СЕРГЕЙ ОБРУЧЕВ - НА САМОЛЕТЕ В ВОСТОЧНОЙ АРКТИКЕ

• Название: НА САМОЛЕТЕ В ВОСТОЧНОЙ АРКТИКЕ
• Автор: СЕРГЕЙ ОБРУЧЕВ
• Издательство: ИЗДАНИЕ ВСЕСОЮЗНОГО АРКТИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1934

---

Перед нами проходят долины рек, лагуны на их устьях, озера в горах. Озеро Майна-пильгын — громадный водоем, больше 30 км длины, одним концом жмущееся к морю — (здесь на косе рыбалки), а щупальцами заливов уходящее в горы, не уступая по красоте прославленным озерам Швейцарии.

Новое пересечение третьего полуострова, идущего к мысу Наварин. Снова бесчисленные горы, долины, речки, — безлесные, голые сопки, открытые холодным ветрам севера.

Горы срезаны с севера как будто ножом, их граница, идет с запада на восток, а на севере — безбрежная равнина, вся блестящая от множества озер. Это—открытие первостепенной важности, сразу выясняющее структуру Камчатско-Коряцкой дуги.

Мы вышли из опасных гор, теперь под нами везде посадочные площадки. Направо море, и вдоль него громадные лагуны, а внизу и на запад, и впереди озера, болота, лужи, извилистые речки, ручьи, всюду вода, тундра, мох… Даже сверху — хотя у нас и очень холодно, ниже нуля, — чувствуешь всю влажность этой утомительной равнины.

Длинной стрелой выдвигается на север мыс Гека, — узкая коса, загораживающая вход в Анадырский лиман. Мы идем вдоль южного берега лимана; это недоступные болота, которые прямо сходят в море.

Гора Дионисия — изолированный купол, высящийся над, равниной: значит уже близко Анадырь. Вот и две громадные мачты, и само селение, забавно теснящееся на косе., отделенной от материка речкой Казачкой.

Наша база должна быть в рыбоконсервном заводе Акционерного Камчатского общества (АКО), стоящем в 6 км севернее, за мысом Обсервации, на берегу более укрытой от ветров бухты, но мы не уверены, что базовые сотрудники экспедиции уже там. И самолет черным, мрачным чудовищем, с ревом кружит сначала над Анадырем, потом над комбинатом — и снова к Анадырю. Какие то люди машут с берега, с катеров, — но как разобрать, где наши? Садимся у Анадыря. На берегу толпа любопытных. Оказывается база уже перевезена в комбинат. Забираем несколько человек местных жителей и мчимся, взрывая пену, к заводу, почти вылезая из воды, но не взлетая: здесь близко.

Чукчи колхозники Земли Гека

 Рыбоконсервный завод называется по старой памяти комбинатом, так как по грандиозной первоначальной наметке он должен был заключать и мясоконсервный завод, (для обработки мяса) и кожевенный. Но оленей надо было пригонять за тысячи километров и действительность сократила наметку. От комбината осталось только название. Завод стоит на тундре — кругом болото, и все улицы полны грязью и размолотым торфом. На берегу от деревянной

пристани поднимается конвейер, подающий рыбу в завод, где она попадает в ножи „железного китайца“ (потрошильная машина), и потом в линию консервных машин, кончающихся автоклавом, громадным цилиндром, который наполняется банками и паром.

Юкола на вешалах

 За заводом здания квартир служащих, бараки для рабочих, баня, столовая, пекарня. Бродят собаки и свиньи — в равном почти количестве.

Все прохожие в резиновых сапогах: по здешнему болоту даже в русских сапогах вымокнешь за день.

Самолет встречают с большой радостью; особенно рады наши базовые сотрудники, переставшие уже верить в наш прилет.

8 ВОКРУГ ЧУКОТСКОГО ПОЛУОСТРОВА

Взгляни наверх… В клочке лазури
Мелькающемчерез туман,
Увидишь ты предвестье бури
Кружащийся аэроплан.
А. Блок.

Анадырь — только начальный пункт наших рабочих полетов и теперь предстоит решить, как рациональнее планировать работу, чтобы успеть использовать остающиеся немногочисленные осенние дни.

Наши моторы наработали очень много — 70 ч. Через 30 ч. их надо сменить, новые привезены в Анадырь вместе с запасными винтами. Я решил эти остающиеся 30 ч. посвятить изучению северной части округа — побережью Ледовитого океана. Там скоро начнут замерзать лагуны, единственные посадочные площадки и надо торопиться.

Поэтому, после нескольких дней, посвященных просмотру моторов, исправлению разных мелких дефектов, испытанию фотокамер, мы вылетаем на север — на этот раз с уменьшенным экипажем: аэросъемщик остается в Анадыре, так как аэросъемка предполагалась только во время круговых полетов с базы, а на опасный перелет надо по возможности облегчить машину.

