Эллен Марш - Пожнешь бурю

• Название: Пожнешь бурю
• Автор: Эллен Марш
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000122-8

Семнадцатилетняя шотландка Мереуин Макэйлис никогда в жизни не видела маркиза Монтегю – но ее воображение рисовало этого заклятого врага их семьи омерзительным чудовищем. Каково же было изумление девушки, когда знаменитый своими дерзкими и скандальными выходками маркиз оказался… мужественным сероглазым красавцем, способным разжечь пламя страсти даже в самой искушенной женщине. Могла ли противостоять ему юная, невинная Мереуин?

---

Маркиз вскоре догнал ее.

– Простите меня, Мереуин, – искренне извинился он, – я не ожидал, что вы упадете.

Она молчала, даже головы не повернув, и он поджал губы, рассерженный и огорченный.

Подъехав к конюшням, Мереуин спешилась и бросила поводья Нику, который вышел навстречу, ожидая услышать похвалу объезженной им лошади. Но радостная улыбка слетела с лица конюха, когда девушка молча повернулась к нему и подъехавшему лорду Монтегю спиной и скрылась за пышно цветущими розовыми кустами. Ник бросил вопросительный взгляд на маркиза, но, увидев мрачное выражение его лица, молча принял поводья и повел обеих лошадей в конюшню, боясь даже, оглянуться. Да, решил он, нелегкой будет семейная жизнь, раз они еще до свадьбы кидаются друг на друга.

В дальнем конце парка по дорожке, бегущей вдоль Серпентайна,[19] неспешным галопом скакали леди Камерфорд и ее спутник, Элизабет была вне себя от гнева и ревности. О, как же она ненавидит Мереуин Макэйлис! Неужели эта девчонка взяла над Иеном Вильерсом такую власть, что превратила его в обалдевшего от любви школяра? Или, может быть, лорд Монтегю питает какую-то нездоровую склонность к юным девочкам? Ну, как бы то ни было, она намерена положить этому конец.

– Вы рассержены, дорогая.

Элизабет раздраженно нахмурилась, совсем забыв о присутствии Уильяма, и от всего сердца пожелала ему провалиться сквозь землю. Он понравился ей прошлой ночью, но больше она не желает его видеть. Сейчас ей нужен только один мужчина и никакой другой.

– Я устала, – коротко бросила она. Уильям улыбнулся и подъехал поближе.

– Благодарите меня за то, что вам не удалось выспаться, – напомнил он, обдавая горячим дыханием ее щеку. Элизабет понадобилась вся сила воли, чтобы не отшатнуться. Он и правда до такой степени уверен в своих достоинствах? И она ответила на его замечание лишь рассеянной улыбкой.

– У вас испортилось, настроение с той самой минуты, как мы встретили обнимающуюся парочку, – продолжал Уильям после минутного молчания.

– Ничего подобного! – воскликнула Элизабет заливаясь краской.

Ее горячность удивила Уильяма Роулингса, но он сделал вид, что не обратил на это внимания.

– Как вам будет угодно, моя дорогая. Вы знаете этого, джентльмена?

Элизабет глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

– Немного.

Прозвучало неубедительно, но ответа Уильяму и не требовалось, он уже догадался об истинных чувствах Элизабет к высокому джентльмену.

– Вам известно его имя?

– Иен Вильерс, – неохотно ответила. Элизабет.

Густые брови Уильяма изумленно взметнулись.

– Неужели маркиз Монтегю?

Светло-зеленые глаза так и впились в него.

– А вы, случайно, с ним не знакомы? Не так давно он носил титул графа Равенслея.

– Я его знаю лишь как маркиза Монтегю, хотя никогда раньше не видел. В наших краях его вступление в права наследства произвело своего рода сенсацию.

– Мне следовало догадаться, Уильям, ведь, вы приехали из Глазго. Почему же, – добавила она, надеясь увести разговор от Иена Вильерса, – вы не разговариваете на каком-нибудь шотландском диалекте?

Уильям неестественно рассмеялся и резко оборвал смех, поджал губы, но Элизабет была чересчур поглощёна своими мыслями, чтобы это заметить. Лучше не говорить о своем шотландском происхождении в городе, где шотландцев презирают. Всю жизнь на него глядят сверху вниз, потому что он низкородный, простой человек, и Уильям пришел к горькому заключению, что уважения за деньги не купишь, особенно в Лондоне, где титул часто гораздо важнее карманов, набитых деньгами.

– Почему же лорд Монтегю так скоро вернулся в Англию? – поинтересовался он, пропуская мимо ушей вопрос Элизабет.

– Жениться собрался.

– Жениться? Как интересно! И кто же счастливая невеста?

Открытая ненависть горела в светло-зеленых глазах.

– Мне бы не хотелось говорить о ней.

– Как пожелаете, дорогая.

Они повернули к дому, он угрюмо молчал, Элизабет тоже не вымолвила ни слова. Раздражение ее росло по мере того, как она опять и опять возвращалась мыслями к увиденной ею возмутительной сцене: Иен Вильерс на лошади, Мереуин Макэйлис в его объятиях, растрепанная, прижавшаяся к нему, отворачивающая лицо, несомненно, чтобы скрыть от Элизабет горящие от поцелуев щеки.

