Николай Петри - Колесо превращений

• Название: Колесо превращений
• Автор: Николай Петри
• Жанр: Фэнтези

Вотчину удельного князя Голомысла Удалого накрывает темное облако зла и страха, имя которому — Аваддон — маг девятого уровня и чародей Черного Квадрата. И кажется, что нет спасения земле русской. Но черное колдовство надменного мага случайно порождает премилое создание (правда, далеко не без недостатков), которое все время оказывается на пути чародея.

---

Некоторое время в шатре висела напряженная тишина.

— Что княгине Ольге скажем, когда с вопросом к нам обратится: где муж ее, а наш князь, да где княжич, сын ее любимый, а наш наследник? — спросил Тур Орог у задумчивого собрания.

Отвечать никто не отважился. Да и что было отвечать, коли все воины знатные — вот они, за столом сидят, мед сладкий пьют, а о судьбе князя своего и наследника никто и не знает.

— Замысел коварного Аваддона нам неведом, — произнес наконец Тур Орог. — Чего он хочет от князя? И добился ли цели своей черной? Не знамо… Поэтому решим так: послать гонца к княгине Ольге — пусть она узнает всю страшную правду. А уж как она с нами поступит — на то ее княжеская воля. Далее — за крепостью следить и днем и ночью, всех подозрительных в округе ко мне, на разговор пристрастный. Особенно искать тех, кто колдовством мечен либо облик меняет. Таких — огнем пытать до правды! Нечисти поганой не место на земле нашей1 Верно ли сказал я, гридь княжеская?

— Верно, воевода! Истинно твое слово!

* * *

Кальконис со страхом смотрел на раскинувшиеся за стенами крепости силы росомонов.

— Что же теперь будет? — спрашивал он у Аваддона, стоявшего рядом.

— Ничего, — спокойно ответил чародей.

— Но они могут захватить крепость?!

— Не думаю. — Со сторожевой башни, где они сейчас стояли, было как на ладони видно, что собирались предпринять росомоны. — Штурма не будет. Пока, во всяком случае.

Кальконис замялся, но, пересилив себя, все-таки отважился:

— Магистр, могу я вас побеспокоить еще одним вопросом?

— Нет, не можешь!

Кальконис молча проглотил эту пилюлю и продолжал со страхом смотреть на людской муравейник там, за рекой.

— Кстати, — сказал Аваддон, когда обиженное сопение за спиной начало его раздражать, — что ты узнал о Вышате?

— Ничего, магистр, к моему великому сожалению! От вашей темной рати к утру ничего не осталось, а росомоны — кого ни спроси — твердят только одно: «Воля чародея Аваддона — моя воля» и больше ничего. И смотрят пустыми глазами — даже мурашки по коже!

— Так и должно быть. У них теперь нет собственного сознания. И ни одна мысль не родится в их головах без моего ведома.

— Конечно, конечно, — затараторил Кальконис, — но говорить с ними бр-р-р!

— Говорить с ними, я думаю, не очень страшно, а вот оказаться на их месте… — Аваддон внимательно посмотрел на Калькониса. — Надеюсь, вы понимаете, о чем я, уважаемый «компаньон»?

— Разумеется, магистр Аваддон. — Широкая улыбка едва поместилась на побледневшем лице философа. — Меня уже здесь нет! Я уже все узнал!

— Вот и славно, — сказал чародей, провожая взглядом неуклюжую фигуру, летящую к земле, словно на крыльях.

«Тяжело ходить в фаворитах у сумасшедшего мага, — думал в эти мгновения Кальконис, — особенно в то время, когда пятьсот воинов желали бы поговорить с тобой на языке меча и секиры…»

* * *

Вечером, когда солнышко уже закатилось за самые высокие деревья, Вышата осторожно открыл дверь и шагнул в темное сырое нутро бани.

— Дедушка баенник, — тихо позвал он, — отзовись!

Тихо… Вышата захлопнул дверь и вновь позвал:

— Дедушка баенник! Это я, Вышата!

— А то кто же еще сподобится старика бедного пугать! — Голос донесся откуда-то снизу, милостник в темноте ничего не видел. Он шагнул вслепую и замер от визга: — Да что ж ты мне по рукам-то топчешься!..

Вышата отшатнулся и сконфуженно пробормотал:

— Ты уж извини меня, дедушка, не приметил я тебя, больно темно здесь!

— Знамо дело, что ж, я со светом спать буду?! — Баенник взял Вышату за руку и подвел к лавке. — Садись, молодец-удалец.

Вышата на ощупь опустился на лавку и неуверенно спросил:

— Можно лучину зажечь?

— Ни к чему это — у меня от света глаза болят. А глупости болтать и без света можно!

— То не глупости, дедушка баенник, я к тебе от самого воеводы княжеского — тысяцкого Тура Орога с просьбой великой.

— Ну, коли так…

— А просьба такая: проводи меня в крепость ходом тайным, каким этой ночью спас меня. Хочу судьбу князя нашего Годомысла спознать!

— Эх, гридень ты неугомонный, — старик тяжело вздохнул в темноте, — не могу я сделать этого.

