Сергей Лукьяненко - Eurocon 2008. Спасти чужого

• Название: Eurocon 2008. Спасти чужого
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Издательство: 0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-051062-7, 978-5-9713-8049-8

«Еврокон» – традиционная конференция профессионалов и любителей фантастики всей Европы. В 2008 году этот престижный форум впервые пройдет в России.

Тринадцать самых популярных русских фантастов приняли предложение участвовать в проекте, посвященном этому уникальному событию. Сначала каждый из них написал рассказ на любимую читателями тему – «Убить чужого». После чего создал отповедь одному из ксенофобских текстов, со всей толерантностью пытаясь «Спасти чужого». В результате творческого соревнования авторов появился двухтомник. Одну из книг мы предлагаем вашему вниманию.

---

Это тот объект, что засекла Камилла. Единственный объект того мира, если не считать бесконечной зыби бесконечного океана. Других объектов в том мире нет, да и зачем они? Я напрасно рыскал над водной поверхностью во всех направлениях, не найдя ни других плавучих чудес, ни берегов. Случается, что метафоры не лгут: это и в самом деле безбрежный океан.

А потом меня вышвырнуло в обычное пространство. Неожиданно. Без предупреждения. А глухая зона попросту исчезла.

Здрассьте! Вот он я. Заждались?

Я больше не дурил, но мне уже не верили – перехватили управление и доставили на борт «Гладиатора» в лучшем виде, как груз. И начались допросы – обычные и под гипнозом, письменные показания с непременным указанием самых незначительных подробностей и процедуры с применением ментоскопии. Тем временем целая банда экспертов изучала записи, сделанные моим корабликом, и сам кораблик.

А кончилось это тем, что я сразу же назвал про себя «круглым столом» в относительно демократичной обстановке – еще одной попыткой понять суть явления. Почему бы и нет, если все усилия экспертов приводят лишь к выявлению все новых и новых элементов паззла, а сам паззл не складывается?

Это У НИХ он не складывается...

– Чему вы, собственно, улыбаетесь? – внезапно рявкает на меня полковник Горбань.

Разве я улыбался? Между ехидной усмешкой и улыбкой не больше сходства, чем между колибри и кольраби, но полковнику это невдомек.

– Быть может, вам есть что сказать? Только по существу!

Теперь все смотрят на меня, и генерал Зельц едва заметно кивает: давай, мол, выведи нас из затруднения. Зельц из тех утопающих, кто не пренебрегает соломинками.

Ну что ж...

– Если по существу, то все гипотезы, что я здесь слышал, – мусор. – Тон мой нагл, но что я теряю? – Вот что с нами произошло, если хотите знать. Испорченный ребенок неожиданно спас птичку, а взрослый увидел это и сказал чаду: «Твое счастье. Драть бы тебя за твои проделки и в чулан посадить, но раз такое дело – ладно уж, гуляй...»

– Поясните, – бросает Зельц. Он хмурится, как и все.

– Пожалуйста. С чего все началось? С появления одиночного космоида. Привлеченный парами ртути – возможно, единственным средством, способным ему помочь, – он рвался во внутренние области Солнечной системы. Какое-то время я стоял у него на пути, а потом разнес бак танкера. Космоид получил то, что хотел, стряхнул паразитов и полетел по своим делам. Надеюсь, вы помните, что я не позволил «Самураю» расстрелять его?

По лицу Горбаня ясно видно – уж он-то помнит.

– В скором времени в том же секторе появляется глухая зона, – продолжаю я. – Случайность? Или эти события взаимосвязаны? Я подлетаю к зоне, и ничего не происходит. Я подбираюсь ближе...

– Нарушив приказ! – рявкает Горбань.

