Уолт Уитмен - Стихотворения и поэмы

• Название: Стихотворения и поэмы
• Автор: Уолт Уитмен
• Жанр: Поэзия

---

О песни, сперва, для начала

Легонько ударьте в тугой бубен, расскажите о том, как я рад

и горд за свой город,

Как он призвал всех к оружию, как подал пример, как

мгновенно поднялся на ноги

(О великолепный! О Манхаттен мой несравненный!

О самый стойкий в час беды и опасности! О надежный, как

сталь!),

Как ты воспрял - с каким хладнокровием сбросил мирные

одеяния,

Как заменили барабан и рожок твою сладкую оперную музыку,

Как ты повел всех на войну (вот эти солдатские песни и пойдут

у нас для начала),

Как впереди всех гремела барабанная дробь Манхаттена.

Сорок лет в моем городе солдат видели только на парадах,

Сорок лет пышных смотров, покуда внезапно владычица этого

переполненного и буйного города,

Бодрствующая среди кораблей, домов, неисчислимых сокровищ,

Окруженная миллионами своих детей,

Внезапно, глубокой ночью,

Получив известие с юга,

Не ударила яростно кулаком по панели.

Электрический ток бил по ночи, покуда

На рассвете наш улей не выплеснул с грозным жужжаньем свои

мириады.

Из домов и фабрик, из каждой двери

Вышли они, взволнованные, и вот - Манхаттен вооружается!

Под барабанную дробь

Юноши строятся и вооружаются,

Вооружаются мастеровые (прочь рубанок, мастерок, кувалду),

Адвокат покидает свою контору и вооружается, судья покидает

суд,

Возчик бросает свой фургон посреди улицы, спрыгивает

и швыряет поводья на лошадиные крупы,

Приказчик покидает лавку, хозяин, счетовод, привратник также

ее покидают;

Повсюду дружно формируются и вооружаются отряды,

Новобранцы - почти дети, старики показывают им, как носить

снаряжение, и они тщательно затягивают ремни,

Вооружаются на улицах, вооружаются в домах, блестят стволы

мушкетов,

Белые палатки скапливаются в лагеря, окружаются караулом,

пушки гремят и на восходе и на закате,

Ежедневно прибывают вооруженные полки, проходят по городу

и грузятся на причалах

(Как они прекрасны, как шагают к реке, потные, с ружьями

на плечах!

Как я люблю их, как сжал бы в объятьях их, загорелых,

в запыленных мундирах!),

Город взбудоражен. "К оружию! К оружию!" - слышится

везде и всюду,

Флаги свисают с колоколен, со всех общественных зданий

и магазинов,

Плач разлуки, мать целует сына, сын целует мать

(Разлука для матери - нож в сердце, но она не скажет

ни слова, чтобы удержать сына),

Шум, эскорт, впереди шеренги полицейских, расчищающих

дорогу,

Безудержный энтузиазм, дикие вопли толпы в честь ее

любимцев,

Артиллерия, молчаливые, сверкающие, как золото, пушки

тащатся, погромыхивая, по булыжнику

(Молчаливые пушки, скоро нарушится ваше молчанье,

Скоро вас снимут с передков, чтобы начать кровавую

работу),

Вся шумиха мобилизации, вся решительность вооружения,

Лазаретная служба, корпия, бинты и лекарства,

Женщины, записавшиеся в сестры милосердия, дело, начатое

всерьез, безо всякого парада;

Война! Выступает вооруженный народ! Он готов к бою,

отступление невозможно;

Война! На недели, на месяцы или на годы - вооруженный

народ выступает ей навстречу.

Маннахатта в походе - воспоем же ее по достоинству!

Слава мужественному бивуачному житью

И стойкой артиллерии

Пушки блистают, как золото, одним великанам под силу

справиться с пушками,

Снимем их с передков! (Отнюдь не для приветственных

салютов, как в минувшее сорокалетие,

Заложим в них не только пыжи и порох.)

А ты, владычица кораблей, ты, Маннахатта,

Древняя покровительница этого гордого, доброго, буйного

города,

В эпохи мира и довольства окруженная своими детьми, ты

нередко печалишься или хмуришься,

Но сейчас ты радостно улыбаешься, старая Маннахатта.

1861

Военный город! Год борьбы!

Сладкие рифмы и чувствительные любовные романсы

не для тебя, суровый год!

Ты не сидишь у стола, как бледный поэтик, сюсюкая тихо

стишки,

Но, как сильный мужчина, выпрямясь, в синей одежде, шагаешь

с ружьем на плече,

Мускулистый, загорелый, с тесаком за поясом сбоку.