— Да как же…

— Не могу, потому как ход этот живому человеку одолеть невозможно! воскликнул баенник.

— Но ведь ты вынес меня по нему. Разве не так?

— Так, да не совсем. — Старик в темноте зашагал по бане, иногда задевая колени молчавшего Вышаты. — Ход этот только для нас да духов бестелесных годен. А тебя мы с овинником по нему несли в те минуты, когда ты уже почти и не жилец был. Вот так-то…

— Да-а-а, — протянул Вышата, — оконфузился я перед воеводой! И как только теперь ему на глаза покажусь?

Старик сел рядом на лавку. Вышата почувствовал запах хвои и еще чего-то неуловимо знакомого.

— А ты чего воеводе наобещал-то? — спросил баенник как бы между прочим.

— Нужно узнать, что там в крепости происходит: кто на стенах на страже стоит, что с Годомыслом и княжичем Дагаром, что с семьями гридей… Не зная этого, Тур Орог не хочет штурмовать крепость.

— И правильно, что не хочет, — сказал баенник. — В крепости дела темные происходят, это и нам не нравится. Поэтому я помогу тебе: у меня там, почитай, все домовые в родственниках ходят. Так я через них и выведаю, что надо. А ты здесь сиди да меня дожидайся!

Баенник встал с лавки и пошел к двери. Вышата негромко сказал:

— Ты, дедушка, там того… береги себя. Ты мне теперь роднее отца будешь…

Старик хлюпнул носом и растворился в непроницаемой мгле.

Вышата терпеливо ждал до рассвета. Он покинул свой пост лишь после того, как в проем открытой им двери вместе с туманом просочился и рассвет. Он понял, что ждать дальше бессмысленно: в светлое время дух бани не станет разгуливать на виду у людей. А еще у него появилось тревожное предчувствие, что со стариком что-то случилось. Вышата отправился к тысяцкому с твердым намерением вернуться сюда с приходом ночи.

И он вернулся. Открыл настежь дверь, сел на лавку напротив. И стал терпеливо ждать. Ему очень хотелось верить, что с баенником ничего страшного не произошло. В конце концов, он же просто дух, привидение, хотя и вполне материальное. Что может с ним случиться?.. Постепенно дверной проем чернел, сливаясь с темнотой внутри бани. Вышата задремал, лишь звук близких шагов заставил его встрепенуться. Он вскочил на ноги и стремительно шагнул к двери. В нескольких шагах от себя он увидел очертания нескольких человек и мгновенно напрягся. Губы, готовые окликнуть баенника, остались плотно сомкнутыми, а меч уже был у него в руках. В это мгновение он услышал смеющийся голос старика-баенника:

— Ох, и скор же ты, молодец, на расправу!

— За сутки ожидания чего не передумаешь, — сказал Вышата, убирая меч. — А кто это с тобой?

— Да, почитай, из-за них я и задержался. Это все девки сенные из окружения княгини Ольги. Я их у этого… у Кальсоны взял.

— Как это — взял?! Да ты давай рассказывай. Только вот девушек куда-то пристроить надо. На полок их, что ли?

— Да ты что, молодец, а вдруг обдериха ко мне в гости объявится? А у нас такой малинник! Нет, пускай у порога стоят — им, горемычным, от этого никакого ущемления нету. Потому как от душенек ихних ничего, окромя глаз, не осталось.

— Как это?.. — не понял Вышата.

— А ты меня, милостник, не торопи. Я, можно сказать, в тылу вражьем жизни лишался, поэтому и хочу обсказать сей подвиг со всеми тонкостями. Слушать-то будешь?

— Да хоть до утра!

— Нет, до утра не сдюжу — поспать малость хочется. Намыкался я с этими девками! Ну так вот…

Глава 18 УБОГИЙ РЫК

В шатре Тура Орога было не протолкнуться. Сам тысяцкий и несколько наиболее знатных гридей сидели в центре на широких лавках, а остальные, в числе которых были старшины и десятские из наиболее отличившихся в последние дни, толпились по стенам. Все со страхом, жалостью и затаенной злобой на тех, кто сотворил такое, смотрели на стайку девушек в центре шатра. Недовольный, глухой ропот медленно клубился над толпой.

— Тише, гридь княжеская, — поднял руку Тур Орог, — послушаем Вышату.

Милостник князя поднялся со скамьи и встал так, чтобы его могли видеть все.

— Слушайте, браты, и не говорите потом, что слова мои прошли мимо ушей ваших! — заговорил он, оглядывая знакомые лица. — Обратился я с поклоном низким и просьбой большою к баеннику, что в баньке княжеской обретается. Некоторые воскликнули: «Знаем мы старика этого, веселый баенник…» — Так вот, — продолжал Вышата. — Старик в просьбе моей не отказал и сам в крепость отправился. А когда вернулся, то поведал мне вещи ужасные. Рассказал он, что колдовством черным поганый колдун Аваддон превратил всех, находящихся в крепости, в кукол безмозглых, которые стали почитать его, как своего господина.