Мэри Бэлоу - ПРОСТО ЛЮБОВЬ

• Название: ПРОСТО ЛЮБОВЬ
• Автор: Мэри Бэлоу
• Жанр: Исторические любовные романы

Когда Энн Джуэлл, учительница школы мисс Мартин для девочек, однажды летом в Уэльсе встретила Сиднема Батлера, управляющего герцога Бьюкасла, – это была встреча двух одиноких израненных душ. Энн – мать-одиночка, вынужденная жить в строгом обществе времен Регентства, и Сиднем – страшно искалеченный пытками, когда он шпионил для британцев против сил Бонапарта. Между ними зарождается дружба, а затем и что-то большее, но оба они не считают себя привлекательными друг для друга, поэтому в конце лета их пути расходятся. Только непредвиденный поворот судьбы снова примиряет их и ставит на путь взаимного исцеления и любви.

---

Прошло более получаса, прежде чем мужчины вновь присоединились к дамам. Энн ощутила недовольство собой, когда поняла, что ее глаза стали немедленно отыскивать среди джентльменов мистера Батлера. Ведь не было ничего особенного в его предложении посетить с ним в воскресенье валлийскую церковь с целью послушать песнопения на валлийском языке.

За исключением того, что это имело большое значение.

Она снова почувствовала себя глупой девчонкой, которую одарил своим вниманием джентльмен. Это было нелепо. Ей двадцать девять лет, и все это даже отдаленно не напоминало ухаживание. Но до той прогулки, менее двух недель назад, она не общалась с мужчиной, даже чисто по-дружески, со времен Генри Арнольда. А это было целую вечность назад.

Энн предложила помочь разливать чай, и герцогиня с благодарностью согласилась. Но Энн не была занята настолько, чтобы не заметить, как люди собираются в небольшие группки для беседы: более богатые английские землевладельцы – с Бедвинами, миссис Ллуид – с миссис Причард и миссис Томпсон, священник и его жена с бароном Уэстоном и мисс Томпсон; мистер Ллуид, мистер Джонс и мистер Рис – валлийский викарий – с мистером Батлером и герцогом Бьюкаслом. Герцогиня переходила от группы к группе, вызывая улыбки на лицах людей.

Мистер Батлер был глубоко погружен в беседу и ни разу не взглянул на Энн – она находилась с его слепой стороны. Но позже, когда поднялась суета с уборкой посуды, и Энн встала, отряхивая юбку, то обнаружила, что он стоит рядом с ней.

– Сядем рядом, мисс Джуэлл? – предложил он. – Или у вас другие планы?

– Нет. – Она улыбнулась. – Спасибо.

Итак, она имела удовольствие смотреть и слушать начавшиеся выступления в компании с джентльменом, который не был ничьим мужем. Странно, но это воодушевляло ее.

Сначала Джошуа и леди Холлмер спели несколько английских народных песен, сам Джошуа аккомпанировал им на фортепиано. Они пели удивительно хорошо, хотя леди Холлмер и начала с разъяснения:

– Я очень настаивала, чтобы мы выступали первыми, – объяснила она аудитории. – У меня сильное подозрение, что другие намного превосходят нас. А уж Джудит – точно, и у меня нет никакого желания соперничать с ними. Сидевший за фортепиано Джошуа усмехнулся, а остальная публика рассмеялась.

Энн подумала, что нельзя не симпатизировать леди Холлмер, несмотря на ее колючий характер.

– Начинай петь, Фри, и избавь нас от страданий, – воскликнул лорд Аллин.

Миссис Ллуид, маленькая, темноволосая, с явно кельтскими чертами лица, была следующей. Она играла на большой, изящно изогнутой арфе. Вскоре Энн начала часто моргать, пытаясь сдержать непролитые слезы. Ей показалось, словно она очутилась в другом мире, – так прекрасна была музыка, вызвавшая у нее эти чувства.

– Мне всегда казалось, – мягко сказал мистер Батлер, склоняясь к Энн во время небольшой паузы между пьесами, – что арфа каким-то образом выражает самую душу Уэльса.

– Да, – сказала она. – О, да, должно быть, вы правы.

А потом пел мистер Ллуид, которому аккомпанировала его жена. У него был мягкий, приятный тенор, и хотя он пел на валлийском языке, и Энн не понимала ни единого слова, тем не менее, ей казалось, что она могла бы слушать его всю ночь.

Энн почувствовала сожаление, что выступление леди Рэнналф было заключительным. Леди Холлмер поступила мудро, настояв на том, чтобы быть первой.

Леди Рэнналф была чрезвычайно красива, с округлой, чувственной фигурой и великолепными рыжими волосами. Но мысль о том, что ей придется выступать одной, без партнеров, несколько смутила Энн, хотя ей сказали, что леди – хорошая актриса.

– Я надеюсь, – сказал мистер Батлер, – что она сыграет леди Макбет. Я уже видел ее в этой роли, и она просто превосходна.

Сначала леди Рэнналф играла Дездемону. Ее волосы были распущены, а изящное зеленое вечернее платье каким-то образом стало похоже на длинную ночную рубашку. Это произошло только благодаря силе воображения. Дездемона, смущенная и нелепо доверчивая ждала, когда Отелло придет к ней в спальню, а потом говорила о своей любви к нему и умоляла сохранить ей жизнь.

