Сюзанна Энок - Грех и чувствительность

• Название: Грех и чувствительность
• Автор: Сюзанна Энок
• Жанр: Исторические любовные романы

Перевод: Dinny;

http://forum.romanticlib.org.ua/index.php?topic=1336.0

К сожалению, у Элинор Гриффин имеются три брата, которые мешают ей, отпугивая любого поклонника, которого они считают неподходящим. Девушка знает, что ей, в конечном счете, предстоит выйти замуж – вероятно, за какого-нибудь степенного, покрытого корой старого лорда – но до тех пор, пока этот черный день не наступил, Нелл намеревается развлекаться. Однако герцог Мельбурн вовсе не собирается позволять своей сестре пускаться во все тяжкие, и он просит своего лучшего друга, маркиза Деверилла, приглядеть за энергичной красавицей.

Может ли какая-нибудь компаньонка быть менее подходящей – но при этом самой понимающей – чем Валентин Корбетт? Этот мужчина настолько же грешен, насколько привлекателен; он печально известный распутник, игрок и бабник, но Нелл он нравится с самого детства. Увы, неотразимый повеса, кажется, настроен – решительно и нехарактерно для себя – быть благородным, несмотря на страстное томление в его глазах. А Нелл должна вести себя очень осторожно, потому что она пообещала немедленно выйти замуж за человека, которого выберут ее братья, если возникнет хотя бы малейший намек на скандал…

---

– Валентин, – выдохнула девушка.

– Я обдумал это, – прошептал он позади нее, скользнув руками вниз по ее рукам, чтобы переплести свои пальцы с ее пальцами. – Но я дам тебе еще один шанс. Ты уверена, что это то приключение, которого ты хочешь?

Ей даже не нужно было думать над своим ответом.

– Да, это то приключение, которого я хочу. Только на эту ночь. – Девериллу нужно понять, что у нее нет намерения вступать с ним в связь. Это убьет ее брата и погубит ее будущее.

Очевидно также, что Элинор не могла ему сказать о том, что это условие предназначено больше для ее спокойствия, чем для него. Что она сделала эту оговорку для того, что если увидит маркиза завтра в компании другой женщины, то сможет сказать себе, что произошедшее было только частью их соглашения.

– Только на эту ночь, – повторил он, в его голосе был юмор. – Это именно то, что жаждет услышать джентльмен.

Все еще держа ее за руки, Деверилл потянул девушку назад. Элинор потеряла равновесие и прислонилась спиной к его груди, ее лицо было поднято вверх. Валентин наклонился, поцеловав ее сверху вниз. О Боже, она так мечтала о его губах, прикасающихся к ее губам, напряженных, горячих, настойчивых, умело нажимающих.

– Это твоя ночь, Элинор, – прошептал он, отпуская ее рот. – Что ты хочешь делать? Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Я не хочу, чтобы все шло по плану, – ответила девушка, запуская руку в его мокрые волосы и снова притягивая его лицо к своему.

Руки обвились вокруг ее талии, наполовину подняв Элинор из воды. Маркиз присел, погрузив их обоих под воду. Ощущения были исключительные; его горячий рот, горячая кожа, прикасающиеся к ее коже, и прохладная вода вокруг нее. Она всем телом прижалась к нему, тоже согнув колени. Их тела переплелись, и девушка могла ощущать его твердый член, упирающийся ей в живот, возбужденный и готовый – для нее.

Внезапно Элинор начала задыхаться и всплыла на поверхность. Маркиз поднялся из воды вслед за ней.

– Господи, я не хотел утопить тебя.

– Ты и не утопил. Деверилл – Валентин – я… я хочу видеть тебя.

– О. Тогда нам повезло, что у нас есть одеяло.

Маркиз не казался удивленным ее просьбой, следовательно, он делал это раньше с какой-то другой женщиной, возможно, в этом же самом пруду. Элинор нахмурилась, затем задохнулась, когда он подхватил ее на руки и снова захватил ее рот своим. Как он может быть таким пресыщенным, настолько привыкшим спать с женщинами, и в то же время таким… волнующим? Настолько полным страсти?

– Надеюсь, что эта чертова ласка ушла, – пробормотал он, пробираясь к берегу. Валентин освободил одну руку, чтобы схватить одеяло с камня, на который девушка его бросила, и расстелить его на голой земле.

О Небеса! Элинор совсем забыла об этом создании, хотя, учитывая, какой переполох оно учинило, она начала испытывать к зверюшке более теплые чувства.

– Возможно, мы должны были остаться в воде, – предположила девушка, бросив взгляд в сторону темного разросшегося кругом кустарника.

Маркиз усмехнулся, и этот звук эхом отозвался в ней.

– Проблема в том, моя дорогая, – ответил он, уложив ее на одеяло и устраиваясь рядом с ней, опираясь на один локоть, – что я также хотел бы видеть тебя.

– Но ты же видел обнаженных женщин и раньше. – Ее до этого теплые щеки запылали. – И ты видел меня полуголой раньше.

– Да, видел. Однако каждая женщина отличается от другой. И хотя, я полагаю, по-джентльменски было бы сказать, что я не пялился на тебя той ночью, я все-таки делал это. И с тех пор ты занимаешь большую часть моих мыслей, Элинор. И я попытаюсь воздать тебе должное в эту ночь. – Улыбаясь, он провел пальцами свободной руки по ее щеке, затем наклонился, чтобы снова поцеловать. Секундой позже его пальцы стали ласкать ее груди. Нежные и неторопливые, они заставляли предвкушать каждое прикосновение затаив дыхание, они кружили по ее груди, незаметно продвигаясь все ближе и ближе, до тех пор, пока кончики не потерлись о ее соски.

