Фидель Кастро - В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)

• Название: В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)
• Автор: Фидель Кастро
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1986

Сборник посвящается 30–летию Революционных вооруженных сил Республики Куба. В него входят повести, рассказы, стихи современных кубинских писателей, в которых прослеживается боевой путь защитников острова Свободы.

---

— Кого это?

— Некого? А чего же затрясся, когда я сказал про Каньитас? Все обошлось, как видишь.

— Я не трясся.

— Кому ты рассказываешь? Мне? А ну—ка… покажи, что у тебя там в штанах!

— Ничего, — сказал Лоло и нагнулся.

— Дай посмотреть, не бойся, — подошел к нему Малыш. — Сними штаны.

— Отстань.

— Сними, сними… А, напустил в штаны! Смотри, Петух, он напустил в штаны.

— Это от раны, — засуетился Лоло, показывая на темную линию, которая брала начало у самой ширинки.

— От раны… — заржал Петух. — Рана—то у тебя на лодыжке.

— Говорят тебе, от раны.

— Ну конечно, Петух, от раны. Просто если Лоло ломает ногу, то кровь у него идет из задницы.

— Кончайте, черт бы вас… Пошла отсюда, псина! Собака подбиралась к Лоло с высунутым языком, собираясь облизать его рану.

— Убирайся!

Он хотел ударить ее по морде, но промахнулся. Собака отскочила, зарычав, и снова стала подбираться к нему.

— У—у, сволочь!

Пес уже подпрыгнул, когда раздались два выстрела. Он взвизгнул, кувыркнулся и рухнул на землю. Из двух маленьких отверстий струилась кровь.

— Вот это сальто! — захохотал Лоло.

— Дерьмо собачье! Паскуда! — заорал Малыш.

— Вон там!.. Там!.. Там!.. — прогремел в горах чей—то возглас.

Они бросились на землю и тяжело задышали. Малыш глазами отыскал Лоло. Он буравил его яростным взглядом до тех пор, пока тот не опустил голову.

— Паскуда!

Малыш говорил глухим голосом, медленно пережевывая каждый слог. Потом он взглянул на Петуха и, резко выдохнув сквозь зубы, издал тонкий свист. Глаза у него сверкали. Петух ответил ему долгим взглядом. Рот у него был открыт, по лицу стекал пот. Малыш вонзил ему дуло в бок и, пока тот не отступил, почувствовал, как он дрожит.

— Я здесь ни при чем. Это все он, этот ублюдок. Не зря же он напустил в штаны. Я не виноват, Малыш. Это он, он…

— Паскуда! — медленно, будто пережевав, выплюнул тот знакомое слово.

Тишину разорвал оружейный залп. Он спугнул тех немногих птиц, которые еще здесь оставались, и опустился к земле вместе с листьями. Затем несколько раз повторился, с каждым разом все глуше и дальше, пока не затих совсем.

— Сдавайтесь, вы окружены!

Малыш затылком ощутил его взгляд, почувствовал его учащенное дыхание. Они взглянули друг на друга.

— Сдавайтесь!

Они снова переглянулись.

— Иди бери! Иди, если ты такой смелый!

Прозвучал еще один залп. На этот раз — почти над самой землей. Эхо винтовочных выстрелов быстро стихло, но треск автоматной очереди все отдавался в горах. Наступившая вслед за тем тишина казалась наэлектризованной.

— Слушайте внимательно, слушайте внимательно! Вы окружены, у вас нет выхода. Если не сдадитесь, мы вас перестреляем. Внимание! Даем вам на размышление пять минут. По истечении пяти минут открываем огонь. Засекаем время…

Тела их вздрогнули, как от удара, и сразу обмякли, но руки не выпустили оружия, вцепившись в автоматы, как клещами. Тишина угнетала, становилась невыносимой.

— Что будем делать? — заговорил первым Лоло. Он закусил губу и уставился на лежавшие рядом листья.

Малыш постукивал пальцами по прикладу, словно не слышал вопроса.

— Остается четыре минуты!

Малыш вскинул голову и снова опустил ее. Он казался молчаливым и сосредоточенным, словно все это его не касалось. Потом вытащил обойму, осмотрел ее и вставил на место. Глубоко вздохнул.

— Малыш… — начал Лоло прерывающимся голосом.

Он посмотрел на них.

— Три минуты!

Он сплюнул. Снова вскинул голову. Подошел к лежащему поблизости камню. Ощупал магазины, висевшие у него на поясе.

— Малыш, придется сда…

Пронзенный взглядом, Лоло не закончил фразы. Он повернулся к Петуху, который не спускал глаз с Малыша. А тот теперь смотрел на тропинку.

— Две!

Лоло издал какой—то хрип, и они посмотрели на него. Он с трудом шевелил губами, на которых выступила пена. Петух снова взглянул на Малыша, а тот опять занялся своим оружием.

— Малыш…

— Отдай этому дерьму его автомат.

— Но, Малыш…

— Отдай, тебе говорят!