– Я подбираюсь ближе, и глухая зона втягивает меня в себя. Некая сила, в которой я подозреваю цивилизацию, неизмеримо превосходящую человеческую, показывает мне безбрежный океан, а в нем... ну, вы сами видели. Кит или черепаха, не суть важно, слоны на спине этой твари, на них земной диск под хрустальным куполом. Мне, точнее, нам – меня ведь выпустили – продемонстрировали то, что сделают с нами в следующий раз, если мы тронем хоть одного космоида. Нас посадят в резервацию, под хрустальный купол. Полагаю, им это вполне по силам. Нас предупредили. Погрозили пальцем. Глухая зона – это всего лишь окно... в иную вселенную, наверное. Мне кажется, эта цивилизация распространила свое влияние на несколько вселенных, в том числе и на нашу...

Горбань двигает желваками. Новиков и Тыгдымов благоразумно помалкивают. Меня перебивает хмурый Зельц:

– Не вижу связи. Зачем вашей фантастической сверхцивилизации предупреждать нас о том, что космоиды находятся под ее защитой? Он ведь убрался целехоньким, не правда ли? Если даже нас предупредили, как вы утверждаете, то о чем? О том, что мы не должны нападать на космоидов? А может быть, о том, что мы, напротив, должны уничтожать этих тварей повсюду?

У меня готов ответ.

– Подбирался ли кто-нибудь к глухой зоне ближе, чем я? Автоматы не в счет – я имею в виду пилотируемый корабль.

Они переглядываются.

– Да, – отвечает Зельц.

– Так почему же им ничего не показали? Почему не вступили с ними в контакт, хотя бы односторонний? Почему вступили со мной?

«Вы им противны, господа!» – хочется добавить мне, но я благоразумно умолкаю. Пусть догадаются сами.

А если не догадаются – невелика потеря. Некоторым можно вдалбливать в головы всю жизнь, что не надо трогать живое существо, не угрожающее тебе и не являющееся твоей пищей, да так и не вдолбить. Не всякая голова годится для этого. На таких особей действуют только угрозы.

Унизить. И оставить без сладкого. В чем сладость жизни для командного состава Военно-космических сил? Планировать операции, посылать корабли туда и сюда, рисовать стрелки на трехмерной карте, упиваться могуществом, сравнимым с могуществом богов, и видеть лишь те пределы их могущества, которые диктуются уровнем развития техники. Это несерьезно. Предел – не предел, если он постоянно расширяется.

А не хотите ли посидеть под хрустальным куполом, господа чванливые насекомые? Стройте планы своих операций на плоской поверхности, если уж в космосе вы по-прежнему умеете только одно: уничтожать то, что мало-мальски мешает и что вы не способны понять! И цените свое счастье: сверхцивилизация легко могла бы уничтожить вас, но она не вы – она лишь готова создать для вас отдельную маленькую вселенную: плоский диск, лежащий на слоновьих спинах. Радуйтесь! Кто-то, наблюдающий за нами со стороны, понял, что вы – еще не все человечество.

– Значит, такая наша перспектива... – раздумчиво молвит Зельц, и в облике генерала внезапно проявляется нечто человеческое. – Птичек, значит, не обижать. Не то нас посадят под замок. Так?

– Ерунда! – забыв субординацию, брызжет слюной Горбань. – Даже если все это правда, во что я ни на грош не верю... даже если нас запрут под куполом – мы найдем способ пробить его!

– В таком случае придется назначить вас, полковник, ответственным за кормежку слонов. – Голос Зельца вновь обретает командные нотки, странным образом сочетающиеся с ехидцей. – А то ведь они, оголодав, чего доброго, уронят земной диск. Что еще вы собираетесь делать вне пределов купола? Летать без цели и смысла над бесконечным океаном?

– Сначала найдите желающих за это платить, – ставит точку трехзвездный.

О нет, он не глуп.

11

Мне еще долго не давали покоя – сначала высшее командование, потом армейские психологи. Последние во что бы то ни стало хотели заполучить меня. По их словам получалось, что я великий интуитивист, нарушивший приказ благодаря иррациональной уверенности в своей правоте, и грех упускать такого. До меня доходили слухи о планах возрождения паранормального отдела при Генштабе.

