Виктория Холт - Змеиное гнездо

• Название: Змеиное гнездо
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Вече, Селена+, АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7141-0087-5

В настоящей книге представлены два романа известной современной английской писательницы Виктории Холт – «Змеиное гнездо» и «Невеста замка Пендоррик». По своей популярности она уже приблизилась к таким авторам, как Дюма, Агата Кристи, Чейз.

Героиню романа «Змеиное гнездо» Девину Глентайр, богатую наследницу, кажется, ждет безоблачное будущее, но внезапно на нее обрушивается одна беда за другой: смерть матери, разлука с подругой, женитьба и загадочная смерть отца. И наконец, она предстает перед судом как обвиняемая в убийстве мистера Глентайра.

Романы Виктории Холт можно причислить к жанру детектива, но они романтичны и красивы, как добрые легенды.

---

– Кто ее, глупую старую сплетницу, знает! Который час? Твой отец скоро вернется. Пора подняться наверх, принять ванну и переодеться. Ты не передашь мою просьбу принести немного горячей воды?

– Конечно. Вы уверены, что с вами все в порядке?

– А как же иначе? – В ее голосе слышалось легкое раздражение, что было на нее непохоже. Я не могла понять, почему Зиллу так вывел из равновесия визит мисс Эплъярд.

Я ушла к себе и не видела Зиллу вплоть до того часа, когда мы все собрались в тот вечер за обеденным столом.

Отец был чрезвычайно любезен. Тревога, пережитая им вчера из-за опоздания Зиллы, несомненно заставила его еще острее почувствовать, как она ему нужна.

Зилла заметила, что отец выглядит усталым и, если наутро ему не станет лучше, она намерена настоять на том, чтобы весь день он провел дома.

– Зилла! – воскликнул он.

– Да, именно так, – твердо заявила она, – я буду настаивать на этом… и буду няньчиться с тобой весь день. И никаких возражений.

Он пожал плечами и посмотрел на нее с огромной нежностью.

Я подумала – какую перемену Зилла произвела в отце. С нею он становился другим человеком.

Верная слову, она настояла на своем, и отец на следующий день остался дома.

– С ним все в порядке, – сказала она, – просто ему нужен отдых.

Ближе к полудню в дверь моей комнаты постучал а Элен.

– Мисс Девина, мне нужно поговорить с вам, – сказала она. – Я получила дурную весть.

– Дурную весть? – повторила я за нею. Она кивнула.

– От кузины, она живет рядом с матерью. Мать очень больна… скорее всего, едва ли выживет. Я должна поехать к ней.

– Конечно, Элен.

– Если можно, я поеду сегодня, мисс. Поезд на Лондон в два тридцать. Мне бы только поспеть на него…

– А как же со сборами? Времени так мало.

– Ничего, потороплюсь.

– Вы говорили с миссис Глентайр?

– Она наверху с хозяином. Я бы, конечно, сказала ей, но не решаюсь их беспокоить, вот и подумала, что обращусь к вам, а там – как получится.

– Я поднимусь и скажу, что вы хотите ее видеть. А вы пока соберете вещи. Хэмиш отвезет вас на станцию.

– Спасибо, мисс Девина. Вы сняли с меня такой груз. Я поднялась в спальню отца и постучалась. К двери подошла Зилла. Я мельком увидела отца. Он сидел в кресле в ночном халате.

– У Элен неприятности, – сказала я. – Очень больна ее мать. Ей нужно сегодня же выехать в Лондон. Она хочет повидать вас.

– Боже мой, бедняжка Элен. Я спущусь к ней прямо сейчас. Где она?

– У себя в комнате, укладывается.

Я ушла, а Зилла повернулась к отцу и что-то ему сказала.

Элен покинула дом в полдень.

В тот вечер я обедала вместе с отцом и Зиллой. Отец был в халате, но Зилла сказала, что убедила отца спуститься в столовую – мол, в компании веселее.

– Она обращается со мной, как с ребенком, – сказал отец и как-то по-детски надул губы.

После еды отец начал нетерпеливо искать глазами привычный бокал с портвейном, но Керквелл его еще не принес. Подав последнее блюдо, он всегда уходил и снова появлялся в столовой лишь для того, чтобы наполнить бокал из графина. Но, как можно было понять, мы покончили с обедом раньше обычного.

– Я налью тебе, папа, – сказала я и подошла к буфету. Вина в графине оставалось на донышке. Едва я отставила почти пустой графин, как вошел Керквелл.

– О, вы уже все сделали, – сказал он. – Прошу простить. Я видел, что графин почти пуст и спустился в погреб за новой бутылкой. Пожалуйста, мисс Девика, если вина маловато, долейте из моего графина.

– Спасибо, мистер Керквелл, – сказала я. – Вам налить, Зилла?

– Не сегодня, – ответила она.

Керквелл вопросительно посмотрел на меня. Я покачала головой.

– Нет, благодарю.

Он поставил полный графин рядом с пустым. Когда отец допил вино, Зилла сказала:

– Пора пожелать друг другу спокойной ночи, Девина. Я не хочу, чтобы твой отец перенапрягался.

В ответ – все тот же раздраженный и одновременно любящий взгляд.

Я попрощалась и ушла к себе.

Должно быть, около двух часов ночи меня разбудил стук в дверь.

Я спрыгнула с кровати и впустила Зиллу. Она была в ночной рубашке, босая, с распущенными волосами.

