Александр Уралов - К.И.С.

• Название: К.И.С.
• Автор: Александр Уралов
• Жанр: Фэнтези

…В горних высотах Разума философ снисходительно почёсывает брюхо, лениво раздумывая — стоит ли снизойти до детского разума SAPIENS или повернуться на другой бок и продолжить думы о тайнах Мироздания?..

---

Рыцарь стоял в центре зала, устало опираясь на меч. Его сверхъестественное свечение погасло, и он снова стал таким, каким был всегда. Уже не символ, не сверкающий витязь, а усталый воин спокойно, почему-то очень спокойно! — глядел на нас. Вот он невесело улыбнулся, и в этот миг я понял: он знал, он с самого начала битвы знал, что умрёт!

Ещё мгновение и…

Вскрикнул, нечеловечески вскрикнул Джироламо!

Бенгальским огнем брызнули алые искры и уже не Джироламо, студент-калека, а Лина, Лина, ЛИНА

рванулась к Рыцарю и в отчаянии закрыла его своим телом!

В этом стремительном превращении, сорвавшем, развеявшем корявую маску, мелькнул размотавшийся серый лоскут, и на вскинутой руке девушки взорвался голубыми бликами браслет Эдвина Алого!

Черной, смазанной скоростью молнией безжалостно мелькнуло в душном, пропитанном страхом и ядом воздухе, смертельное жало и жадно впилось в грудь девушки…

ЧЕРНЫЙ РЫЦАРЬ

… мир рухнул. Разлетелись адские зеркала и багровые сумерки обрушились на оседавшую в моих руках Лину. Кровь выступила из под стального жала и я увидел, как стремительно бледнеет её лицо. Она слабо охватила меня руками и прошептала:

— Больно…

Визг и рёв раздирали мою несчастную голову, и я закричал, видя, как закрылись её глаза и на ресницах застыла слезинка. Вокруг бесновались и корчились в неистовой радости багровые демоны. К нам тянулись скрюченные судорогой руки, покрытые запёкшейся кровью. Черные протуберанцы разбрызгивали уродливых карликов, тут же умиравших в пароксизме отвратительного смеха на шевелившихся чугунных плитах…

Мир рушился…

В нарастающем визге, вперив в нас пустые холодные глазницы, хохоча, шло Безумие и на груди его пылало бездонным пламенем мёртвое лицо Гвалаука.

— Жертва, жертва, жертва! — визжали карлики, и омерзительный вопль перекрыл их голоса, проскрежетав:

— ЖЕРТВА ПРИНЕСЕНА!

… тело Лины напряглось… и вдруг обмякло на моих руках.

К.И.СТИВЕНС

… трассирующим пламенем метнулась ослепительная комета, испепеляющая всё на своём пути, сжалась в игольное острие, сверкнув рубиновым лучом. Стремительный Эдвин Алый накрыл нас плащом, вспыхнувшим во весь горизонт, подобно языку обжигающего пламени…

ЧЁРНЫЙ РЫЦАРЬ

Трое суток Лина боролась со смертью. В бреду, она всё еще была в телесной оболочке Джироламо и умоляла меня не смотреть на её перекошенное шрамом лицо. Она жалобно просила Стивенса увести меня, чтобы я не видел её беспомощности и уродства.

Я каменел, глядя, как сжигает её внутренний жар, когда она затихала, и слабый огонек её жизни почти угасал. Бесшумно входил в комнату осунувшийся Эдвин Алый и я почти не видел его, когда он стоял рядом. Только раз поднялась в душе кровавая муть, и я вскочил, грубо схватив его за плечи.

— Зачем, скажи, зачем всё это? — я тряс его, готовый убить. — Зачем ты сделал это?

Тихий стон Лины привёл меня в чувство. Голова её металась по подушке, она что-то шептала, и белые исхудавшие руки перебирали одеяло на груди. Мягко, но решительно, Эдвин отодвинул меня и положил руку на лоб Лины. Она почти сразу же успокоилась, и, всхлипнув, затихла. Я сел у её ног.

— Ты сам знаешь ответ, рыцарь, — тихо произнёс Эдвин. — Это ваша Судьба. Не моя, не Стивенса, — ваша. Вы встретились, несмотря на то, что никогда не должны были знать друг о друге. Вы встретились, сами не зная того, что вы теперь — одно целое. Знаешь, как звучит великая формула? «Пока смерть не разлучит вас…» Я не могу ни помочь, ни помешать вашей любви, даже если бы очень этого хотел.

Он помолчал и вдруг устало улыбнулся:

— Говорят, что родители всегда недовольны выбором своего ребёнка. Всё-то им кажется, что их дочь достойна лучшего мужа…. Не знаю. Я думаю, что Лина сделала правильный выбор.

— Правильный…. - проворчал я. — Минуту назад я готов был убить вас…

— Не волнуйся, — помолчав, сказал Эдвин, — она должна поправиться. Она унаследовала очень стойкий характер своей матери.

И дрожал, и колебался язычок пламени, и вновь разгорался, вселяя надежду в мою истекавшую жизнью душу.

СТИВЕНС ПРОДОЛЖАЕТ

На четвёртую ночь жар резко пошёл на убыль. Все эти дни я бродил по покоям замка Эдвина Алого и не находил себе места. Меня сводило с ума равномерное пение, доносящееся из часовни замка. Несмотря на знакомые с детства слова псалмов, мне чудилась в них мрачная красота обряда отпевания.

