он знал.

А за что умерла Саша?

Минуты не шли, ползли, словно не желая.

Максим сунул пистолет под мышку, не глядя взял телефон и снял трубку –– номер был ясен:

–– Убийство. Вернадского 34 –– 24.

–– Кто говорит?

–– Капитан ФСБ Малевин.

–– Вам придется…

–– Жду.

И опять тишина. Вязкая, раскалывающая уши. Пустота внутри и чувство горечи во рту.

Хлопок подъездной двери, дробь шагов и хихиканье:

–– Спорю, не ждет.

–– Помяни мое слово –– час ломиться будем.

–– А придется проснуться –– я же встала. Нет, Кать, чего в такую рань-то?

–– Служба с восьми, и так опаздываем…

Максим посмотрел на девушек, словно на инопланетянок.

–– Максик! Ты чего здесь сидишь? –– защебетала блондинка и уже шагнула к двери, желая пройти. А брюнетка замешкалась, не мигая, смотрела в глаза парня и бледнела. Кате не нужны были слова, она видела почерневшее лицо Максима, сжатые кулаки и понимала, что на службу Саша не пойдет. Уже никогда. Она качнулась и прислонилась к стене, со слабой надеждой взирая на Юлю.

Та хотела войти, но парень вдруг встал и закрыл собой вход.

–– Ты чего, Макс? –– неуверенно спросила она, повернулась к подруге, ища помощи и разъяснений, но лишь растерялась еще больше –– Катя вжалась в стену и была похожа на закостеневшую мумию.

–– Вы чего? –– возмутилась Юля и попыталась оттолкнуть парня с дороги,–– пусти!

Катя шагнула к ней то ли помочь, то ли отговорить и Макс чуть качнулся, прислоняясь к косяку, но руку не убрал. Минуту царила тишина и вдруг взорвалась истошными криками Юли. Еще через минуту обе бились в истерике. Макс будто прирос к косяку и не мог оторваться –– помочь им, успокоить. Он лишь смотрел –– губы слиплись, а в голове не было ни одного утешительного слова.

Галина Анатольевна, вылетевшая на вопли, растерянно хлопнула ресницами и уже открыла рот, чтоб поинтересоваться у сына –– что происходит, но лишь испуганно прикрыла его ладонью и качнулась обратно в квартиру.

–– Забери их, мам. Напои чем-нибудь, –– глухо попросил сын. Та закивала и с помощью еще одной выскочившей соседки втащила девушек в квартиру.

Милицейский ГАЗик прибыл через десять минут.

О случившемся Вайсберг узнал через сутки, за двадцать минут до назначенной скандинавом встречи. Голос осведомителя давно смолк в трубке, а Артур Львович все стоял у окна, держа ее у уха, и смотрел, как первый снег укрывает землю. Ноябрь…

Вскоре он направлялся в гостиницу в центре города, прямо в номер Петрова Юрия Викторовича. Правда, с таким же успехом он мог быть и Виктором Юрьевичем, и Петром Викторовичем…

Господин Лойкэ изволил обедать. На журнальном столике красовались омары, икра и бутылка дорогого марочного вина. Увидев посетителя, он лишь на секунду оторвался от трапезы, чтоб одарить того равнодушным взглядом.

Вайсберг не стал его торопить, молча сел напротив, закинув полы светлого плаща на колени, а на стол положил пистолет с глушителем. Для аппетита.

Лойкэ прищурился, разглядывая оружие, и вытерев салфеткой рот, откинулся на спинку кресла:

–– ‘Гюрза’. Я надеялся на более изящный вариант: ‘Лазерейм’, ‘Ругер’, ‘Колибри’ системы Пипера.

–– Я консервативен. Могу предложить ‘Кобру’. Еще один пистолет лег на стол.

–– И чем я обязан подобной демонстрации?

–– Мне нужны ответы на образовавшиеся вопросы.

–– Зачем же выбирать столь противоестественный способ их получения?

–– Думаю, иначе вы не ответите.

–– Зря. Ответы зависят не от продемонстрированного арсенала или приложенной силы, а от вопросов.

–– Тогда не будем затягивать встречу –– вопрос первый: почему вы выбрали именно меня для исполнения заказа?