Девушка задохнулась, выгнув спину. Ее соски затвердели от его легкой ласки. Когда это произошло, его прикосновение стало более настойчивым, он переходил с одной груди на другую, перекатывая бугорки между большим и указательным пальцем.

– Валентин! – прохрипела Элинор, ее голова откинулась назад.

Он переместился и теперь нависал над ней, украв еще один поцелуй, затем медленно опустился вниз, а его губы и язык оставили горячий, возбуждающий след вдоль ее горла, по плечам, а затем последовали за пальцами, к ее грудям. Элинор извивалась под ним, каждое прикосновение и каждое ощущение заставляло ее высоко взлетать от восторга.

Мышцы девушки превратились в воду. Мыслить логически стало невозможно; каждая частичка ее мозга сосредоточилась на запоминании ощущений и запаха. Белый туман окутывал ее, но Элинор боролась с ним. Эта ночь принадлежала ей, и ничто не должно было пройти незамеченным мимо нее.

– Подожди, – прохрипела она, запустив пальцы в его влажные волосы и поднимая его лицо вверх.

К ее удивлению, он немного выпрямился.

– Что?

– Ты не мог бы принести фонарь поближе? – прошептала она.

Он кивнул, сжав губы. Что-то изменилось, раз Валентин Корбетт не сумел остроумно ответить на вопрос. Он встал и босиком проделал путь через разбросанные ветки и грязь к камню, на котором оставил фонарь. Внезапно осознав, как она должна выглядеть, валяясь растрепанной и задыхающейся на смятом одеяле. Элинор села, наблюдая за его возвращением.

Его влажная кожа отливала золотом в свете фонаря, его возбужденное мужское достоинство казалось огромным в темной развилке его бедер. Валентин хотел ее. И каким-то невозмутимым образом он демонстрировал это, поставив фонарь на землю и встав на колени рядом с ней, притянув девушку к себе, напрягшуюся и едва дышавшую. Подняв глаза к его лицу, Элинор протянула руку, чтобы обвить пальцы вокруг его члена.

Маркиз закрыл глаза и запрокинул голову. На ощупь его член был твердым и теплым, и девушка осторожно провела пальцами по всей его длине. Его глаза распахнулись.

– Иисусе. Ты уверена, что никогда не делала этого раньше?

– Это приятно?

Медленная улыбка появилась на его губах. Наклонившись над ней, Валентин провел рукой вниз по вздрагивающему животу. Заглянув девушке в глаза, он в тот же самый момент просунул палец между ее бедрами.

– А это приятно?

Элинор даже не смогла ответить. Вместо этого она издала подтверждающий вздох, выпустив его член, и упала обратно на одеяло, пока он еще шире раздвинул ее бедра и запустил палец внутрь ее тела. Его рот вернулся к налившейся груди, затем медленно пропутешествовал вниз по ее торсу. Маркиз переместился, чтобы стать на колени между ее бедер, наклонился, и его рот присоединился к пальцам. Девушка возмутилась, когда его язык проник в ее тело.

– Валентин, – прохрипела она, ухватившись пальцами за его плечи, пока он продолжал свою сладкую пытку. Он не уступил ее просьбе; но его руки и рот продолжали двигаться вниз, скользнув по ее ногам, по внутренней стороне ее бедер, а затем снова вверх по ее животу. Деверилл еще раз задержался на ее грудях, в этот раз, используя свои ладони, чтобы ласкать и сжимать упругие полушария, в то время как он снова завладел ее ртом в раскаленном и переплетающем языки поцелуе.

Она сейчас умрет. Никто не сможет испытать этот жар, это сосредоточение страсти и внимания, и просто не скончаться от этого. Но Элинор не могла не желать этого, желать еще большего от него – а затем еще большего. Она была уверена в этом. Некое знание, острое возбуждение и желание кружились вокруг нее в сводящем с ума тумане жара, удивления и страсти.

Валентин вытянулся вдоль ее тела, и его колени расположились между ее бедрами, а затем он наклонился для еще одного глубокого, крадущего душу поцелуя. Тело было прижато к телу, влажному, жаркому и тяжелому. Элинор задержала дыхание, когда маркиз сделал бедрами движение вперед.

Он медленно, но настойчиво толкнулся в нее. Девушка ощутила давление, а затем – небольшую, резкую боль, за которой последовало неописуемое скольжение, когда он полностью погрузился в нее.

– Я думала, это будет… гораздо больнее, – сумела проговорить она, ошеломленная ощущениями от того, как он заполняет ее.

– И я так думал. – Звук эхом пробежал через его тело в ее. Его чувственный рот снова насмешливо изогнулся. – Ты как-то говорила, что ездила на лошади по-мужски.

– Да. Но… ты имеешь в виду, что в этом все дело?

– Очевидно, что так, хотя на самом деле я предпочел бы обсудить это позже. – Валентин снова склонил свое лицо к ней, все остальное его тело оставалось неподвижным, пока он целовал девушку. – Ты поражаешь меня, – прошептал он, глядя ей в глаза, когда снова начал медленно, а затем более быстро работать бедрами, двигаясь внутри нее, в тесном, горячем, скользком тоннеле.

Элинор обвила руками маркиза за плечи и сосредоточилась на его дыхании, но она не могла оторвать свое сознание от ощущений того, что Валентин Кобетт двигается внутри нее. Она так долго желала этого, еще до того, как поняла, чего в точности хочет. Его внимание, его страсть, его тело – все это в настоящий момент принадлежало ей.