В замке царили полумрак и уныние. Иногда появлялся домовой и шепотом, прерываемым всхлипываниями, приглашал меня к ужину, но я только махал лапой.

Какая уж тут еда!…

Однажды я наткнулся на старого друга семьи Эдвина Алого, грубияна и весельчака Гревса, лихого забияку, любившего разыгрывать из себя солдафона. Мы молча обнялись, и я поразился тому, насколько потухли его глаза. Он похлопал меня по спине и, понизив голос, прогрохотал:

— Котёныш, чертов ты колдун, скажи мне — как она, выберется?

— Не знаю, мастер Гревс, — искренне ответил я. — Я надеюсь, и я молюсь всей душой. Не может всё кончиться так плохо.

— Эх, котёныш, — тоскливо сказал Гревс, глядя куда-то в сторону, — сейчас посидеть бы нам с тобой за столом, да чтобы Лина рядом сидела, и пир… и Эдвин… видно, в ближайшее время — не судьба. Еду я. Никогда в жизни не думал, что от Эдвина, — от Эдвина! — с таким тяжёлым сердцем уезжать буду.

— Куда вы, мастер?

— Дела, братец, дела… Рыцарь распахнул нам здоровенную дыру во весь горизонт. Эдвину что, он маг, а я не могу сразу, сходу привыкнуть к мысли о том, что наш мир так резко раздулся. Там где были области Мрака — целые страны, чёрт бы их побрал!

Он перешёл на шёпот:

— Позавчера в первый раз в жизни на вурда напоролся, представляешь? Вот ведь сволочь, душа в пятки ушла. Экая мерзость, тьфу!

— Да уж, — согласился я, — удивительно мерзкое создание…

— Какое уж там мерзкое! Дрянь, погань, если не сказать больше!.. Бедная девочка… шесть лет! В голове не укладывается — шесть лет прошло! Ей сейчас двадцать два, а ещё месяц назад я сидел в зале и поднимал кубок за её шестнадцатилетие…

Он засопел, шёпотом выругался и, хлопнув меня по плечу, торопливо зашагал по коридору. Я грустно смотрел ему вслед. У самого поворота он обернулся и зычно проревел во всю свою знаменитую глотку:

— Не смей киснуть, Стивенс! Я в Эдвина верю!

* * *

Эдвин Алый, светясь от счастья выбежал из покоев дочери и взвился в воздух раскалённым болидом. На страшной скорости, буравя раздираемый в клочья воздух, он сшиб с глубокого ночного неба несколько звёзд, и рассыпался фейерверком…

Рыцарь бережно держал слабую руку Лины и неотрывно смотрел на лицо девушки.

Бесшумно возникший позади Эдвин положил ему на плечо руку и тихо сказал:

— Теперь уже всё позади.

Повернувшись, он буквально-таки подхватил меня, и мы мгновенно очутились в коридоре.

— Ну, магистр, пришло время оставить их вдвоём. А нас с тобой ждёт знатная трапеза!

— Ах, ваше величество, — сказал я, хлюпнув носом, — наконец-то я расспрошу у вас обо всём, что остаётся мне непонятным. Однако прошу простить меня, но я всё-таки на минутку вернусь, хорошо?

— Хорошо, уважаемый Стивенс! — рассмеялся маг. — Я жду тебя в главном зале.

Я вошел в комнату, стараясь не реветь. Рыцарь стоял на коленях у ложа Лины, положив голову на её руку. Увидев меня, девушка слабо улыбнулась и прошептала:

— Заходи, Кис. Как тебе после всех злоключений наши рябчики?

— Эх, Лина, Лина, — разревелся-таки я, — какие уж там рябчики. А я уж чего только не передумал…

Рыцарь поднял голову и посмотрел на меня покрасневшими от бессонницы глазами.

— Кис, ты поросёнок, — сказал он, улыбаясь, — я только-только решился было поцеловать мою любимую девушку, как ты ввалился разводить здесь сырость.

— Целуйтесь на здоровье, молодёжь, — сморкаясь, всхлипнул я, — только не переусердствуйте. Линочка ещё слаба, а ты накинешься на неё, как дурацкий Ромео…

ЧЕРНЫЙ РЫЦАРЬ

Кис давно уснул, когда мы осторожно вышли на огромный балкон. Луна дружелюбно смотрела на нас, а потом, устыдившись назойливости, подернулась легкой кисеёй облака и притушила свой внимательный взгляд. Я глядел на лицо Лины и думал о том, как дорого дались ей последние шесть лет. Лина серьёзно глядела на звёзды и молчала.

— Лина! — прошептал я, — Лина, девчонка ты упрямая, как ты только решилась на это?

Лина обернулась, поглядела мне прямо в глаза. Видно было, что она хотела что-то сказать, но вдруг доверчиво прижалась к моей груди. У меня захолонуло сердце, и я крепко закусил губу. Почти бесшумно шлёпавший мимо домовой жалостливо таращился на меня, вдруг он широко улыбнулся, помахал нам рукой, и бесплотные, алые розы мягко осыпали нас, пламенея в ночи удивительными фонариками. Где-то далеко тихо играла удивительная музыка.