Анатолий Житнухин - Газзаев

• Название: Газзаев
• Автор: Анатолий Житнухин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-235-02889-9

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.

Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

По воспоминаниям Галинского, нашелся лишь один человек, который публично выступил против его незаслуженной опалы. Им оказался известный философ А. В. Гулыга, не побоявшийся по этому поводу дважды обратиться к Л. И. Брежневу. Кончилось тем, что и Гулыге досталось — от парткома Института философии Академии наук СССР, где он работал.

Вспоминая об этом, Галинский писал, что за него заступился человек, не имевший отношения к футболу. Это действительно так. Крупнейший ученый, один из немногих советских философов, чьи труды почитались и в западных странах, целиком поглощенный научной и литературной работой, Арсений Владимирович не оставлял себе времени для отдыха. Но как человек высочайшей образованности и исключительно широкого кругозора, он прекрасно понимал социальную значимость футбола и даже ходил в Лужники, чтобы прочувствовать атмосферу, возникающую во время матча.

В одной из своих философских книг — «Русская идея и ее творцы» — А. В. Гулыга затрагивает проблемы игрового поведения человека, игры как способа его деятельности: «Игровое поведение требует увлеченности и состязательности. Тот, кто скучает, не стремится улучшить достигнутое, портит игру. Состязаться можно и с самим собой, достичь определенного результата, а затем стремиться превзойти его. Это не знающее предела стремление заставляет человека напрягать свои силы в спорте, научном поиске, художественном творчестве, труде. Работать „играючи“ — значит превосходно делать свое дело. В этом смысле прав Ф. Шиллер, утверждающий: „…человек играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает человеком лишь тогда, когда играет“ .

Игра — воплощение свободы… (курсив мой. — А. Ж.) В любой игре заданы определенные правила, суть игры в их виртуозном исполнении».

За этими строками видятся и некоторые неразгаданные тайны притягательности футбола — игры не в широком смысле слова, не как способа деятельности человека, но как игры абсолютной. Приходится только поражаться мудрости первого тренера Валерия Газзаева — Мусы Даниловича Цаликова, который, как сказали бы ученые, ввел в оборот, причем сделал это совершенно непроизвольно, понятие «абсолютный футбол».

Для нас важно то обстоятельство, что способность человека к игре в значительной мере определяет его сущность и внутренний мир. Думается, что это поможет понять главного героя нашей книги, скрытую от посторонних глаз мотивацию многих его поступков.

Газзаев — человек игры. В этом его сила и основной талант: «человек… бывает человеком лишь тогда, когда играет».

Прежде всего, он хорошо усвоил главные правила высокой игры — те, по которым строится наша жизнь, — и следует им неукоснительно. Воспитанный на принципах чести, он играет строго в рамках правил, но играет вдохновенно. Этим он интересен окружающим, и этим привлекает к себе людей. Игровое поведение свойственно личности. Сказать, что Газзаев пользуется популярностью, значит, ничего не сказать — его любят. Но при этом он не бесконфликтен и не может быть таковым по определению: свободная личность всегда находится в состоянии конфликта с окружающим ее практицизмом. Личность отрицает практицизм, практицизм же не принимает игрового поведения, потому что ему не доступны правила игры. Практицизм, например, не понимает, как можно оставить все и начать с нуля. Или как можно исповедовать романтический футбол в эпоху футбола рационального. Конечно, при необходимости Газзаев, скажем, способен во время матча, чтобы сохранить нужный результат, «засушить игру», но это исключение из правил только подтверждает его верность футболу зрелищному и эстетичному.

Кто-то из журналистов очень точно подметил, что Газзаев сделал нашему футболу прививку от занудства. Можно вполне определенно сказать, что это произошло десять лет тому назад, когда владикавказский «Спартак-Алания», по словам Елены Вайцеховской, «бесцеремонно всколыхнул застоявшуюся гладь российского футбольного болота. Именно болота: не было, пожалуй, в футбольном мире человека, который бы прямо или вскользь не признавал, что в предыдущих розыгрышах не наблюдалось ни интриги, ни красивого футбола, ни, соответственно, интереса болельщиков».