Мне это было ни к чему. Служить оракулом, а в критических ситуациях живым миноискателем – увольте. Чины вроде Зельца смотрели бы на меня как на диковинный экспонат, типы вроде Горбаня ненавидели бы меня как выскочку, добившегося влияния благодаря нелепой случайности, и при первой неудаче свалили бы на меня вину. Да и не по нраву мне армейские порядки.

Попытаться нащупать иные точки соприкосновения со сверхцивилизацией – иное дело. Я бы не отказался от участия в таком проекте, но кто будет заправлять в нем? Те же военные, а если не они, то правительственные чиновники с аналогичным кругозором и пещерным уровнем мышления. Кретины начнут убеждать меня в том, что моя сверхцивилизация – это те самые пастухи космоидов, неуловимые существа, давным-давно разыскиваемые и по сию пору не сысканные. Какая чушь! Они такие же пастухи, как лесник – надзиратель за единственным одуванчиком на лесной поляне. Я понял это и не собираюсь переубеждать дураков. Вернуться в торговый флот – вот все, чего я сейчас хочу. Компания согласна возобновить мой контракт.

Очень хочется работать. Лечение – вслед за психологами я охотно признаю это – прошло успешно, причем без всяких южных пляжей. Я сбросил свой недуг, как балласт. В два приема. Половину – когда разнес танкеру борт. А вторую половину я сбросил прицельно на те головы, которые более всего в этом нуждались.

Мог бы и в никуда. Не так уж это важно.

Куда важнее другое: истинное счастье и подлинную свободу мы ощущаем не приобретая новое, а сбрасывая балласт ненужного. Трудно понять это, но когда поймешь, скажи себе: «Все это хлам, старина! Выбрось его за борт!»

И сделай это.

Ноябрь 2007 г. – январь 2008 г.

Ира Андронати, Андрей Лазарчук Триггер 2Б [6]

– Раз-два-три – проверка. Раз-два-три – проверка... Запись ведётся. Я – Татьяна Сиверская, по судовой роли – ксенолог, по триггеру 2А – дознаватель и следователь, в связи со сложившимися обстоятельствами осуществляю полномочия командира. Мы находимся на борту научно-исследовательского клиппербота «Стремительный», на низкой круговой орбите вокруг планеты Близнец, четвёртой из шестнадцати планет в системе звезды 127449901 по каталогу Сафара, расстояние до Солнца 49,45 парсека. Передо мной сидят, слева направо: номинальный командир корабля Бернар Кристиансен, врач корабля Фридрих Голубовский, штурман Сильвия Кобчик, биолог Малгожата Кац. Биолог Глеб Углов находится в изоляторе в состоянии управляемой комы после неоднократных попыток совершить самоубийство. Тело Скотта Айвена, второго ксенобиолога, помещено в криокамеру, шансов на восстановление жизненных функций практически нет. Сегодня восемнадцатое марта 2309 года по галактическому эталону PSR j0535+2200, корабельное время четырнадцать часов ровно. На борту продолжает действовать режим чрезвычайной ксенобиотической опасности, однако психическое состояние экипажа впервые за последние три месяца может быть оценено как относительно адекватное. Тем не менее все командные и распорядительные функции сохраняются за мной на неопределённый срок и будут возвращены командиру тогда, когда я сочту это возможным и безопасным. Цель сегодняшнего интервью – составить общую картину происшедшего в период с одиннадцатого декабря по семнадцатое марта, то есть с момента посадки на планету и до относительной нормализации положения на борту корабля. Я прошу всех сосредоточиться и при ответах пытаться описывать именно свои ощущения. Помните, что у нас есть записи средств объективного контроля, не имеет смысла их дублировать. Доктор Кац, начните вы.