Я слышу, как зычный твой голос гремит по всему континенту;

Мужественный твой голос, о год, раздается в больших городах,

Я видел тебя в Манхаттене, как рабочего среди рабочих,

Видел, как ты широко шагал по прериям от Иллинойса,

от Индианы,

Как быстро упругим шагом ты устремился на Запад,

сойдя с Аллеганских гор,

Видел тебя у Великих озер, в Пенсильвании, на судах реки

Огайо,

И к югу вдоль рек Теннесси и Кумберленда и у Чаттануга

на горной вершине,

Я видел тебя, мускулистого, в синей одежде, с оружьем,

могучий год,

Я слышал твой решительный голос, гремевший снова и снова,

Твой голос, внезапно запевший из уст кругложерлых пушек,

И я вторю тебе, стремительный, гулкий, неистовый год!

БЕЙ! БЕЙ! БАРАБАН - ТРУБИ! ТРУБА! ТРУБИ!

Бей! бей! барабан! - труби! труба! труби!

В двери, в окна ворвитесь, как лихая ватага бойцов.

В церковь - гоните молящихся!

В школу - долой школяров, нечего им корпеть над учебниками,

Прочь от жены, новобрачный, не время тебе тешиться с женой,

И пусть пахарь забудет о мирном труде, не время пахать

и собирать урожай,

Так бешено бьет барабан, так громко кричит труба!

Бей! бей! барабан! - труби! труба! труби!

Над грохотом, над громыханьем колес.

Кто там готовит постели для идущих ко сну? Не спать никому

в тех постелях,

Не торговать, торгаши, долой маклеров и барышников, не пора

ли им наконец перестать?

Как? болтуны продолжают свою болтовню и певец собирается

петь?

И встает адвокат на суде, чтобы изложить свое дело?

Греми же, барабанная дробь, кричи, надрывайся, труба!

Бей! бей! барабан! - труби! труба! труби!

Не вступать в переговоры, не слушать увещаний,

Пронеситесь мимо трусов, пусть молятся и хнычут,

Пронеситесь мимо старца, что умоляет молодого,

Заглушите крик младенца и заклинанья матерей,

И встряхните даже мертвых, что лежат сейчас на койках, ожидая

похорон!

Так гремишь ты, беспощадный грозный барабан! так трубишь

ты, громогласная труба!

ПЕСНЯ ЗНАМЕНИ НА УТРЕННЕЙ ЗАРЕ

Поэт

О новая песня, свободная песня,

Ты плещешь, и плещешь, и плещешь, в тебе голоса, в тебе

чистые звуки,

Голос ветра, голос барабана.

Голос знамени, и голос ребенка, и голос моря, и голос отца,

Внизу на земле и вверху над землею,

На земле, где отец и ребенок,

Вверху над землею, куда глядят их глаза,

Где плещется знамя в сиянье зари.

Слова, книжные слова! Что такое слова?

Больше не нужно слов, потому что, смотрите и слушайте,

Песня моя здесь, в вольном воздухе, и я не могу не петь,

Когда плещется знамя и флаг.

Я скручу струну и вплету в нее

Все, чего хочет мужчина, все, чего хочет младенец, я вдохну

в нее жизнь,

Я вложу в мою песню острый, сверкающий штык, свист пуль

и свист картечи

(Подобно тому, кто, неся символ и угрозы далекому будущему,

Кричит трубным голосом: "Пробудись и восстань! Эй,

пробудись и восстань!"),

Я залью мою песню потоками крови, крови текучей и радостной,

Я пущу мою песню на волю, пусть летит, куда хочет,

Пусть состязается с плещущим знаменем, с длинным

остроконечным флажком.

Флаг

Сюда, певец, певец,

Сюда, душа, душа,

Сюда, мой милый мальчик,

Носиться со мною меж ветрами и тучами, играть

с безграничным сиянием дня!

Ребенок

Отец, что это там в небе зовет меня длинным пальцем?

И о чем оно говорит, говорит?

Отец

В небе нет ничего, мой малютка,

И никто никуда не зовет тебя - но посмотри-ка сюда,

В эти дома загляни, сколько там чудесных вещей,

Видишь, открываются меняльные лавки,

Сейчас по улицам поползут колесницы, доверху наполненные

кладью.

Вот куда нужно смотреть, это самые ценные вещи, и было

нелегко их добыть,

Их жаждет весь шар земной.

Поэт

Свежее и красное, как роза, солнце взбирается выше,

В дальней голубизне растекается море,

И ветер над грудью моря мчится-летит к земле,

Сильный упрямый ветер с запада и с западо-юга,

Шалый ветер летит по воде с белоснежной пеной на волнах.

Но я не море, я не красное солнце,

Я не ветер, который смеется, как девушка,