Энн согласилась, что это было действительно потрясающе. Леди Рэнналф создала впечатление, будто ее горничная, а позже и Отелло были с нею в ее спальне, хотя сыграла всю сцену одна. Было совершенно невероятно, что леди Рэнналф, которую Энн знала в течение почти двух недель, исчезла, а вместо нее появилась невинная, любящая, преданная, добродетельная жена Отелло.

На миг все запуталось, когда сцена закончилась, и настало время вернуться к действительности.

А потом, по настоятельной просьбе герцога Бьюкасла, леди Рэнналф действительно сыграла роль леди Макбет. С распущенными волосами и в платье, опять ставшем ночной рубашкой. Снова действие происходило ночью. Но на этом и заканчивалось сходство между этими сценами и характерами героинь. Перед зрителями предстала сильная, безжалостная, безумная, измученная леди Макбет, которая в полубессознательном состоянии отчаянно пыталась смыть кровь своей вины. Энн обнаружила, что сидит на самом краешке стула, не отрывая взгляда от рук леди, как будто она действительно ожидала увидеть кровь короля Дункана, капающую с них.

И когда Энн вместе с остальными горячо аплодировала леди Рэнналф, она поняла, что присутствовала на замечательном представлении.

Мистер Батлер в ожидании смотрел на нее.

– Ну как?

– Давно я так не наслаждалась.

Он рассмеялся.

– Я думал, что, возможно, вы признаете, что еще никогда так не наслаждались.

– У меня есть подруга, – объяснила Энн, – по которой сходит с ума вся Европа. У нее самое великолепное сопрано, которое я когда-либо слышала. Она преподавала в школе мисс Мартин около двух лет назад.

– А сейчас?

– Стала графиней Эджком. Ее звали Фрэнсис Аллард до того, как она вышла замуж за виконта Синклера, теперь уже графа.

– Ах, да, вы уже упоминали об этом, и мне кажется, что я слышал о ней еще раньше. Но никогда не имел удовольствия слышать ее пение.

– Если вам когда-нибудь представится шанс, вы не должны упустить его.

– Не упущу. – Сид Батлер снова улыбнулся.

Члены семьи и гости, сидевшие вокруг них, уже встали со своих мест. Все разговаривали и смеялись. Официальные развлечения закончились.

– Сейчас начнутся танцы, – сказал Сиднем. – Это значит, что мне пора возвращаться домой.

– О, нет, – возразила Энн прежде, чем смогла остановиться. – Пожалуйста, не уходите так скоро.

В гостиной свернули ковер и распахнули французское окно с одной стороны, так как в комнате становилось душно. Миссис Лофтер, согласившаяся аккомпанировать, заняла место у фортепиано. Это была идея герцогини, что непринужденные народные танцы будут более приятным способом закончить вечер, чем игра в карты, хотя для старшего поколения установили несколько столов.

Энн почувствовала себя немного смущенной. Что, если он ждал какого-нибудь повода, чтобы отделаться от общества – и от нее?

– Должен ли я сидеть и наблюдать, как вы танцуете? – улыбаясь, спросил Сиднем. – Я буду испытывать чувство зависти к вашим партнерам, мисс Джуэлл.

Впервые он сказал что-то, хоть отдаленно напоминавшее флирт.

– Но у меня нет никакого желания танцевать, – не совсем искренне ответила Энн. – Если хотите, мы будем сидеть и беседовать. Пока вам сердце не прикажет вернуться домой.

– Что мне приказывает сердце, так это впустить немного прохладного вечернего воздуха в мои легкие. Не хотели бы вы выйти из дома, мисс Джуэлл, чтобы увидеть, как ярко сияет луна сегодня вечером?

Какими они были глупцами, поднимаясь, подумала Энн, что потратили впустую больше недели. Ведь они могли хоть иногда встречаться, гулять и разговаривать. Но, по крайней мере, у них был этот вечер – и будет воскресное утро, которого она с нетерпением будет ждать.

– Да, я хотела бы, – сказала она. – Могу я сбегать за шалью?

Несколько минут спустя они вышли через французское окно[5], в то время как часть присутствующих гостей погрузилась в карточную игру, а желающие танцевать выстраивались в две линии, шумя и веселясь.

Никто не заметит их отсутствия, подумала Энн.

– Ах, – сказал мистер Батлер, останавливаясь и глядя вверх. – Я так и думал, что будет яркая ночь. В небе ни облачка, и, видите, луна – почти полная.

– С миллионами звезд, чтобы добавить света к ее сиянию, – сказала Энн. – Почему мы не испытываем страха перед величием и размерами вселенной?

– Привычка, – сказал он. – Мы приучены к этому. Я полагаю, что если бы мы были слепыми от рождения – на оба глаза – и вдруг внезапно прозрели, то были бы столь поражены видом ночи, подобной этой, что стали бы до самого рассвета глядеть вверх на все это великолепие, или, наоборот, припали бы к земле, опасаясь упасть. Или, возможно, просто предположили бы, что являемся центром всего этого, что мы – владыки Вселенной.