Джон Карр - Паника в ложе "В"

• Название: Паника в ложе "В"
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1963-1

Бывшая актриса Марджери Вейн возвращается на родину. Более двадцати лет назад прямо на сцене, во время спектакля «Ромео и Джульетта», умер ее муж. Теперь труппа ее имени решила поставить такой же спектакль. Никто не мог предвидеть, что убийца ждет своего шанса: во время репетиции Марджери будет убита арбалетной стрелой в запертой наглухо ложе «В». Кто мог так сильно ненавидеть эту женщину?

---

Все это получило подтверждение через минуту. Над Ричбелл-авеню светилась надпись:

«ТРУППА МАРДЖЕРИ ВЕЙН представляет БЭРРИ ПЛАНКЕТТА И ЭНН УИНФИЛД в «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТЕ» при участии КЕЙТ ХЭМИЛТОН»

Тротуар под навесом был захламлен мусором. Пока Джуди ходила в аптеку, Нокс зашел в театр. Вестибюль теперь украшали фотографии Энн Уинфилд, Бэрри Планкетта и Кейт Хэмилтон. Конни Лафарж, румяная и похорошевшая в черном вечернем платье с блестками, ожидала Нокса в залитом мягким светом фойе.

— Мне передали, что ты звонил, Фил. Судья Каннингем пригласил тебя и Джуди к обеду?

— Да. Он был не в силах смотреть спектакль, и мы с Джуди чувствовали то же самое. Судья также пригласил доктора Фелла и мистера Гуляка, но мистер Гулик не смог приехать. Боюсь, что мы тоже опоздали к обеду — Джуди в последний момент задержали в офисе. Но судья настаивал, чтобы мы пришли так или иначе.

— Ты имеешь в виду, что вы не успели поесть?

— Мы съели мясо с устрицами на Гранд-Сентрал. У вас как будто все идет хорошо?

— Вроде бы все обещает большой успех, несмотря на репортерскую трескотню об убийстве. Впервые за несколько месяцев Джад почти счастлив. Вы не должны считать его ворчуном — просто у него было много забот и он боялся провала. Но…

— Да, Конни?

— Занавес подняли ровно в половине девятого. Первый акт прошел с огромным успехом — сейчас идет второй. Энн Уинфилд играет лучше, чем ожидали, а Бэрри Планкетт в роли Ромео…

— В какой роли?!

— Разве вы не слышали? В последнюю минуту он поменял роли по просьбе Энн. Конечно, его язык, да и сам Бэрри совершенно ужасны, но по его игре никогда не скажешь, что он в действительности думает о Ромео.

— Это не слишком вежливо по отношению к молодому Ферраре.

— Молодые актеры так хорошо знают роли друг друга, что могут поменяться ими когда угодно. Тони не возражал. Кроме того, ему предоставится возможность блеснуть в роли Дика Даджена в следующем спектакле — «Ученик дьявола». Они ведь будут ставить и его, и «Круг», и все пьесы, с которыми потерпела неудачу прежняя труппа.

— Значит, не было никаких неприятных инцидентов?

— Абсолютно никаких. Дирижеру стало дурно за десять минут до увертюры, но Бэрри вылил на него ведро воды, и теперь с ним все в порядке. Вот разве только…

— Да?

— Ну… — Конни глубоко вздохнула и махнула украшенной кольцами рукой. — Если все пройдет так хорошо, как ожидают, — критики тоже здесь, — то Бэрри Планкетт устроит вечеринку в таверне «Одинокое дерево». Надеюсь, вы с Джуди тоже придете?

— С удовольствием, Конни.

— Я уверена, что все будет отлично. Правда, меня беспокоит Джад — он слишком счастлив, и это мне не нравится. К тому же здесь Сэм Дженкинс, мэр Ричбелла, с парой друзей из Гарварда,[105] а на этих вечеринках всякое бывает…

— Слушай, Конни, что именно тебя тревожит?

— Только одно. Когда перед репетицией Джуди сказала, что вы с ней женаты почти двадцать семь лет, я не знала, что около двадцати из них вы жили порознь. Прости, если я ляпнула что-нибудь не то… Может, теперь вы снова будете вместе?

— Не знаю, Конни. Я как раз сейчас над этим размышляю. Ну, пока — возможно, увидимся позже.

Через открытую дверь в вестибюль Нокс заметил, как Джуди вышла из аптеки и положила что-то в сумочку. Он подошел к ней, они снова сели в машину и поехали на восток по Ричбелл-авеню.

Сидя с правой стороны, Джуди, необычайно привлекательная в шелковом коричневом платье, внимательно слушала рассказ Нокса.

— Несомненно, — промолвила она, — мистер Планкетт с его изысканным юмором вполне соответствует своей актерской репутации. Что до остального, то это чисто эгоистичное желание прибрать к рукам лучшие роли.

— Ну, он ведь звезда. К тому же это Энн Уинфилд упросила его играть Ромео.

— После того что он говорил о бедной девушке, я не могу понять, как она его терпит. Планкетт немногим лучше тебя. Вы оба любите злословить. Вспомни, что ты говорил про меня!

