Мухтар Ауэзов - Путь Абая. Том 1

• Название: Путь Абая. Том 1
• Автор: Мухтар Ауэзов
• Издательство: Жазуши
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1978

---

В юрте жениха не смолкали песни, не стихало веселье и непрерывно уничтожали сласти. Слуги без устали вносили кумыс и чай — скатерти не убирались.

После обеда за дверьми послышались голоса.

— Той!.. Начался той!

— На коней! Садитесь на коней! — раздавались крики.

Абай и все остальные мужчины, находившиеся с ним вместе, вышли из юрты. Кони свиты жениха, оседланные, стояли на привязи, жених, как и все другие, может, сидя верхом на коне, смотреть на общее веселье и пиршество. Девушки и молодые женщины остались а ауле, а Абай со своей свитой, человек в пятнадцать, выехал и стал в стороне от других.

Многочисленные аулы, расположенные на цветущей равнине, справляли той с необыкновенной щедростью, угощая всех собравшихся. Алшинбай хотел, чтобы этот той поразил всех своим блеском и пышностью. Народу на пир собралось так много, что из верховых лошадей приезжих образовались целые табуны.

О размахе тоя можно было судить и по количеству юрт, поставленных для гостей, — их было не менее пяти-шести десятков. Они тянулись двумя рядами по крайней мере на целую версту. Кухонные юрты были поставлены отдельно, на другом краю аула.

Как раз в то время, когда Абай выехал со своей свитой, из кухонных юрт к гостиным помчалась длинная вереница слуг. Все они были на конях. Распорядители, отмеченные белыми платками, повязанными на головах, стояли в ожидании. Их было около двадцати.

Все жигиты, обслуживающие гостей, были на иноходцах, — этим подчеркивалась пышность тоя. Выезженные, подтянутые кони, все в мыле, носились, как бешеные. Двадцать жигитов, взяв поводья в зубы, во весь опор мчались к гостиным юртам, держа в руках по два глубоких блюда. По пятам за ними летели вскачь другие, подстегивая их коней. Ловкие, гибкие жигиты-подавальщики на всем скаку подлетали к юртам и, не расплескав ни капли подливки, останавливались как вкопанные, чтобы передать блюда. Аксакалы и карасакалы, сами ухаживавшие за гостями, быстро брали у них горячие блюда и передавали угощение в юрты.

Как обычно, гости ели очень много. Не раз и не два пришлось подавальщикам проделать свой путь между гостиными и кухонными юртами. Угощение началось, когда Абай сидел еще в юрте; сейчас он со своими жигитами выехал далеко в поле, а пир все еще продолжался. Гости сели на коней только после того, как опустошили огромное количество кожаных мешков с кумысом и съели несчетное число мясных блюд.

Игры и состязания — скачки, борьба, козлодранье,[101] верховая борьба, жигитовка — следовали друг за другом. Старики, вышедшие из юрт, не переставали восхищаться торжеством:

— Вот это — той!

— Калым был хорош, но и Алшинбай не поскупился! В этот вечер Абай впервые увидел свою невесту.

Юрта жениха чуть не трещала от набившейся в нее толпы. Здесь собралась вся родня жениха и невесты во главе с самим Алшинбаем, Улжан и Изгутты. Абай и его свита были отгорожены занавесом. Смеялись, разговаривали и держали себя попросту только старшие. Те, кто сидел за занавеской, разговаривали шепотом и смеялись тихо, да и на это решались только девушки, не стеснявшиеся в своем ауле. Наконец у входа началось оживление. Молоденькие женщины, сидевшие у дверей, подтянули край входной занавески, и в юрту вошли несколько девушек.

Среди них была и Дильда. Накинутый на голову красный чапан скрывал ее лицо. Абай и его товарищи смогли увидеть только ее фигуру, когда она снимала верхнюю обувь. Невеста казалась худенькой, но довольно высокой и стройной. Ей предназначалось место подле Абая. Не снимая с головы чапана, она села на указанное ей место боком к жениху. Абай хотел поздороваться с нею, но Дильда не повернулась к нему, и он воздержался.

Как только невеста вошла в юрту, сразу подали блюда с мясом. И почетные гости и молодежь, отгороженная занавесом, принялись за еду. Но ни жених, ни невеста почти не притрагивались к пище. После угощения мулла, которого Абай из-за своего занавеса не мог видеть, прочел брачную молитву. Потом была принесена пиала с холодной водой. Она обошла всех сидящих на переднем месте и наконец была передана Абаю. Жених сделал глоток и передал пиалу Дильде.

Тогда две женге с улыбкой подошли к ним, сели перед женихом и невестой и, окутав правую руку Дильды легкой шелковой тканью, положили на нее правую руку Абая. Он задержал в своей руке тонкие пальцы Дильды. Невестка, сидевшая напротив, насмешливо заметила:

— Ишь какой! Твоя рука, наверное, прилипла? Давай ее сюда, погладь теперь волосы! — приказала она.

