Монтгомери Отуотер - Охотники за лавинами

• Название: Охотники за лавинами
• Автор: Монтгомери Отуотер
• Издательство: «МИР»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1980

От издателя:

Снежные лавины — одно из разрушительных и, к сожалению, широко распространенных грозных явлений природы. Как правило, лавины связаны с громами — местами разведки и добычи полезных ископаемых, строительства поселков, крупных предприятий, гидростанций, рудников, дорог, линий электропередач и т. п. Горы также стали местами массового туризма и горнолыжного спорта. Поэтому сведения о лавинах, лавинной опасности и мерах предупреждения и защиты от лавин жизненно необходимы широкому кругу людей.

Автор, признанный эксперт по лавинам в Западном полушарии, рассказал о своем 20-летнем опыте исследования лавин и разработки мер защиты, дав многочисленные и ценные практические рекомендации. В то же время, книга написана общедоступно, живим, образным языком научно-художественной литературы.

Перевод с английского Г. Н. Голубева под редакцией Г. К. Тушинского.

---

Интенсивность снегопада — очевидный показатель лавинной опасности. Чем быстрее накапливается свежий снег, тем более вероятна победа сдвигающих сил над силами устойчивости. Кажется, на это никто не обращал внимания до тех пор, пока я не начал обходить снегомерные рейки через каждый час днем и ночью. Я установил, что снегопад интенсивностью 2,5 см/ч — уже сигнал об опасности, в особенности при сочетании его с ветром.

Ветер всегда считался важным фактором лавинообразования. Скорость ветра — источник движущей силы, посредством которой он переносит снег из одного места в другое, нагромождая его на одних склонах и сдирая с других, да еще изменяя свойства снега в процессе этого переноса. Направление ветра — регулировщик, разгружающий от снега одни склоны и нагружающий другие. Таким образом, в одно и то же время ветер может создавать снежные доски в одном месте и уничтожать их в другом. В качестве практического совета лыжнику, находящемуся в незнакомом лавиноопасном районе, можно сказать, что на наветренных склонах кататься на лыжах хуже, но они безопаснее.

Однажды мне довелось наблюдать образование мягкой снежной доски почти в лабораторных условиях — во время работы роторного снегоочистителя. Входящий в ротор снег был свежевыпавшим, сухим, кристаллическим, поскольку он еще не подвергался влиянию ветра, а выходящий оказывался зернистым, тусклым. Вскоре он превращался в типичную мягкую снежную доску. Ветер, создаваемый работающим снегоочистителем, воздействовал на снег по-разному: он перекидывал его с дороги и вверх на склон, отлагая с большой интенсивностью и превращая из кристаллического в зернистый, Наконец, в этой миниатюрной метели при сверкающих лучах солнца я увидел то, чего не мог видеть при настоящем буране; поток снега был турбулентным, и, следовательно, каждая отдельная частица его вращалась.

Я спросил себя: может быть, турбулентность — важнейший фактор в образовании снежной доски? Доски создаются на подветренных склонах, где снегонесущий ветровой поток как бы переливается через гребень хребта, создавая завихрения. Может быть, каждая вращающаяся частица снега при соприкосновении с уже отложенным снегом внезапно останавливается и при этом торможении выделяется небольшое количество тепла, достаточное для того, чтобы вызвать микроскопическую сварку двух частиц снега? Быть может, это спекание, усиливающееся благодаря оседанию и уплотнению, и является причиной образования снежной доски, напряженной и хрупкой, несмотря на ее бархатистую текстуру? Это был мой аргумент в споре с де Кервеном, когда я утверждал, что мягкая доска — особый вид снега.

Мои наблюдения за температурой подтвердили, что она является наиболее многосторонним фактором, воздействие которого на снег начинается в атмосфере и продолжается до тех пор, пока он снова не превратится в воду. Она может способствовать слеживанию свежевыпавшего снега и в то же время уменьшению его сцепления, а также может создавать устойчивый зернистый снег, или наст, на поверхности снежного слоя и неустойчивую глубинную изморозь в его нижней части. Заставляя снег испытывать внезапные напряжения расширения или сжатия, температура может действовать как спусковой механизм лавины. Из всех факторов лавинообразования температуру измерить легче всего, но оценить ее влияние труднее всего.

Один из температурных эффектов вполне ясен. Я назвал его «перевернутым бураном». Нормальный буран обычно начинается при умеренной температуре, которая постепенно понижается. Если нет усложняющих факторов — таких, как ветер или неустойчивый подстилающий слой, этот тип снегопада приводит к хорошему сцеплению снега, и по возникающей поверхности можно очень хорошо кататься на лыжах. Но перевернутый буран, начинающийся при низкой температуре и заканчивающийся при высокой, приводит к лавиноопасному состоянию свежего снега.

Однажды я имел прекрасную возможность увидеть в лабораторных масштабах, что происходит при перевернутом буране. Для эксперимента, который не имел ничего общего с лавинами, у меня на площадке лежало около 50 см свежевыпавшего снега. Мне нужна была большая масса, и я подкинул лопатой еще снега. Непреднамеренно я создал условия перевернутого бурана. Перекинутый лопатой снег был плотнее, чем естественный, так как его перемещали. Внезапно вся масса осела примерно на 8 см. Это было не просто оседание, это был обвал. Более тяжелый снег наверху уничтожил сцепление более легкого нижележащего снега, и последний полностью разрушился. В этом, подумал я, проявляется пластичность снега.

Если воздействие давления, температуры и силы тяжести на снежный слой происходит очень быстро, то структура разрушается, срезается и создаются первичные условия для возникновения лавины.

Из всех факторов, способствующих лавинообразованию, оседание является одним из самых важных и самых неуловимых. Оно важно, потому что это единственный из всех факторов, который всегда и везде оказывает стабилизирующее влияние. Правда, есть одно исключение (уже описанное) — случай, когда глубинная изморозь выскальзывает из-под снежного покрова. Оседание неуловимо, потому что его трудно измерить. Очевидно, во время снегопада одновременно происходят два вида оседания: оседание старого снежного покрова и оседание свежевыпавшего снега. Впоследствии я понял, что есть и третий вид — оседание с различной скоростью в различных слоях снега. В течение многих лет, используя всю свою изобретательность, придумывая (и безжалостно отбрасывая) различные приспособления, я пытался разделить этот процесс на компоненты. Но этой проблемы я полностью не разрешил.

Столь же трудно объяснить, почему оседание так неуловимо. Дальнейшее изучение этого фактора и его результаты описаны в гл. 7, рассказывающей о второй стадии лавинных исследований в Америке. На первой стадии я был вдохновлен одним открытием: мягкая снежная доска может быть погребена под новыми слоями снега, но при этом сохраняет типичные характеристики такой доски — напряженное состояние и хрупкость. Таким образом она создает ослабленную зону и становится источником зарождения лавин в толще снега. Я нашел, что хорошим индикатором снежной доски является ненормально низкий показатель оседания. Нормальный снег в среднем за зиму сжимается на 75 % первоначальной толщины. Большая доля этого оседания происходит на ранних стадиях, причем на 50 % снег оседает еще на поверхности. Всегда было приятно откопать подозреваемый слой снежной доски и по истечении нескольких дней, а возможно и недель, обнаружить, что он осел нормально.

Факторы, способствующие образованию лавин, никогда не давали и не дадут точной формулы для прогноза лавин, потому что в образовании последних участвует слишком много переменных. Но они являются точными и надежными проводниками по восходящей кривой лавинной опасности и дают сотруднику снежной службы логическую основу для решений.

В один из своих приездов Джон Херберт упросил меня разрешить ему побыть один день самостоятельно лавинщиком. Когда-то я говорил ему, что отвечать за такое место, как Алта, слишком нервное дело. Он хотел почувствовать это сам. Чтобы гарантировать ему самостоятельность, я уехал в Солт-Лейк-Сити. Утром я взял его отчет о снеге, погоде и лавинах. Джон был серьезен и чувствовал себя несколько неловко, что было вполне естественно, так как при нем прошел довольно активный небольшой снегопад.

Подстилающая поверхность, выпадение снега, ветер, оседание, условия катания на лыжах, шоссе, лавинная опасность — все было описано вполне профессионально. Джон оценил опасность как низкую и нарастающую, без серьезных проблем до полудня, если буран не усилится. В заключение он спросил: «Ну, что скажешь?»

«По-моему, все как надо, — ответил я. — Но ты забыл одну вещь».

«Правда? Какую?»

«Ты не дал мне фрамус фрументума».

Джон не знал, что «фрамус фрументума» — это лавинная шутка, претенциозное выражение без всякого смысла, просто напоминание о том, что каждый лавинщик должен знать с самого начала: нельзя быть чересчур серьезным.

«Фрамус фрументума?» — заволновался Джон. Он забыл переключиться. Я услышал, как он заворчал на себя и начал ворошить бумаги. «Я не могу ничего найти об этом в руководстве». Пауза, а затем: «Отуотер!..»

Глава 4. БОРЬБА С ЛАВИНАМИ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Девушка из Чикаго

Естественным дополнением к прогнозу лавинной опасности является контроль за лавинной опасностью. Сначала в Алте был только один метод контроля — закрытие трасс. Как лыжники реагировали на то, что день за днем их любимые трассы закрыты, мы уже описывали. Они не только возмущались — они не подчинялись. Когда выставлялся новый набор запрещающих знаков, лыжники оставались на открытой территории в течение времени, достаточного для ее освоения. Затем один из них отклонялся в закрытую зону, другой шел по его следу, а за ними уже шел весь поток лыжников.