Практицизм, отгородившись от игры формулой: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», — породил миф о непредсказуемости Газзаева. Существует и другой миф: Газзаев не умеет проигрывать. Но не умеет проигрывать тот, кто не может подняться и выиграть после поражения. Валерий Георгиевич не раз доказывал, что умеет это делать.

Другое дело, что Газзаев не любит проигрывать. Ему всегда нужен максимальный результат — главное условие игры носит альтернативный характер: или все, или ничего.

Способность к игре — свойство натуры высокоорганизованной. Валерий Георгиевич много читает. Читать он начал в детстве, и не столько под влиянием школьных уроков литературы, сколько под воздействием своего первого футбольного наставника. И в этом нет ничего удивительного: рожденный для игры, он прошел естественный путь постижения игры как способа жизни через игру абсолютную, через футбол. Не случайно, что любимый жанр Газзаева — биографическая литература. Биография любого яркого, неординарного человека для него — поучительный пример стратегии и тактики высокой игры. Однако практика постигается только ценой собственных ошибок. Сродни тяге к биографическому жанру и его увлечение исторической литературой. В истории — то же самое, лишь масштабы другие.

В разные периоды жизни Валерия Георгиевича менялись и его приоритеты в выборе книг для чтения. Но никогда не ослабевал его интерес к художественной прозе. Чтение для него не просто отдых или способ «отключиться» от основной работы. Художественные образы — средство постижения, критерии оценки действительности. Обращает на себя внимание тот факт, что во время бесчисленных интервью, которые ему приходилось давать, он часто и непринужденно обращался к примерам из художественных произведений. Авторы самые разные: Лев Толстой, Николай Гоголь, Александр Фадеев, Антуан де Сент-Экзюпери, Михаил Булгаков… Не чужда ему и поэзия. Все это не случайно, ибо образное мышление, воображение — необходимое условие игры, которая, с точки зрения философии, всегда содержит в себе противоречие: играющий все время пребывает в двух сферах — действительной и условной. Эта же двуплановость свойственна искусству: какие бы глубокие и искренние сопереживая у нас ни вызывали талантливо воссозданные образы и сцены, мы всегда помним, что перед нами условный мир.

Отсюда — и неоднозначное восприятие игры Газзаева-футболиста (он и сам, оценивая, например, период выступления за московское «Динамо», характеризовал свои отношения с болельщиками как «сложные»). Сейчас, в эпоху футбола профессионального, футболисты очень часто называют свои действия на поле работой. Нередко, особенно перед каким-нибудь серьезным матчем, приходится слышать: «Это наша работа, и мы постараемся сделать ее достойно». В журналистских отчетах часто читаешь: «Имярек выполнил большой и полезный объем работы». Газзаев на поле не работал — он выходил на него играть. И нет ничего удивительного в том, что, просматривая отзывы о его игре, встречаешь, например, у того же Филатова, такие фразы: «Он держал на себе весь репертуар „Динамо“»; или: «Газзаев на футбольном поле — фигура не для подражания, он сам по себе, таких называют характерными персонажами» (курсив мой. — А. Ж.).

Газзаев выходил на поле, понимая предназначение игры. В связи с этим приходят на память любопытные представления об игре, высказанные еще великим философом Иммануилом Кантом: «Человек не играет в одиночку. Не будет один он гонять бильярдные шары, сбивать кегли, играть в бильбоке или солитер. Все это он делает для того только, чтобы показать свою ловкость… Игру без зрителей можно счесть безумием».

Суть отношения к игре, игре ради зрителей, не изменилась и у Газзаева-тренера. В его терминологии конечно же присутствуют понятия «работа» и «труд», но относятся они к подготовительному, предшествующему игре периоду, к занятиям и тренировкам. Так же актеры трудятся на репетициях, работают над собой, чтобы потом сыграть перед зрителями.

В «Динамо» Валерий никогда не забывал, что он играет перед многотысячной аудиторией, но в то же время старался не переступать грань, за которой начиналось то, что в футболе пренебрежительно называется «игрой на публику». Все его действия на поле были подчинены поиску путей к воротам соперника, конечному результату игры, который, как известно, в футболе всегда конкретен и отражается в счете на табло. Свидетельством тому, что он в этом преуспел, является не только его членство в клубе Григория Федотова как игрока, забившего более ста мячей в официальных встречах.