— Судя по фактам, которыми я располагаю, я не могу утверждать, чтобы ты стаскивала брюки с кого-нибудь, кроме меня!

— До чего же ты вульгарен — просто слушать тошно!

— Если я попрошу тебя сделать это снова, ты в очередной раз не дашь мне по физиономии?

— Еще как дам! И не вздумай снова меня щипать! Я знаю, что тебе этого хочется, но больше у тебя не будет шансов.

— Честное слово, никаких щипков! И вообще, давай сменим тему. Хочешь сигарету?

— Нет. Ты отлично знаешь, что я не курю!

— Конечно, ты не заядлая курильщица, но ведь ты курила, когда вчера мы ехали в поезде с судьей Каннингемом. Сейчас мы как раз едем к судье, так что он может подтвердить…

— Не понимаю, о чем ты!

— Прошлой ночью, в половине третьего, когда доктора Фелла повезли в Уайт-Плейнс в полицейской машине, а мы с тобой сели в такси, чтобы отвезти тебя домой на Восточную Тридцать шестую улицу, я снова предложил тебе сигарету и с таким же успехом мог бы предложить даже гашиш или опиум. За это время ты присоединилась к движению против курения, Джуди? Кто-то прочитал тебе страшные истории о раке легких?

— Прекрати изводить меня! Больше я не стану этого терпеть!

— Ладно, давай помолчим. Следующий перекресток будет у Лоун-Три-роуд, а оттуда недалеко до дома судьи.

Дом судьи Каннингема, ранее принадлежавший Эдаму Кейли, представлял собой квадратное здание из темно-красного кирпича с серыми колоннами, выходящее фасадом на широкие лужайки, которым оно было обязано своим названием.[106] Лунный свет серебрил окна.

Пожилая горничная проводила гостей по коридору, уставленному стендами со старинным оружием, в просторную, отделанную дубом библиотеку с тянущимися до потолка книжными полками и высокими окнами, выходящими на парк с аттракционами, именуемый «Страна чудес».

Судья Каннингем, одетый, как всегда, безупречно, и доктор Фелл в далеко не безупречном костюме из шерсти альпаки, усыпанном сигарным пеплом, сидели в глубоких креслах рядом с торшерами. При виде визитеров судья поднялся.

— Пожалуйста, входите, — пригласил он, — и постарайтесь скрасить жизнь старому холостяку, у которого слишком много свободного времени. — Судья указал на книгу, лежащую на столике. — Я показывал доктору Феллу издание «Ромео и Джульетты» 1599 года, содержащее текст, очевидно наиболее близкий к оригиналу. Но признаюсь, что нам обоим не терпится сообщить вам наши новости.

— Новости, сэр?

— Да, Филип. Те, которые лейтенант Спинелли счел возможным мне доверить. Особенно касающиеся молодого Лоренса Портера, о котором я ничего не знал.

Доктор Фелл, поглощенный созерцанием бюста Томаса Карлайла,[107] остался сидеть, взмахнув сигарой в знак приветствия.

— Я уже принес извинения, — усмехнулся он, — за то, что взял на себя смелость обучать определенных лиц американской истории. Впрочем, вполне естественно, что я, иностранец, проявляю больший интерес к вашей истории, нежели вы. Я знаком с американцами, включая джентльмена по фамилии Нокс, которые могут поправить меня относительно некоторых эпизодов английской истории, казавшихся мне хорошо знакомыми. Как говорится, издали виднее.

— Допустим, — кивнул Нокс, усадив Джуди в кресло и поместившись на его подлокотнике. — Но не могли бы вы прояснить вопрос с количеством звезд на конфедератском флаге? Если в Конфедерацию вошли только одиннадцать штатов, почему на флаге тринадцать звезд?

— Одну минуту! — не без раздражения вмешался судья Каннингем. — Спешка, мальчик мой, ничего вам не даст. Что касается Лоренса Портера…

— Кстати, его поймали?

— О да. Он был задержан сегодня утром в аэропорту Кеннеди, ожидая рейса в Луисвилл.

— Значит, он в тюрьме?

— Едва ли. Так называемый Лоренс Портер Четвертый…

— Кто же он на самом деле?

— Как ни странно, — ответил судья, — он действительно Лоренс Портер Четвертый. Все, что парень говорил о себе, истинная правда, хотя он мог бы сказать куда больше. Вы все, включая доктора Фелла, находились под впечатлением, что его содержала покойная Марджери Вейн?

— Безусловно.

— Ничто не может быть дальше от истины. Это выяснилось, когда его отец, кому принадлежит около половины штата Кентукки, позвонил лейтенанту Спинелли из города, именуемого Фер-де-Ланс. Лоренсу всего двадцать семь лет. Его мать несколько лет назад поссорилась с мужем — и почему только семьи так часто распадаются, если холостяку позволено задавать этот вопрос? — и увезла сына в Филадельфию. После смерти матери шесть лет тому назад он стал получать такие суммы, которые я даже не рискну назвать. Хотите знать, что сказал по телефону его отец?

— Очень хочу.