– Твоему отцу очень плохо, – сказала она. – Его терзают боли. Я думаю послать за доктором Доррингтоном.

– В такое время?

Я нашарила тапочки и надела халат.

– Не знаю, что и делать, – сказала Зилла. – Мне не нравится его вид.

Вместе с нею я прошла в их спальню. Отец лежал на кровати с пепельно-серым лицом; дышал он с трудом, и глаза у него были стеклянные. Казалось, ему очень больно.

– Наверно, очередной приступ, – предположила я.

– Он тяжелее предыдущих, мне кажется. Нужно послать за доктором.

– Я пойду разбужу Керквелла. Он и сходит за мистером Доррингтоном. Служанок нельзя отпускать из дому в такой час.

– Ты и впрямь это сделаешь?

Я постучала в комнату Керквеллов и сразу вошла. Керквелл уже вставал.

– Мне очень жаль, что приходится будить вас среди ночи, – сказала я, – но мистеру Глентайру очень плохо.

Керквелл, слегка смущённый тем, что я увидела его в ночной рубашке, торопливо накинул халат.

Когда мы с ним выходили из комнаты, миссис Керквелл уже начала одеваться, чтобы последовать за нами.

Взглянув на отца, Керквелл сказала, что немедленно идет за доктором. На его взгляд, это необходимо.

Потом к нам присоединилась миссис Керквелл. Она уже ничем – как и все мы – не могла помочь.

Нам показалось, что прошла вечность, прежде чем мы услышали стук лошадиных копыт – это в одноконной карете приехали Керквелл и доктор. Но к этому времени отец был уже мертв.

ОБВИНЯЕМАЯ

И начался кошмар. Последовавшие за смертью отца недели кажутся мне теперь нереальными. У меня было ощущение, что я очутилась в безумном угрожающем мне мире. Та ночь стала роковой в моей жизни.

Доктор оставался у отца довольно долго, а когда, наконец, вышел – был чрезвычайно серьезен. Он не сказал мне ни слова. Прошел мимо, словно не видя меня. Он казался глубоко потрясенным.

Скоро я поняла – почему.

Как только он удалился, ко мне в комнату вошла Зилла. В речи моей мачехи появилась какая-то не свойственная ей бессвязность.

– Он… э-э… он думает, что причиной может быть какой-то яд.

– Яд?

– Содержавшийся в том, что он принимал… или…

– Или?

– Или твоему отцу его просто подсыпали.

– Моему отцу подсыпали яд?

– Доктор говорит – будет вскрытие. Потом… расследование.

– Но… почему… он же болел. Это не было настолько уж неожиданным.

Она в ужасе затрясла головой.

– Нам всем нечего бояться, – сказала она, внимательно на меня посмотрела и добавила: – Ведь так?

– Но это ужасно, – крикнула я. – Почему… почему?

– Таков порядок, когда человек умирает неожиданно.

– Ужасно, ужасно, – повторяла я.

Она подошла и легла в постель рядом со мной.

Мы не спали всю ночь и немного поговорили. Я полагала, что ее мозг не оставляют те же страшные мысли, что терзали мой.

На другой день тело отца забрали из дома.

Заголовки в газетах были набраны кричащими огромными буквами:

ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ ЭДИНБУРГСКОГО БАНКИРА. ПРЕДСТОИТ ВСКРЫТИЕ ТЕЛА.

Об этом говорили повсюду. Наш дом притягивал к себе, казалось, весь город. Из окна я то и дело видела проходящих мимо людей – их стало гораздо больше обычного – они замедляли шаг и вглядывались в наши окна. Слуги, не переставая, шептались. Я чувствовала, что они исподтишка наблюдают за нами.

– Нет сил выносить это, – пожаловалась Зилла. – Скорей бы уж они заканчивали свое расследование и сказали нам все, как есть, даже самое худшее. Я так устала.

Наконец, был назначен день дознания у коронера. На него пригласили всех домашних, включая слуг. Многим из них предстояло выступить в качестве свидетелей.

Все находились в состоянии нервного напряжения – боялись и одновременно чуть ли не предвкушали час, когда они окажутся в центре драмы.

Доктор Доррингтон давал показания первым. Он заявил, что с первого взгляда на мертвого мистера Глентайра у него возникла мысль о яде. Затем были допрошены два доктора, производившие вскрытие. Доррингтон оказался прав – следы мышьяка в теле покойного присутствовали. Под действием яда воспалились желудок и кишечник. Печень и содержимое желудка, помещенные в запечатанные бутыли, были направлены на дополнительное исследование, но оба доктора не сомневались в том, что причиной смерти стал мышьяк, попадавший или вводившийся в организм, возможно, вместе с портвейном.

Зал зашумел.

Следователи узнали и многое другое. Например, что я купила на шесть пенсов мышьяка в аптеке Хенникера. Молодой человек, обслуживавший меня тогда, представил суду красную тетрадь, в которую вписал дату покупки и мое имя.

Оказалось, что еще раньше аптека продала мышьяк на те же шесть пенсов Хэмишу Восперу. Сначала суд захотел узнать, зачем покупал яд Хэмиш. На конюшне появились крысы, миссис Воспер видела их. Она утверждала также, что сын разбрасывал мышьяк на ее глазах. Сказала, что ей не нравится, когда кругом яд, но еще сильнее ей не нравятся крысы. Один из мальчиков, чистивших конюшню, подтвердил, что крысы появились и Хэмиш в самом деле рассыпал по углам яд.