Вильгельм Кейтель - 12 ступенек на эшафот

• Название: 12 ступенек на эшафот
• Автор: Вильгельм Кейтель
• Издательство: Феникс
• Жанр: История
• ISBN: ISBN 5-222-01198-4

Генерал — фельдмаршал Вильгельм Кейтель стоял у истоков создания регулярной армии Германии после прихода к власти Гитлера в 1933 году. Международный трибунал обвинил его как одного из организаторов 2 — й мировой войны в совершении преступлений против человечества. Предлагаемые читателю «Воспоминания» Вильгельма Кейтеля написаны в Нюрнбергской тюрьме после вынесения смертельного приговора. За несколько недель до приведения приговора в исполнение генерал — фельдмаршал вермахта пытался осмыслить свою судьбуи причины бесславного конца Третьего рейха. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

В ответ Гитлер вызвал Бормана и повторил свой приказ: этой же ночью нам троим следует вылететь в Берхтесгаден; Кейтелю взять на себя командование вместе с Герингом — его официальным представителем и преемником. Мы отказались. Я со всей решимостью заявил:

«Мой фюрер, мы работаем вместе вот уже 7 лет. За это время я ни разу не отказался выполнить ни одного вашего приказа, но на этот раз я отказываюсь подчиняться. Вы не можете и не должны бросать армию на произвол судьбы, тем более в таком положении».

Фюрер оставался непреклонным:

«Я остаюсь здесь. Вопрос закрыт. Отныне я связан публичным заявлением. Я сделал это намеренно, не ставя вас в известность, чтобы вам не удалось меня уговорить. Нужно вести переговоры — Геринг сделает это лучше, чем я. Я намерен выиграть битву за Берлин или погибнуть в Берлине. Это мое окончательное решение. Вопрос закрыт и дальнейшему обсуждению не подлежит».

Я убедился, что продолжать разговор с Гитлером в его нынешнем состоянии бессмысленно. Я только сказал ему, что завтра же выезжаю на фронт к Венку и прикажу ему свернуть все операции и выдвигаться в направлении на Берлин на соединение с 9–й армией Буссе. Завтра на дневном докладе я доложу ему, фюреру, о принятых мерах, а дальше видно будет. Гитлер одобрил мой план, увидев в нем, возможно, единственный выход из того ужасного положения, в которое поставил себя и всех нас.

Я вкратце обсудил создавшееся положение с Йодлем. Мы были абсолютно единодушны в том, что наш выезд в Берхтесгаден отменяется, поскольку мы не можем оставить фюрера одного, однако нам необходимо незамедлительно покинуть фюрербункер и Берлин, чтобы в условиях полного окружения окончательно не утратить связь с войсками. Я дал указания Йодлю, чтобы он немедленно связался с заместителем начальника штаба оперативного руководства генерал—лейтенантом Винтером, организовал перевод оперативных штабных групп ОКВ и ОКХ — «Юг» — из Вюнсдорфа в Берхтесгаден и принял командование южным сектором обороны. Сегодня же вечером оперативной штабной группе «Север» надлежит перебазироваться в Крампниц под Потсдамом, куда вскоре прибудем и мы с Йодлем. Вплоть до особого распоряжения крампницкая группа будет играть роль рабочего штаба фюрера, поддерживая постоянную радиосвязь с рейхсканцелярией, с ежедневными докладами оперативной обстановки. На прощание Йодль пообещал связаться по рации с Венком и предупредить его о моем приезде.

Я выехал в расположение 12 армии Венка прямо из рейхсканцелярии на служебном автомобиле. Меня сопровождал майор генерального штаба Шлоттман, а за рулем — унтер—фельдфебель Менх, мой никогда не унывающий водитель. Прямой путь на юг, в штаб—квартиру Венка, пролегал через Науен—Бранденбург, превращенный в груду дымящихся развалин эскадрильями американских «Б–29». Мы долго блуждали по улицам города, объезжая завалы и воронки, в поисках свободного проезда. Штаб—квартира Венка располагалась в лесничестве под Визенбургом. С большим трудом мы попали туда около полуночи, да и то благодаря счастливому стечению обстоятельств: по дороге нам попался мотоциклист связи из штаба 20 корпуса генерала кавалерии Карла—Эрика Келера. Вначале мы оказались в штабе корпуса, затем генерал дал нам сопровождающего, который лесными тропами вывел нас в расположение штаба командования армией.

С глазу на глаз я кратко обрисовал Венку сложившуюся под Берлином ситуацию и добавил только, что вижу единственный путь спасения фюрера в прорыве его армии к столице и соединении с 9 армией. Теперь все зависит от него, в противном случае останется только пойти против воли фюрера и «похитить» его из рейхсканцелярии…

Венк вызвал начальника своего штаба оберста генштаба Гюнтера Райххельма. На штабной карте я показал им обстановку на берлинском направлении, во всяком случае ту, что была там сутки тому назад. Потом оставил их вдвоем, а сам отправился ужинать, пока Венк диктовал приказ по армии, копию которого я собирался отвезти фюреру. Через час мы отправились в Берлин. На обратном пути я намеревался передать приказ Венка генералу Келеру и за ночь объехать КП дивизионных командиров, чтобы лично разъяснить всю важность стоящей перед ними задачи. Так Венк стал единственным человеком, который узнал о моем намерении спасти фюрера и вытащить его из Берлина, пока судьба немецкой столицы не была еще окончательно решена.

