Данил Корецкий - Рок-н-ролл под Кремлем

• Название: Рок-н-ролл под Кремлем
• Автор: Данил Корецкий
• Издательство: 0dc9cb1e-1e51-102b-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Боевик
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-043884-6, 978-5-271-16778-2

При сносе московской гостиницы «Интурист» рабочие находят под полом аудиокассету с записью странного разговора и относят ее в ФСБ. Анализ показывает, что это запись вербовочной беседы, произошедшей 30 лет назад. Молодой лейтенант Евсеев ведет розыск завербованного шпиона, который переплетается с приключениями диггеров в таинственных московских подземельях, работой ЦРУ, ищущего подходы к государственным секретам России, буднями проституток-лилипутов… В конце концов Евсеев находит шпионский прибор, установленный на одном из полигонов в семидесятые годы, производит арест высокопоставленного военного… Но тот ли это человек, которого завербовали три десятилетия назад?

---

Между тем Мамедов плавно сменил тему и принялся рассуждать о том, что, видимо, зряшная у Евсеева получится командировка… Хотя, с другой стороны, в речке водится сазан и жерех, местные жители приторговывают контрабандной паюсной икрой изумительного качества и дешевизны, на телеметрическом узле и в столовой есть очень даже симпатичные девчонки, а как-нибудь ночью можно выехать на его, Мамедова, личной «Ниве» погонять волков – так что, если взяться за дело умеючи, можно провести время с немалой пользой.

Евсеев вежливо ответил, что не увлекается рыбалкой и равнодушен к рыбе, на икру у него аллергия, девчонки его вообще не интересуют, а вот на волков сходить можно, если, конечно, время позволит… В свою очередь он поинтересовался судьбой четырех выпускников «Кубинки», распределившихся в 72-м году на полигон: Дроздова, Семаго, Катранова и Мигунова. На что Мамедов заметил, что выпускников 72-го года, да еще «кубинцев», следует искать не на полигоне в лесостепной полосе, а в обшитых дубом кабинетах где-нибудь на Арбате. Но, если надо, он, конечно, поднимет дела и все узнает. Евсеев сказал, что было бы неплохо. Подумав, Мамедов вспомнил, что в начале семидесятых произошел какой-то несчастный случай на стройке и погиб молодой офицер. Но он тогда еще здесь не служил, не знает точно.

– Мне тогда вообще три-четыре года было, – подумав, уточнил особист. – Может, пять…

– Да, я с этого возраста тоже мало что запомнил, – сказал Евсеев.

Особист не понял подколки. Или сделал вид, что не понял. Он деловито затаптывал окурок и вдруг хлопнул себя по смуглому лбу.

– У полковника Рогожкина можно спросить! Он лет тридцать на полигоне…

– Хорошо бы, – рассеянно сказал Евсеев, простукивая вентиляционный короб. – Где еще может быть эта штука?

Мамедов закурил в очередной раз.

– Нигде, – сказал он и с силой выпустил тугое облако дыма. – Я уже понял: ничего у нас нет. Потому что это невозможно.

Слова особиста подтверждались: на крыше Евсеев так ничего и не нашел. Два срочника, обследовавших по его заданию стоящую возле штаба высоченную антенну релейной связи, тоже ничего не обнаружили.

Перед тем как спускаться, Евсеев долго стоял у низкого решетчатого ограждения, рассматривая Дичково сверху. Взвод солдат строем вели в казармы, офицеры, закончив службу, выходили из штаба, растекаясь в разные стороны, по чахлому скверику гуляли несколько женщин с детскими колясками, трое штатских – очевидно вольнонаемные рабочие, целеустремленно направлялись к продуктовому магазину. Спиртное здесь не продавалось, значит, они шли за закуской.

Такова была видимая часть картины. А в скрытой от посторонних глаз части проводилась важная поисковая операция, направленная на охрану государственной безопасности России. В операции участвовали сотни людей, они прочесали окрестности, разорили все гнезда, осмотрели удобные развилки на верхушках деревьев, попутно согнали с насиженного места сотни ворон… Сами того не подозревая, они проверили места возможной шпионской «закладки». Непреодолимая сила и упрямая воля двигали солдат и офицеров полигона «РК-12» в тайной контрразведывательной операции. А центром этой силы и источником этой воли являлся лейтенант госбезопасности Юрий Евсеев, стоящий на плоской крыше штабного здания!

Настроение у лейтенанта улучшилось.

Заходящее солнце освещало серебристую фигуру Ленина, во многих местах краска облупилась, и яркие лучи это безжалостно подчеркивали: на правом плече и рукаве темнели многочисленные пятна. И на макушке темнело пятно.

– Может, это все-таки не Ленин? – пошутил Евсеев. – Может, Горбачев?

– Нет, Ленин, – серьезно сказал Мамедов. – Владимир Ильич. У него бородка. А Горбачев – Михаил Сергеевич. У Горбачева бородки не было.

Это был очень убедительное и доходчивое объяснение.

* * *

Вечером Евсеева с Мамедовым принял начальник штаба Рогожкин – здоровенный сутулый мужик, похожий на сильно пьющего медведя. Полковник Фирсов находился в командировке в Москве, и Рогожкин исполнял обязанности начальника полигона.