— Одна минута!

Петух взял в руки автомат, не спуская глаз с Малыша. Тот снова погладил свое оружие и начал приподниматься, глядя на тропу.

— Будем прорываться вон там!

Петух прицелился, и губы его свела боязливая улыбка.

— Малыш! — окликнул он.

2. Эразмо

Отряд остановился. Покрытые пылью люди не сели, а рухнули на землю. На какое—то время они застыли в самых невероятных позах. Потом стали медленно устраиваться, стараясь не делать лишних движений, не говорить лишних слов. Время от времени они медленно шевелили губами и сглатывали, словно пили воду. Но глотать приходилось лишь обжигающий легкие воздух или в лучшем случае пот, скопившийся в уголках рта. Один из тех, кто шел впереди, неожиданно вскинул голову и тут же снова уронил ее на грудь.

— Спекся, — пробормотал он.

— Эразмо! — послышался чей—то на удивление свежий голос.

Тот, кого позвали, преодолевая усталость, подбежал к кричавшему:

— Ну что, Мендес, можно двигаться дальше?

— Дальше? — изумился тот, вытягивая шею.

— Конечно!

Мендес закусил губу, снял фуражку и пригладил волосы, отчего в воздух поднялось облачко пыли.

— Люди уже не в состоянии двигаться, Эразмо. Пятнадцать дней мы идем почти без отдыха. А потом… — Он выбил фуражку о бедро и взглянул на собеседника: — Я…

— Что ты?

— Я не уверен, что эти гады где—то здесь, — выпалил он.

— А я уверен, они здесь, я же тебе го…

— Да—да, мы идем за ними по пятам с тех самых пор, как вы допустили оплошность и…

— Не мы, а я допустил оплошность! — закричал Эразмо. — Мои люди ни при чем.

— Ладно, ладно, — примирительно произнес Мендес, — сейчас речь не об этом. — Он сжал губы и стал притопывать на месте, очищая ботинки. — Я думаю, нам лучше вернуться.

— Как это?!

— Послушай, Эразмо, люди валятся с ног от усталости. Следов бандитов не видно, и потом… они все равно никуда не денутся. С контрреволюцией в этом районе покончено. Район окружен, и бандитам отсюда не вырваться. Мы вернемся, а завтра возьмем побольше людей и со свежими силами прочешем округу.

— Трое могут проскользнуть и через игольное ушко…

— Трое? А разве не двое?

— Трое. И потом… Знаешь, окружение окружением, но среди нас много неопытных, и мы просто обяза… Что там такое?

Слева послышался какой—то шум, который вскоре перерос в возбужденные крики. Они направились туда.

— Что случилось? Что? — спрашивали они, прокладывая себе дорогу.

— Следы, там следы.

— Они где—то здесь!

— Смотрите, — показал один из бойцов на русло ручья.

— Совсем свежие, черт побери! — Эразмо наклонился, чтобы рассмотреть поближе отпечатавшиеся в грязи следы. Он готов был целовать их. — Я же говорил, они где—то здесь. Они здесь, Мендес! Они от нас не…

— Пошли! — приказал Мендес. — Вперед! Быстрее! Живо!

Люди поспешно направились к горе, которая виднелась за ручьем. Эразмо шел впереди. Он шел, пожирая тропу глазами, раздувая ноздри, стараясь не пропустить след. Вдруг он бросился к лежащей на земле фляжке, поднял ее и подбежал к Мендесу:

— Смотри!

— Ого!

— Быстрее!

— Вперед!

Люди ускоряли шаг, передавая приказ по цепочке. В спешке кто—то налетел на высохший пень. Шум подействовал на колонну ошеломляюще. Люди застыли с поднятыми руками и ногами, словно пригвожденные к месту. Двигались только головы, что не нарушало, однако, впечатления полного покоя. Эразмо нетерпеливо оглядывался по сторонам, будто надеясь таким образом заглушить шум. Все это отняло у отряда какое—то время. Когда тишина восстановилась, Мендес отдал приказ. Поднятые ноги опустились, а жесты обрели законченность. Потом тишину наполнили привычные звуки: шарканье ботинок, хриплое дыхание и сопровождающие всякий приказ распоряжения, возгласы, ругань.

— Быстрее!

У развилки отряд задержался. Мендес и Эразмо опустились на корточки, вокруг них еще несколько человек встали на колени. Остальные стояли чуть поодаль. В пяти метрах от отряда выставили посты.

— …А потом они должны были свернуть на Сагарру, — сказал Мендес тоном, не допускающим сомнений. Он вонзил в землю заостренную палку, которую нес в руке, и хотел было подняться.

— Подожди.

Мендес все же решил встать, но на его колени легли чьи—то ладони, напомнив, что Эразмо собирался что—то сказать. Командир в упор посмотрел на него:

— Что еще?

— Я не думаю, что они пошли через Сагарру.

— Почему?

— Да потому, что это слишком длинный путь. А им надо выйти к берегу как можно быстрее.