За ночь мне удалось побывать на КП передовой дивизии «Шарнхорст» в Кранепуле южнее Бельцига и штабе 41 танкового корпуса, которым командовал мой сослуживец по 6 артиллерийскому полку генерал—лейтенант Рудольф Хольсте. Корпус Хольсте держал оборону на эльбском рубеже, выполняя приказ фюрера препятствовать форсированию Эльбы американскими частями. Своей властью я подчинил танкистов Хольсте командованию 12 армии и объяснил своему бывшему однополчанину, что от его успеха или неудачи в конечном итоге зависит судьба 12 армии и столицы рейха.

Около 11.00, едва передвигая ноги от усталости, я приехал в Крампниц. Переговорив с Йодлем, я передал адъютантам фюрера, чтобы нас записали на доклад на 14.00.

По сравнению с моим прошлым визитом фюрер производил впечатление уравновешенного и здравомыслящего человека. Это вселяло определенные надежды на то, что мне удастся воззвать к его разуму и убедить отказаться от безрассудного решения. После доклада генерала Кребса о положении на Восточном фронте, практически не изменившемся за минувшие сутки, и Йодля — на других фронтах состоялось оперативное совещание в узком кругу. В присутствии Йодля и Кребса я доложил фюреру о своей поездке на фронт…

В конце совещания я попросил фюрера уделить мне несколько минут для разговора наедине. Гитлер согласился разговаривать со мной только в присутствии Йодля и Кребса. Я понял, что он хочет заручиться поддержкой свидетелей. Спокойно и с чувством глубокой внутренней убежденности он еще раз изложил уже известные мне мотивы. Он остается в Берлине. В какой—то мере его присутствие удержит население от паники и заставит солдат сражаться до последнего человека и последнего патрона. Так, как это было в Восточной Пруссии. Войска держались только за счет боевого духа до тех пор, пока ставка находилась в Растенбурге. Фронт рухнул, как только он был вынужден покинуть передний край. То же самое будет и в Берлине — от его присутствия на переднем крае обороны зависит успех деблокирования немецкой столицы и судьба рейха. В заключение Гитлер приказал мне завтра же выехать в расположение штаб—квартиры Венка и еще раз объяснить командирам, что фюрер и верховный главнокомандующий не сомневается в том, что они выполнят свой долг и защитят столицу рейха. На этом разговор закончился, он молча пожал мне руку и покинул нас.

Я не оставлял надежды еще раз попытаться переговорить с фюрером наедине, и вскоре такая возможность представилась. Я без вызова зашел в комнату отдыха и буквально с порога обрушил на него град вопросов. Что делать нам, Йодлю и мне, если русские прорвутся с севера, отрежут Крампниц от Берлина и мы потеряем связь со ставкой? Отдан ли приказ о начале переговоров с противником? Если да, то кто будет их проводить? и т. д. Фюрер совершенно спокойно ответил, что время думать о капитуляции еще не настало. Что касается переговоров, то их следует начинать, как только под Берлином будет достигнут хотя бы частный успех. Я был не вполне удовлетворен разъяснениями фюрера — тогда он добавил, что по его распоряжению рейхсминистерство иностранных дел уже давно ведет зондаж почвы на предмет заключения соглашения с Великобританией по итальянскому вопросу. Сегодня он даст дополнительные инструкции фон Риббентропу, а большего он пока сказать не может.

Мне оставалось только откланяться и уведомить фюрера, что завтра же доложу ему обстановку после возвращения с фронта. С этими словами я вышел из комнаты, не подозревая о том, что вижу Гитлера в последний раз…

В штаб—квартире «ОКВ—Норд»

На обратном пути в Крампниц мы с Йодлем обсудили все мыслимые и немыслимые варианты спасения фюрера, например его «похищение» из рейхсканцелярии. Верный Йодль с грустью признал этот план совершенно бесперспективным из—за усиленной охраны СС и преданного Гитлеру окружения из числа сотрудников СД — без их поддержки любые наши действия в этом направлении были бы обречены на провал. Кроме того, нам бы пришлось преодолевать сопротивление людей типа генерала Бургдорфа и Бормана, а также адъютантов от сухопутных войск и СС.

Отныне мы связывали все наши надежды с Германом Герингом. 22 апреля вечером Йодль во всех подробностях проинформировал генерала Коллера, начальника генштаба люфтваффе, о намерениях Гитлера остаться в Берлине и отправил его в штаб—квартиру рейхсмаршала в Берхтесгадене. Теперь все зависело от Геринга и оперативности его действий. Я был крайне признателен Йодлю за проявленную инициативу. Признаюсь, до сих пор такая идея мне в голову не приходила.