Сидели в кабинете Рогожкина, за застеленным газетой письменным столом. Из граненых стаканов пили что-то кисломолочное, разбавленное, как показалось Евсееву, небольшой порцией средства против комаров: закусывали холодной зайчатиной из глубокой тарелки. Тщательностью сервировки стол не отличался: хлеб, колбаса, яблоки и помидоры лежали сбоку ненарезанными, будто на базарном прилавке. Тут же валялся штык-нож от АКМ в ножнах.

– Почему ты решил, что именно у нас какая-то утечка? – спросил начштаба, «тыкая» не по-свойски, а свысока. – Я здесь с семьдесят второго года, от старшего инженера старта до начштаба полигона дослужился. И никаких шпионов не видел. А ты вдруг приехал и копаешь под меня…

– Мы проверяем все полигоны, – сказал Евсеев. Ему не нравился тон полковника. И то мутное пойло, которым его угощали, тоже не нравилось.

– И много успел проверить?

– Вы – первые.

– Ясно, – Рогожкин с лязгом вырвал штык из ножен, отрезан кусок плоской колбасы и бросил себе в рот.

– Пробуй! Это казахская, конская, в Москве такой не достать.

Но за гостем он ухаживать не собирался, и Евсееву пришлось самому о себе заботиться. Твердая колбаса крошилась под тупым клинком, Евсеев почувствован раздражение, но голод не тетка, и он все же откромсал приличный кусок. Вкусно. Но привкус специфический…

Пьющий медведь, никого не приглашая, допил свой стакан, раскрошил в сильных пальцах кусок хлеба, затем собрал крошки, слепил из них шарик и бросил его в рот. На контрразведчика из Москвы ему было наплевать.

Мамедов осуждающе посмотрел на начальника штаба и принялся нарезать колбасу, подкладывая ее на тарелку москвичу. Результаты проверки в первую очередь коснутся особого отдела, а не руководства полигона. И он это наглядно демонстрировал. Впрочем, скорей всего, осуждение было изображено только на одной половине его лица – той, которая была обращена к Евсееву.

– А ведь когда-то «Дичково» не проверять приезжали, – неторопливо проговорил Рогожкин. – Приезжали опыт перенимать… В семьдесят первом весь наш выпуск мечтал сюда попасть. Самый перспективный ракетный полигон страны! Второй «Байконур»!.. Дядя Коля говорил: тут и платят хорошо, и дефицит всякий завозят…

Он скатал еще один шарик, побольше, но бросил на этот раз уже не в рот, а в угол. В углу шевельнулась какая-то тень, клацнули зубы, и захмелевший Евсеев только сейчас заметил огромного черного ротвейлера, разлегшегося на коврике из вытертой овчины. Пес проглотил хлеб и снова положил голову на лапы.

– А теперь что? – Голос Мамедова даже после кисломолочного продукта не утратил обычную невозмутимость. – На поклон к казахам ходим. Валютой им платим, чтобы разрешили взять свое.

Евсеев расслабленно подумал, какая, должно быть, антропологическая пропасть лежит между казахами и татарами. Мутная гадость, которой его угощали, была ядовитой, как дихлофос: он чувствовал себя сонной мухой и мечтал добраться до подушки.

Вдруг в голове звякнул сигнальный колокольчик. Дзинь-дзинь! «Дядя Коля»! Тут же вспыхнула красная лампочка тревоги, взревела сирена. Так срабатывает, реагируя на ключевые слова, автоматическая система выборочного аудиоконтроля или, в просторечии, «прослушка». Стоит кому-то из тысяч абонентов, чешущих языки в городской телефонной сети, произнести слово «заговор», «оружие», «президент» или какое-то другое, характерное для разговоров, потенциально угрожающих государственной безопасности, как автоматически включается запись и определитель номеров.

В Академии слушателям приводили пример, когда фраза: «Я у тебя возьму машину гексогена, встречаемся у склада в двенадцать…» подняла по тревоге весь оперативный отдел, абонентов идентифицировали, выследили и ровно в двенадцать бросили лицами на землю у того самого склада. Блестяще сработали. Только вышла одна-единственная накладка: взрывчаткой в этой истории даже не пахло! Склад, забитый книжной продукцией, принадлежал крупному издательству, задержанными оказались его коммерческий директор и оптовый торговец книгами, а предметом сделки был нашумевший роман «Гексоген в городе»!

«Это называется казус, – пояснил преподававший оперативную тактику майор Вискунов. – Никто не виноват, просто фатальное стечение обстоятельств. Но вывод простой: подозрения следует тщательно проверять…»

Красная лампочка погасла. Дядя Коля на белом свете не один. Но и сонное состояние как рукой сняло.

– Дичково сейчас никому не интересно. Ни Москве, ни Вашингтону, – нетрезво посетовал начштаба. – В семидесятых еще строились, новые корпуса ставили с приличной сантехникой, здание штаба, считай, по кирпичику переложили, всю проводку и вентиляцию заменили, кондиционеры бакинские понатыкали, готовились к лучшей жизни. И товары хорошие в гарнизонном магазине водились – туфли чехословацкие, дубленки, духи… А потом – как отрезало. И – все. И ничего никому не нужно. Впрочем, что я тебе об этом толкую… Дело-то государственное. Если бы «Дичково» в свое время осталось в приоритете, сейчас на каждом космическом запуске экономилось бы около миллиона долларов…