Они расстались, сухо попрощавшись. Элизабет вернулась в скромный городской особняк, оставленный ей год назад покойным мужем, а Уильям Роулингс отправился в снятый им дом и обнаружил в гостиной поджидающего его гостя.

– Чертовски рад видеть тебя, Уилл, – прогрохотал Освальд Трэнтам, приветствуя вошедшего хозяина. – С девяти часов дожидаюсь. – Он подмигнул и понимающе улыбнулся, подрагивая двойным подбородком, – Домохозяйка уведомила меня, что ты еще утром отправился на верховую прогулку с дамой.

– У моей домохозяйки чересчур острое зрение, – заметил Уильям, не делая ни малейшей попытки скрыть тот факт, что не питает особой симпатии к развалившемуся на диване толстому джентльмену в напудренном парике, блекло-синем камзоле и атласных панталонах, слишком пышных на провинциальный вкус Уильяма.

– Что привело тебя в Лондон? – светским тоном поинтересовался Освальд Трэнтам, игнорируя хмурую мину приятеля. – Давай садись, чего ты? Терпеть не могу задирать голову, когда разговариваю.

– Надоел Глазго, – небрежно ответил Уильям, садясь в кресло и вытягивая перед собой длинные ноги.

Освальд радостно расхохотался, отчего его круглые щеки побагровели, свидетельствуя о неважном здоровье – результате всевозможных злоупотреблений.

– Ну конечно, выбор девчонок там наверняка невелик. Для этого дела Лондон, клянусь Богом, самое подходящее место. У нас тут полным-полно обойденных вниманием леди, которые сразу готовы броситься тебе на шею.

– Я больше подумываю о том, как бы подыскать себе жену, – холодно сообщил Уильям, потянувшись к шкафчику с бренди.

Освальд захохотал еще громче и шлепнул себя по жирной ляжке.

– Что я слышу? Невероятно! Ты хочешь жениться?

– Мне двадцать семь, – сухо напомнил Уильям. – Самое время подумать о семье.

– А твой отец? Разве одобрит сквайр Роулингс невесту из… как вы там нас называете, из сассенахов?

Уильям сделал большой глоток золотистого напитка и только потом наполнил протянутый бокал Освальда.

– Я не горец и не употребляю этого прозвища. Отец вполне одобрил мое намерение ехать сюда и подыскать невесту. Ему в его возрасте очень хочется иметь внуков.

– Скажи лучше, ему очень хочется, чтобы ты получил титул, – проницательно уточнил. Освальд и рассмеялся при виде вспыхнувшего на худом лице приятеля румянца. – Признайся, Уилл, ты ведь всю жизнь переживаешь, что с такими деньгами никак не добьешься приличного места в обществе?

– Я способен купить любое место, какое захочу.

Уильям всеми силами старался не выдать закипавшую в нем ярость. Он всегда ненавидел Освальда Трэнтама, брата своей матери, отвратительного жирного борова, к счастью, редко приезжавшего в Глазго. Разумеется, следовало ожидать, что Освальд почтит его визитом в Лондоне, но Уильям, честно сказать, надеялся на несколько дней отсрочки.

Освальд был богатым банкиром, женатым на единственной дочери лорда Артура Пемброка, женщине с лошадиным лицом, томной и такой же жирной, как ее супруг. Уильяма неизменно забавляло, с каким нетерпением дядя ждет кончины лорда Пемброка, чтобы унаследовать скромный титул, обещанный стариком лет двадцать назад при условии, что Освальд женится на его дочери Дороти. Сейчас Освальду сорок три, а лорду Пемброку семьдесят девять, и, по слухам, он до сих пор здоров как бык, хотя сам Уильям никогда его не видал.

– Как вы узнали, что я здесь? – спросил Уильям, что бы поддержать разговор, считая, что должен оказать дяде уважение.

– Какая-то из приятельниц Дороти прослышала, что вчера вечером тебя представили леди Хамфрис. Знаешь ведь этих женщин! Им известны имена всех твоих домочадцев и дальних родственников, даже чертовой кошки, если она у тебя имеется. – Освальд звучно икнул, налил себе еще бренди, а Уильям нахмурился, глядя, как уменьшается содержимое хрустального графина. – И нас приглашали, да у меня разыгралась подагра. Слава Богу, сегодня получше.

– Рад слышать, – буркнул Уильям.

Маленькие глазки Освальда сверкнули.

– Ха! Нисколько не сомневаюсь, мой мальчик! Отлично знаю, будь я проклят, мы с тобой по-прежнему любим друг друга! Как тебе удалось получить приглашение на прием к Кэролайн?

– Меня знают в городе, – хвастливо заявил Уильям. – Однако же я удивлен, что приятельница Дороти не сочла возможным познакомиться со мной. – Он снова нахмурился, с неудовольствием подумав, что кто-то побежал докладывать тетке о его приезде.

Освальд пожал плечами и полез в карман за табакеркой.

– Женщины любят вынюхивать всякие сплетни и болтать об этом без передышки, тебе уже надо бы знать это, парень. Ну, расскажи, приглядел ты кобылку, достойную твоей конюшни?