Джон Карр - Она умерла как леди

• Название: Она умерла как леди
• Автор: Джон Карр
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3326-7, 5-9524-1962-3

Повествование ведется от лица доктора Люка Кроксли. Он рассказывает о развитии романа между женой своего друга — Ритой Уэйнрайт и молодым американцем Барии Салливаном. Это изначально ни к чему хорошему привести не могло, а результатом стало наихудшее из всех возможных развитие событий — двойное убийство. Или двойное самоубийство? Шеф полиции Крафт довольно скептично подходит к данному делу и не хочет без веских доказательств раздувать скандал. По счастливому стечению обстоятельств неподалёку сломал палец на ноге великий Генри Мерривейл и его участие в этом деле неминуемо! Участие будет сопровождаться гонками на инвалидной коляске, спасательной операцией над обрывом и явлением бедному пьянице императора Нерона.

---

Хотя на небе еще оставались отсветы заката, в саду сгустились тени. Белл отвернулась. Ее тело напряглось, как будто она собиралась встать и побежать.

— Значит, старикан все-таки был прав, — промолвила она.

— «Старикан», как вы его называете, почти всегда оказывается прав. Скажите мне только одно. Вы, как и вчера, чувствуете, что не любили вашего мужа?

— Я лучше пойду, — сказала Молли и поднялась.

— Нет, не уходи! — крикнула Белл. Повернувшись, она протянула левую руку Молли, которая взяла ее. Обе девушки — одна в зеленом, другая в сером, одна сидящая, другая стоящая — идеально вписывались в картину сада в сумерках. — Все, что я говорю, — продолжала Белл, — и практически все, о чем думаю, можно кричать с крыши. Так что не уходи.

— Хорошо, Белл.

— Что касается любви к этому придурку, — обратилась ко мне Белл, — то все, что я сказала вам вчера, остается в силе. Естественно, мне жаль, что он мертв. Но что касается влюбленности в него до такой степени, чтобы грызть подушку и визжать… — Она посмотрела на Молли. — Ты, что называют, «приятная девушка», беби. Тебе этого не понять.

— Возможно, — согласилась Молли, с любопытством глядя на Белл.

— Можете не беспокоиться, доктор, — твердо заявила Белл. — Эта цыпочка не станет носить вдовий траур. Я свободна, и мне только двадцать восемь.

Я не мог удержаться от вздоха облегчения.

— Настоящее имя вашего мужа было Джейкоб Мак-Натт. Он собирался бежать вместе с миссис Уэйнрайт. Они планировали сесть на лайнер «Вашингтон», который прибывает в Голуэй на этой неделе.

— Так я и знала! — воскликнула Белл, хлопнув ладонью по колену. — Разве я не говорила вам, что ему бы духу не хватило убить себя? Миссис Джейкоб Мак-Натт… Ну и ну! — Она засмеялась.

— Очевидно, вы никогда не видели его паспорт или удостоверение иностранца. Если вы не выезжали за границу, у вас не было для этого повода.

— Погодите!

— Да, миссис Салливан?

Белл прикрыла рукой глаза.

— Я вспомнила об этом корабле. Мы говорили о нем. «Дорогая, — сказал Барри, — я бы очень хотел увезти тебя в Америку, но у нас просто нет на это денег». Полагаю, у его бабенки они были? Но как она собиралась сесть на борт, будучи британкой и не замужем за Барри?

— Она получила новый паспорт под фальшивым предлогом. Какой-то профессионал дал ей рекомендацию…

— Чемодан! — внезапно воскликнула Молли.

Мы одновременно посмотрели на нее.

— То, что вы говорите, доктор Люк, меня не удивляет, — объяснила она. — Я же сказала, что у меня есть для вас новости. Об этом судачит вся деревня. Сегодня утром одному из рыбаков в сеть попал серый кожаный чемодан с женской одеждой. Я ее не видела, но догадываюсь, кому она принадлежала.

Часть исчезнувшего багажа! Я надеялся, что новости уже достигли ушей Крафта, хотя он закусил удила и переубедить его будет нелегко.

— Где нашли чемодан, Молли?

— Точно не знаю. Кажется, в полумиле от дома Уэйнрайтов.

— В полумиле?

— Погодите! — снова сказала Белл, делая замысловатые жесты, как танцовщица в храме. — Я все еще не понимаю, как действовала эта бабенка. Разве она не должна была предъявить свидетельство о рождении?

— Да. Она просто воспользовалась копией канадского свидетельства о рождении, заявив, что никогда не была замужем. Но письменная рекомендация профессионала, несомненно, была подлинной на случай проверки.

— И кто же дал ей рекомендацию? Это было труднее всего.

— Теперь, дорогая моя, подозревают, что я.

Обе девушки уставились на меня.

— Уилли Джонсон не единственный, кому грозит то, что вы называете каталажкой. Я следующий кандидат.

— Вы смеетесь, доктор Люк! — воскликнула Молли. — Я не верю ни одному вашему слову.

— Это не смех, а то, что писатели именуют кривой улыбкой. Если до ночи не случится чудо, завтра утром на дознании разразится жуткий скандал, и я хотел предупредить вас заранее.

— Скандал? Из-за чего?

— Сэр Генри и я утверждаем, что этих двоих убили, когда они собирались бежать. Но у нас на руках нет ни единой карты, а у Крафта полно козырей. Он считает, что они передумали бежать, подкрепляя это неопровержимым фактом, что они не взяли бриллианты, которые могли обратить в деньги, и заявляет, что это самоубийство. Ему также кажется, что я украл оружие и избавился от их автомобиля, дабы удалить то, что он романтически именует печатью самоубийства.

Молли выпрямилась.

— Но ведь вы не делали этого, доктор Люк? Или делали?

— И ты туда же, Молли. Конечно нет. — И я кратко перечислил им факты.

— Слушайте, — сказала Белл, зажигая очередную сигарету. — А ваш Крафт не заявляет, что это вы едва не утопили меня в зыбучем песке в воскресенье вечером?

— Увы, да.

— В жизни не слышала такой чепухи! — воскликнула наша «карманная Венера». — Тот тип так рыдал, что едва глаза не выплакал! Я слышала его!

— К сожалению, миссис Салливан, в моем возрасте не всегда удается контролировать эмоции. Когда меня сегодня обвинили, я так обезумел, что на моих глазах выступили слезы.

Белл выпятила подбородок.

— Пусть только меня пустят на это… свидетельское место, — сказала она, приписывая упомянутому месту отнюдь не присущие ему похотливые свойства. — Я скажу им пару слов, от которых у них волосы встанут дыбом!

— Этого я и боюсь, дорогая моя. Хочу вас предупредить: следите за своим языком в присутствии коронера. Он шотландский пресвитерианин[36] и друг отца Молли, и вы должны выглядеть убитой горем вдовой. Не создавайте себе дополнительных неприятностей.

Лицо Молли покраснело.

— Но что вы собираетесь делать, доктор Люк?

— Говорить правду. Если им это не понравится, миссис Салливан, вероятно, пошлет их по соответствующему адресу.

— Доктор Люк, вы не должны этого делать! Вас арестуют за лжесвидетельство! В конце концов, какое это имеет значение? Почему бы вам не сказать то, что хочет от вас суперинтендент Крафт? Ты согласна, Белл?

— Я не возражаю против лжи, — усмехнулась Белл. — Я могу врать без умолку и бровью не повести. Но меня бесит, что такой славный старикан, как доктор Кроксли, будет рассказывать, как он оставил девушку тонуть в зыбучем песке и пальцем не пошевелил, чтобы спасти ее.

Как я указывал ранее, Молли унаследовала изрядную долю отцовского здравомыслия.

— Разве ты не понимаешь? — настаивала она. — Доктору Люку незачем признаваться, что он утопил автомобиль. Это было бы скверно, так как машина была дорогая — по крайней мере, так я слышала — и ему пришлось бы возместить ее стоимость. Полиция не может доказать, что доктор это сделал, но они в состоянии доказать, что только он мог забрать оружие. Пусть он в этом признается — тогда жюри вынесет вердикт о двойном самоубийстве, и Крафт будет удовлетворен.

— Верно, — согласилась Белл и задумалась, попыхивая сигаретой. — Слушайте! У меня идея!

— Ну?

— Предположим, я скажу, что видела типа, который утопил тачку, и что это не был доктор Кроксли?

— Тогда тебя спросят, кто это был.

— А я отвечу, что какой-то коротышка в шляпе-котелке или с бакенбардами. Ничего определенного, но будет очевидно, что это не он. Ведь я убитая горем вдова, и они должны мне поверить.

Молли задумчиво кивнула:

— Пожалуй, это может сработать.

Хотя рискованно делать обобщения, но я далеко не впервые заметил полную неспособность любой женщины говорить правду, когда это становится неудобным. Дурных намерений тут нет — для женского пола это просто не имеет значения. Правда относительна, и бывает, что ее измеряют согласно собственным эмоциональным нуждам, подобно Адольфу Гитлеру.

— Я ценю ваши намерения, девушки, но это не пойдет.

— Почему? — спросила Белл.

— Рита Уэйнрайт была убита — преднамеренно и жестоко. Я собираюсь найти и наказать того, кто сделал это, даже если мне придется провести остаток жизни в… в…

— В каталажке?

— Вот именно. Разве вы не чувствуете то же самое по поводу вашего мужа?

Это застигло ее врасплох.

— Конечно, я хочу, чтобы убийцу поймали. Но мой муж оказался дешевым обманщиком!.. — В глазах Белл блеснули слезы гнева. — Впрочем, и его бабенка не лучше. Не понимаю, чего вы так из-за нее переживаете.

— Думаю, доктор Люк, вы поступаете не слишком благоразумно, — настаивала Молли. — Ведь мы не просим вас совершить что-то бесчестное. Почему бы вам не посоветоваться с моим отцом? Он как раз идет по дорожке.

Я был так расстроен, что даже не обернулся.

Стивен Грейндж, выглядевший, как всегда, безукоризненно в своем двубортном костюме — модном, но не бросающемся в глаза, — подошел к нам, галантно прикоснулся к шляпе, приветствуя Белл, которая тут же стала почти застенчивой, и дружелюбно обратился к Молли: