Александр Уралов - К.И.С.

• Название: К.И.С.
• Автор: Александр Уралов
• Жанр: Фэнтези

…В горних высотах Разума философ снисходительно почёсывает брюхо, лениво раздумывая — стоит ли снизойти до детского разума SAPIENS или повернуться на другой бок и продолжить думы о тайнах Мироздания?..

---

И Кис поведал мне обо всем, о чем вы уже знаете. В пылу повествования он вскакивал, ссылался на батальные сцены из древних трагедий и бил себя в грудь подобно кающемуся монаху.

— Клянусь Голубиной Книгой, я считал тебя уже пребывающим на том свете, среди праведников, и в великой печали прикидывал, как бы деликатнее сообщить друзьям и близким покойного эту прискорбную весть.

Я засмеялся.

— Ах, вам смешно-о-о? — с пафосом протянул кот, — а я вот, господин пострадавший, намаялся! Не тратя времени даром, я попытался пилить лапы, сдавившие тебя. Увы, я напрасно тужился и кряхтел; мой кинжал был бессилен! Рубить эти ужасные конечности мог только меч, пылающий магическим огнем Эдвина, Алого, но меч этот торчал сейчас в самом сердце поверженного монстра и извлечь его оттуда было «не можно»… Тьфу ты, черт, я набрался словечек из твоего лексикона!.. Итак, вне себя, изнемогая от усилий, в неприкрытом отчаянии, я выхватил магический кристалл. Заметь, прямо из воздуха, как учили!.. Наконец-то! Я увидел, что он наливается пульсирующим красным светом. Что есть силы, — отмечу в скобках — недюжинной силы! — я хватил минералом о плиту пола… Понимаешь, я боялся, что опоздаю, но все обошлось… К счастью! В следующее мгновение мы были уже в черном зале, а Эдвин Алый освобождал тебя от мерзких объятий. Кстати, мой дорогой дебошир, сейчас в замке Гвалаука такая паника! М-да! Надеюсь, что когда-нибудь мы полюбуемся, на памятник К.И.Стивенсу, эсквайру, спасающего Ч. Р., повергающего в прах Гвалаука и воплощающего собой торжество возвышенного духа. Благодарные потомки воздвигнут его с умилением и не где-нибудь, а на главной замковой площади.

— Чтобы молодожёны цветы приносили и шампанское пили, а бутылки разбивали о кошачью задницу, — пробормотал я, но Кис уже ничего не слышал.

— Я так и вижу, — орал он, — одухотворенный лик Ирвинга Стивенса, несущего, как Сикстинская мадонна, полуживое тело маленького и затюканного рыцаря, похожего на магазинную синюю курицу, и на моих благородных усах застыла увесистая слеза!

— Роден вместе с Микеланджело копытами бы землю рыли!

— Вполне допускаю!.. Так, слезай сейчас же с кровати! Хватит протирать хозяйские простыни и закатывать глазки. Где-то здесь должны быть твои «ризы светлые»…

Кис исчез, но вскоре вернулся. За ним следом семенил узорный деревянный ларь. Подойдя ко мне на тонких витых ножках, он сделал изящный реверанс и застыл, откинув крышку. В ларе лежала моя одежда, аккуратно сложенная и поразившая меня чистотой и свежестью. Ишь ты, даже духами пахнет!

В кармане я нашел свою трубку и кисет. Все было прекрасно! Кожа скрипела, заклепки сверкали, браслеты мужественно облегали запястья, шпоры молодцевато гремели, меч бодрил. Ать-два, пуля — дура, штык — молодец, шагай, служивый, пока не наступит… конец!

— Меч на боку тяжёл, как смертный час.
Пылит равнина, кони в мыле,
Покой житейский не для нас —
Мы — успокоимся в могиле! —

продекламировал Кис и озабоченно добавил: — Слушай, а может, последнюю строчку заменить на: «Покой найдем мы лишь в могиле?..

Глянув на себя в зеркало, которое так услужливо принесли мне два крылатых серебряных дракончика, я остался доволен. Все лицо, правда, пересекали тоненькие нити искусно заживленных шрамов, но в глаза они не бросались, не уродовали. Я за привлекательность и фотогеничность гонораров не получаю, но согласитесь, неприятно было бы видеть в зеркале один-единственный глаз или обрубленное ухо, или нос скособоченный, или рваную щеку.

Перехватив мой взгляд. Кис ехидно пропищал:

— Благодари хозяйку, Нарцисс! Она, а не кто-нибудь, сохранила тебе неотразимость нетленной обаятельности; «твои небесные черты…»

А амурчики кукольными голосами прокричали:

— Он просто душка! Аполлон!

Это было совсем уж конфузно, и я бросил разглядывать себя.

Кис долго водил меня по саду (это называлось «тебе свежий воздух нужен, а то смотреть не на что, зелёный весь») и попутно вводил меня в курс дела… Вот что я понял из его речей, поскольку они были перенасыщены разнообразными и утомительными генеалогическими древами, геральдическими и географическими подробностями и прочими дворцовыми причиндалами:

Итак, к сожалению, Эдвин Алый отсутствовал вот уже пять дней. Он получил срочное приглашение одной из Ста Королев Южного архипелага. Говорят, что какой-то Трам-пам-пам семьдесят девятый (убей — не помню!) затеял новое путешествие в Море Тумана (не на Луне!) и поэтому, пока звезда Тра-ля-ля в зените и можно не опасаться коварных шельфовых упырей (а может, и пупыристых шельфов?), надо

отплывать, причем аккурат наперекор воле маркграфа Тру-ля-ля… А жаль, ибо герцог Тра-та-та снюхался-таки с вольными опричниками соседнего майората, чем и запятнал, понимаете ли, паршивец, высокое имя единоутробного брата своего…

ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Ни черта не запомнил, ибо разумом убог и скуден, а память и вовсе дырявая. Одно слово — герой.

В общем, Эдвина Алого не будет как минимум месяц, а за хозяйку осталась лишь его дочь Лина.

— Лина? — невольно переспросил я и тут же подумал, что зря вложил столько эмоций в это, не такое уж редкое, имя.

— Да! — заворчал сварливый магистр Стивенс. — Ну что за тугоухая манера переспрашивать оратора, сбивая его с рельсов логики. Прямо-таки на злобу навел, ей богу… вот! Вот… Уже и забыл, о чём речь шла… Ты думаешь, кто сидел около тебя все эти дни и ночи?

— Догадываюсь, — буркнул я, чувствуя, что почему-то краснею.

— Ага! — вдруг радостно завыл кот, — Юпитер, ты зарделся! Я-то, грешным делом, думал, что ты только мечом махать умеешь, бретёр ты этакий, истребитель гвалауков. Ан нет! Святые угодники, он еще и девушкам нравится!

Кис торжественно поднял лапу и изрек:

— Так знай же, поросенок, что сама Лина, дочь великого Эдвина Алого находит тебя очень и очень интере…

Бац! В одно мгновение и совершенно неожиданно для меня Кис оказался лежащим на спине. Он дрыгал лапами, елозил хребтом по песку дорожки и в ужасе верещал:

— Великодушная, высокочтимая, драгоценная!.. Ой! Только не за хвост! Не буду, не буду, не буду… Всё, умираю! Хватит, я тебе говорю, а то сейчас ка-а-ак, — ай! — встану!..

ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Честное слово, всё врёт!

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Не имею такой привычки.

НАДПИСЬ ПОПЕРЁК СТРАНИЦЫ: Оба вы хороши…

…а над ним разгневанной фурией, упирая руки в бока, красная от возмущения стояла Лина; тот самый метеор, ворвавшийся в мою жизнь сразу после боя в Вольном городе…

Хорошая гибкая хворостина уже готова была выбить пыль из шкуры философа.

— В следующий раз, — с негодованием отчеканила Лина, — я дам тебе такую взбучку, что ты забудешь весь университетский курс! Вставай сейчас же, притвора несчастный!

Кис встал, с достоинством отряхнулся и незаметно подмигнув мне, мрачно изрёк, не глядя на девушку:

— К вашему сведению, мадемуазель Лина, котов дерут только на кухне и только мокрым полотенцем! Впрочем, я прощаю вам это отступление от канонов и удаляюсь в гостиную, где мне от вашего имени должны поднести парочку рябчиков. Только так ты смоешь это черное пятно со своей совести!

— Иди уж, — засмеялась Лина и потрепала кота за загривок, отчего тот непроизвольно мурлыкнул, стараясь потереться об ее руку, — будут тебе рябчики… магистр!..

Кони, ветер, степь и солнце! Мне показалось, что теперь я знаю все компоненты счастья. Мы скакали по голубой равнине, и за спиной уходила в дымку громада замка Эдвина Алого. Запах трав кружил голову, и хотелось петь, кричать и смеяться, и веселые теплые вихри шумно рвались навстречу.

— А ты неплохо держишься в седле! — одобрительно крикнула Лина.

— У бабушки в деревне научился, когда был еще молодой и зеленый, — кричал я в ответ, — а вообще-то я городской житель, дитя асфальта, продукт цивилизации!

А кони мчались, и степь летела куда-то горячим лохматым ковром…

— Знаешь, отец зовет меня Лина Строптивая, — улыбнулась Лина, когда наши скакуны пошли рядышком, утопая в густых травяных волнах, — Я ещё не заслужила себе второго имени, но отец всё равно мне его дал. Строптивая… А сегодня со мной что-то случилось… Хорошо, что все обошлось благополучно, и ты остался жив, правда?

Я начал путано говорить слова благодарности, но девушка нетерпеливо дернула плечом и с досадой воскликнула:

— Да перестань же! Вот еще… Расскажи лучше, что было до того, как Кис пришел тебе на помощь.

Я откашлялся и начал рассказ, ведя сие повествование с того момента, как ударил мечом по зеркалу… Лина слушала внимательно, сощурив глаза, наклонив голову и задумчиво покусывая соломинку. Когда я дошел до сцены допроса, стараясь не налегать на подробности, она выпрямилась в седле и, сжав кулаки, с разгоревшимся гневным лицом, неотрывно смотрела на меня и глаза ее горели недобрым огнём…