Лойкэ закинул ногу на ногу и со скучающим видом уставился на собеседника:

–– А заказ уже выполнен?

–– Ответ за ответ.

–– Qui pro quo …–– в задумчивости протянул он и замолчал на минуту, щуря глаз на собеседника. –– Только не говорите мне, что вас опередили…

–– А я и не спешил.

Скандинав переменился в лице и как пружина выскочил из кресла, нервно заходил по комнате, бросая злобные взгляды на меланхоличную физиономию Вайсберга. Минутный марафон закончился у кресла Артура Львовича. Лойкэ навис, вперив в него свои глазки, от которых можно было спокойно прикурить сигарету:

–– Вы!! Жалкий человечек! –– выдохнул он в лицо. –– Как вы могли провалить такое простое дело?! Вы?!! Вы не получите ни цента!

–– Оставьте гонорар себе на чай, –– с презрением кинул Вайсберг, одарив того не менее впечатляющим взглядом.

 –– Ах, вот как… Значит вам все известно, –– по лицу скандинава пробежала судорога, но через пару секунд оно вновь стало бесстрастным. Он вернулся на свое место и вздохнул.–– Жаль, интересная была игра, хоть я не привык проигрывать… А кто ее убил? Муж-наркоман?

–– Зачем вам нужен был я? –– упрямо спросил Вайсберг.

–– Я хотел переписать финал, –– протянул мужчина тихо, обращаясь скорей к себе, чем к собеседнику напротив. По его лицу блуждала тень кипучей умственной деятельности. Вайсбергу начала надоедать беседа. Он поднял ‘Гюрзу’ и установил лазерный прицел на лбу оппонента.

–– Перестаньте, –– поморщился Лойкэ и отмахнулся, словно не глушитель смотрел ему в лицо, а рогалик с маком. Артур Львович еще не встречался с подобной реакцией, хоть и видел немало в своей жизни и глупцов, и хитрецов; и сильных, и трусливых. Одни молили, другие презрительно кривились, третьи чуть бледнели и замыкались, четвертые начинали дрожать и говорить, как заведенные, но ни один не выказывал столь явное наплевательство на лазерный прицел.

–– Не слышу ответа, –– поторопил его Вайсберг.

–– Он вам известен…А вы уверены, что она мертва? Именно она?

–– Послушайте, вы!! –– мужчина повысил голос на октаву, не сдержав эмоций. –– Время ваших вопросов и указаний закончилось!

–– Еще нет, –– пышные локоны легкомысленно качнулись, и вдруг скандинав сорвался, грохнув кулаками о подлокотники. –– Какого черта?! Ну, что вы смотрите на меня?! Вам нужно было убить ее! Вам! И все бы закончилось, а так ничья. Вы уверены, что она мертва?

–– Да! –– в надменное лицо полетели фотографии и бумаги. Мужчина подобрал каждый лист и стал жадно просматривать, вглядываясь в искаженное смертью лицо, словно в шедевры гениального художника, вчитываясь в каждую строчку как в изысканное эссе. На Вайсберга он не обращал внимания, будто забыл о нем.

–– У нее был сифилис? –– хохотнул он. Это вывело Артура Львовича из себя, и он не стал перечить порыву души –– приставил ствол ко лбу насмешника. Тот скривился, рассматривая сталь, но даже не пошевелился, только бросил нервирующим Вайсберг пренебрежением:

–– Перестаньте бравировать оружием. Спустите курок и успокойтесь, –– и опять углубился в документы.

Артуру Львовичу он серьезно надоел и, решив, что переживет отсутствие ответов, если этот отморозок перестанет ерничать, спустил курок.

Хлопок и аккуратная дырочка в элегантном лбу не произвела должного эффекта, вопреки ожиданиям и всем законам мирозданья. Скандинав лишь глянул на мужчину, как на полоумного, укоризненно качнул головой и потрогал отверстие:

–– Все или будет контрольный выстрел? –– спросил равнодушно.

Вайсберг разучился говорить. И, кажется, двигаться. А еще, ему было очень трудно объяснить овладевшие им чувства.

–– Сядьте, –– снисходительно кивнул ему Лойкэ и оттер кровь, сочащуюся из отверстия. –– Идиот, испортили мне вид…