Девушки, сидевшие рядом, рассмеялись. Женге сама схватила руку Абая и заставила его провести ладонью по косе невесты. Шелковая ткань, принесенная для рукопожатия, понадобилась и здесь, — Абай раза два погладил ладонью по этому шелку.

Свадьба закончилась этими обрядами, издавна известными под названием «рукопожатие» и «поглаживание волос». При последнем обряде жених одаривает своячениц. Шустрая женге успела получить свою долю и от Дильды.

Старшие раскрыли ладони и совершили молитву.

— Да сопутствует им счастье!.. Да будут они долговечны!.. Да пошлет им бог изобилие! — хором заговорили они.

Пожелания родичей Абай и Дильда выслушали из-за опущенного занавеса. После этого все старшие сразу поднялись и покинули юрту. Молодежь тоже не стала долго задерживаться. Все разошлись, чтобы оставить жениха наедине с невестой.

До сих пор Абай не сказал Дильде ни слова. Они даже не видели друг друга. Только невеста успела при входе в юрту краем глаза взглянуть в лицо Абая, когда, скрытая сама занавесом и чапаном, присаживалась возле него. Но это был лишь один миг.

В юрте стало несколько свободнее; женге, получившая подарки за «поглаживание волос», обратилась к Абаю:

— Ну, теперь мы приготовим постель! А ты ненадолго выйди на улицу, освежись немного!

Эти слова полоснули Абая по сердцу своей грубой откровенностью. Он не стал задерживаться, быстро поднялся с места и вышел. Вокруг не было ни души. Даже Ербол уже ушел. Абай остался один. Ночь была темная — с вечера нависли тучи. Кругом был полный мрак. Абай отошел далеко в сторону.

Девушки тоже покинули Дильду. Она осталась с двумя женге, сопровождавшими ее весь вечер. Одна из них вывела ее на улицу, а другая, опустив занавес, разобрала нарядно убранную постель и стала стелить на ночь.

Женге, которая вышла с Дильдой, обняла ее.

— Ну как, понравился он тебе? — спросила она, смеясь. Дильда не смутилась.

— Кто его знает! Какой-то чернявый толстяк… В ее словах звучало явное разочарование.

— Ну, полно! Ты не разглядела! Он красивый, смуглый, — утешала ее женге.

Невеселые чувства наполняли сердце жениха.

Обилие, богатство, блеск, свита друзей и родичей, — все как будто соответствовало радостному торжеству. Радушие, угощение, той, толпы гостей, блеск и пышность сопровождали каждый его шаг. Общая молитва, щедрые пожелания должны были подчеркнуть счастье, ожидающее двух молодых людей. Но, если вглядеться пристальнее— так ли это? Не совершали ли старшие все это только для соблюдения учтивости и взаимного почитания, ради выполнения веками установленных обрядов?..

Абай и Дильда даже разглядеть друг друга не успели, но старшим до этого нет дела. Первое знакомство жениха и невесты должно произойти в постели, которую сейчас приготовляют.

Абай читал много книг. Любимый друг, избранница — как обоготворял он эти слова! Они цвели в его душе чистыми, неомраченными… Тогжан, покорившая его своей сияющей красотой, терзавшая его душу, ни на миг не исчезая из его мыслей, — Тогжан была далеко. Почему она не явится перед ним сейчас крылатым видением?

Вдруг раздался серебряный звон. Абай оглянулся, — это разыскивала его одна из женге.

Она шутливо сказала ему:

— Ты думаешь — тебе и цены нет? Зачем заставляешь ее так долго ждать? — И она повела Абая в юрту.

Занавес был спущен, постель стояла готовой. Дильды и второй женге еще не было. Абай снял верхнюю одежду, женге повесила ее. Потом она сама сняла с него сапоги и напомнила, что он должен одарить ее за последний обряд — разувание. При этом обряде делается большой подарок. В кармане Абая было достаточно денег, которыми наделила его предусмотрительная мать. Абай кинул деньги женге почти с отвращением.

Едва успев раздеться, Абай бросился на кровать и лег, укутавшись в шелковое одеяло. Дильда все еще не входила в юрту, время от времени из-за двери доносился лишь звон ее шолпы. Наверное, так полагается по обычаю? Хоть бы она вошла, пока горит светильник!.. Но уложив Абая, женге со светильником вышла на улицу и, открыв двери, пропустила Дильду.

Невеста в темноте приближалась к нему. Абай, возмущенный всем, что происходило, вдруг впал в тупое равнодушие и, не двигаясь, продолжал лежать. Но он ясно слышал каждое движение Дильды, каждый шорох, вызываемый ее приближением. Она сняла свой бешмет, потом скинула сапожки и в одно мгновение оказалась у постели. Без всякой робости она стала перед кроватью и ощупью нашла свое место, Абай и не заметил, что лег у самого края. Внезапно раздался голос невесты — немного грубоватый: