Дмитрий Кустуров - Сержант без промаха

• Название: Сержант без промаха
• Автор: Дмитрий Кустуров
• Жанр: Биографии и Мемуары

Документальная повесть о выдающем снайпере Герое Советского Союза Охлопкове Федоре Матвеевиче на основе документов Архива Министерства обороне СССР, материалов фронтовых газет, рассказов и воспоминаний однополчан.

---

У нее сейчас никого не осталось. Старик умер в пути во время эвакуации. Но она написала еще и так: "Ты не думай, что я только лью слезы. Я тружусь в колхозе. Наш колхоз получает отличный урожай и хлеб отправляет к вам, на фронт". Она писала дальше: "Правда и бог на твоей стороне! Прошу Христа ради, сын мой: убивай их, антихристов, за наши муки и горе! За это грех бог возьмет на себя. Твоя воля — божья воля".

Читали и другие письма, но их Федор путем и не расслышал. У него радость сменилась щемящей тревогой. До сего времени он то, что приходит на фронт, огульно считал — все делает и отправляет народ. А народ-то из кого состоит? Об этом и не задумывался. Пули делают и отправляют ему выпускники ФЗУ — сироты… Хлеб, который он ест каждый день, выращивает ему одинокая мать, у которой война отняла, проглотила, пожрала все…

— Федя, а Федя! — Федор, видать, не расслышал как позвали: Кутенев дергает за рукав. — Федя, ответить на письма поможет тебе Катионов. В письме бойца Красной Армии все должно быть по честному и по совести.

— Понял, Степан.

— Нет, это я говорю Катионову. Это, считай, мое наставление как командира. Жизнь людей в тылу тяже лая. Ребята, это вы должны понимать.

— Степан Петрович, знаем. Здесь мы так, в порядке шутки.

— Тогда давайте спать.

Вскоре друзья уже храпели. А к Федору сон не шел. Почему ему так часто приходят письма? Кто он такой? Что особенного сделал? Поощряют? Поднимают дух? Тогда почему они приносят не радость, а грусть? Нет, с войной надо кончать, и чем быстрее, тем лучше: в тылу одни женщины и дети. Они и есть те люди, у которых солдат ежедневно, ежечасно требует пищу и вооружение. От них он получает помощь: теплую одежду, посылки. А тот, кто помогает, не может успокоиться, пока не выложит своему спасителю свое горе и свою радость, свои достижения и свою единственную просьбу — прогнать чужеземцев, избавить от тягот войны. Для него солдат — это ангел-избавитель, единственный бог, который сможет его одарить свободой и счастьем. Этого своего бога он каждый день просит, умоляет: "Избавь от беды, спаси меня!"

Один из спасителей, вот он, уже сколько дней валяется в этой землянке. Федор с досады повернулся с боку на бок: нет, надо быстрей поправляться и идти в бой…

В ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

Солнце поднялось не высоко, а уже жарко. Назойливо стрекочет кобылка.

Тишину вдруг нарушил клест, присевший на ветки березы с поблекшими желтоватыми листьями.

Птичка-невеличка, эта редкая гостья на войне, почистила клюв об ветви, шустро повертелась на тоненьких ножках. Сначала пискнула раза два-три, как бы объявляя о своем прибытии. Затем, выпучив красно-желтую грудь, начала щебетать все громче. В ее чирикании ощущались радость новому дню, предупреждение всем остальным, кто может быть вокруг: "Я здесь, это мое место". Вдруг клест, чем-то взбудораженный, улетел, оборвав свое щебетание. "Что это? Меня почуяла? Нашла кого бояться", — усмехнулся Федор. В следующий миг он понял, чего испугалась птичка — начиналась перестрелка.

Укрывшись недалеко от той березы, где сидела и пела птичка, Федор ведет наблюдение за вражеским дзотом. Как откроют по нему огонь наши артиллеристы, он должен уничтожать тех, кто будет выбегать из дзота. Есть предупреждение, что противник может пойти в наступление именно по этой местности. В этом случае Охлопков и все девять снайперов, притаившихся на нейтральной зоне, как приказал командир роты, должны достойно встретить врага.

Слева от Федора лежит Борукчиев, Николаев с Рязановым находятся справа. Все, как он, лежат под сеткой.

Сетка с вкраплениями зеленой травы — новшество, подсказанное снайперам заместителем командира полка майором Садыбековым. По совету того же Садыбекова снайперы стали действовать в содружестве с артиллеристами. Артиллеристы накрывают прямой наводкой огневые точки. Снайперы бьют по немцам, выбегающим из этих дзотов. Короче, как принято тут говорить, артиллеристы выкуривают, снайперы добивают. В обороне противник с особым пристрастием использует дзоты. Оно понятно: как заработает два-три дзота, считай, и потери увеличились, а работы прекратились. И у снайперов к дзотам особый счет.

Тактика, как всегда, меняется. В Ржевско-Вяземской операции снайперов использовали достаточно широко. Во время атаки снайперов держат на стыках рот и взводов. Специально организованная охота за расчетами огневых точек и офицерами, участие в штурмовых группах стало их обязанностью. К окончанию вышеупомянутой операции спаривание снайперов в зависимости от выполняемой задачи то с артиллеристами, то с минометчиками — было тоже ново. Охлопков и Сухов тогда и освоили этот вид оружия. Случалось такое, когда они сами составили расчет и целый день обстреливали позицию немцев из миномета. Федор еще лучше, можно сказать, по-настоящему освоил противотанковое оружие. Научился стрелять из немецкого пулемета «МГ-34». Именно такой пулемет отобрал при взятии одной деревни, застрелив его расчет из двух фрицев, засевших за проемом окна. Когда стал оттаскивать пулемет, подходил какой-то лейтенант. Он, указывая на трупы фашистов, спросил у Федора: "Твоя это работа? — и, получив утвердительный ответ, воскликнул: — Здорово ты их! Как белок в глаз!" Этот пустяковый случай попал потом даже в газету. За сто метров любой может попасть. А вот о действительно трудных для Федора делах никто и не спрашивает. Так, из приборов и приспособлений он долго не мог освоить перископ.

Ну и жара! Непрестанно стрекочут кобылки, жужжат жуки, кружатся пауты, нескончаемым роем перелетают мухи и комары… Оттого жара становится еще более душной и неприятной.

Лежа под сеткой. Федор невольно нащупывает свою флягу с водой. Хочется пить и выйти из сетки, чего ни в коем случае делать нельзя. Конечно, можно перетерпеть и жару, и жажду. Федор с детства приучен трудиться в зной: с семи лет греб сено, с девяти косил. И взрослые строго следили, чтоб дети в течение омургана не пили. Можно было пить только во время еды и обязательно горячий чай. "Чай лучше утоляет жажду, — говорили старики. — Не вздумай пить воду. Терпи, привыкай, тогда и жара нипочем будет". И действительно, через дня три-четыре ребенок приучался не пить воды за весь омурган, легче переносил жару и не потел. Такая привычка есть у Федора и теперь. Но он не совсем здоров. После сотрясения, полученного во время разведки, он перенес еще одно испытание.

В тот злополучный день снайперы лежали в разбитом танке, соорудив его под засаду. А тут немцы по этому самому танку ахнули из пушки. Хорошо, что не попали с первого раза, и все успели выкатиться в яму. Все же Федор получил небольшую контузию. С тех пор устает быстро; левое ухо слышит плохо. Что с ним тогда случилось, Федор никому не рассказал. Даже командиру роты Ровнову, который вечером встречал их, обнимая и приговаривая: "Смотри-ка, живые! Ай-да, молодцы! Это я чуть не погубил. Не надо было лезть в это паршивое корыто"… "Вижу, слышу, значит, пройдет", — решил Федор. К тому же Ровное и без того убивался по поводу гибели одного из лучших разведчиков. В обороне потеря товарища всегда больше бьет, чем в наступлении.

Вчера вечером сидели — ужинали в третьей траншее, которая считалась чуть ли не тылом. Солдат солдату говорит:

— Где, дружок, твой вещий сон? Табакерку возьмешь себе или она у меня останется?

— Да погоди, дай спокойно поесть, — отвечает другой.

И кто мог подозревать, что это последние слова еще живого здорового человека. Вокруг шутили, смеялись. Вдруг где-то далеко взорвался минный снаряд и шальной осколок угодил тому прямо в висок… Пока не рухнул, ложка держалась в руках: остекленевшие глаза широко раскрылись, как бы вопрошая: "Что это со мной?"

Летом еще с питанием стало хуже. Хлеб пошел со жмыхом. После наступления суп варят из гречихи, добавляя несколько ложек свиной консервы. Солдаты суп этот называют по-своему — брындахлыст. Тем, кто страдает цингой, дают навар из игл сосны. С июня, когда начался сбор съедобных трав, брындахлыст на вкус заметно улучшился. Если в 1941 году кто-нибудь Федору сказал, что на фронте будут сажать картофель и огородные культуры, то он воспринял бы это с удивлением и недоверием. А нынче он раз садил рассаду капусты, раза два ходил собирать кислицу, крапиву, шпинат. Там он узнал, что хозяйственная часть дивизии с бывшим партизанским отрядом, ставшим колхозом, договаривается вместе садить огород на осень. Все это делалось из-за дороги, по которой весной не смогла проехать ни одна грузовая машина.

Когда разъясняют, очень уж складно получается.

— Это настоящая пища, которую нам дарит сама природа, — радуется организатор сборов капитан Фаинский. — Это витамины, это лекарство, значит, оно еще и здоровье. Сами убедитесь, что она куда лучше американских консервов! Собирайте как можно больше! Растительная пища даст вам силу, которая так нужна, чтобы вовсю бить врага!