Но не сразу можно попасть на север. Сначала плохая погода, низкие тучи и лишь 26-го они как будто бы расходятся, остаются отдельные кучевые облака, и мы решаем лететь. Маршрут проложен по материку, к западу от Золотого хребта, с тем, чтобы выйти затем к заливу Креста, заснять величайшую вершину северовосточной Азии, гору Матачингай, высотой 2799 м и далее пересечь Чукотский полуостров к Берингову проливу.

С надеждой на интересные открытия мы начинаем наш полет. Вам знакомо, наверно, чувство охотника, крадущегося за дичью — почти таково же возбуждение исследователя, идущего к крупным открытиям. Гора Матачингай — загадочная гора: она высоко возвышается над страной, которая не может иметь в среднем более 1000 м высоты.

Одни ученые считают, что здесь узел хребтов Чукотки и даже Камчатки, другие, что эта гора — потухший вулкан. Что же вернее?

Мы летим над долиной р. Волчьей на северо-восток, забирая высоту. Все те же болота и бесчисленные озера внизу — озерная равнина Анадыря. Направо узкий Золотой хребет, где в начале столетия американцы и русские добывали золото. Кучевые облака под нами, сначала в виде маленьких клубков, изящных и легких, потом все гуще, подушками, целыми перинам, грядами.

Только местами мелькает между ними озеро, изгиб реки, кусок тундры. Наконец облака сливаются в сплошную пелену. Тучи, которые снизу серы и мрачны, сверху представляют веселое, ярко-белое, волнистое скопище непроницаемое и бесконечное. Но для авиатора — неприятное: кто знает, где оно кончится?

Мы идем час —150 километров — и внезапно под нами разрыв. Видим округленные горы, горные речки в плоских долинах. Надо попробовать спускаться и пройти под тучами. Два круга, все ниже и ниже в окно, вот и гребни на севере, какая то пирамидальная вершина. Может быть — Матачингай? Но нет, тучи не выше тысячи метров, а вершина под тучами. Пройти под тучами нельзя, высота перевала к заливу Креста наверно не маленькая, к востоку также высокие гребни подпирают тучи, и нельзя рисковать забиваться под них.

Снова вверх, виражим, крыло к земле, таинственная пирамида опрокидывается — и мы опять над белыми облаками. Еще к севере — востоку по курсу. Надо итти все выше, слой облаков нарастает. Еще разрыв, очень маленький, в него нельзя нырнуть. Какая-то широкая долина речки, разбитой на потоки, может быть дельта.

Где это? На западном берегу залива Креста или на восточном? Идем по курсу—выше и выше: облака все наростают. Уже 2200 м — скоро и потолок, выше которого с полным грузом наш самолет не пойдет.

Вверху, выше нас второй слой облаков, мы попали в „слоенный пирог“. Снизу выступы, бугры, белые горы, поднимающиеся к верхнему слою и стремящиеся сомкнуться. Надо вернуться и попытаться во что бы то ни стало найти окно вниз. Вираж — и обратно по тому же пути. Мы идем меняющимися курсами; окна все нет.

Только часа через 3 после вылета—желанное темное пятно в сияющей массе: окно, под ним море. Быстрый спуск почти до поверхности: тучи теснятся к земле. Море, пустынный низкий берег на западе — мы вероятно у западного берега залива Креста.

Можно еще пройти на восток. Низко, почти бреющим полетом пересекаем залив. На восточной стороне также низкий берег, тундра, озера. На угловом мысу несколько яранг, дом с крышей, очевидно фактория. Проходим дальше на восток — но тучи ниже и ниже: это уже туман. Путь закрыт. Возвращаемся обратно к ярангам, кружим низко над ними, почти задевая крылом. Странное, жуткое, и вместе с тем приятное ощущение — бреющий полет над землей, и особенно такие низкие виражи: видны все мельчайшие подробности, вы на земле, и вместе с тем все это проносится под вами с быстротой урагана.

Сели. На берегу пара чукчей; кричим им, чтоб привели байдару: надо съехать, узнать, как называется селение — на карте оно не отмечено.

Чукчи спокойно лежат на яру и что то отвечают. Проходит четверть часа — они лежат все также бесстрастно.

Наконец, показывается байдара: ее надо было перегнать от фактории. Байдара — это лодка из моржовой кожи, натянутой на тонкий деревянный остов. Кон<а желтая, а сквозь нее просвечивает зеленая вода. Чукчи сидят в ней целой толпой и гребут короткими, плохо прилаженными веслами.

На берегу — толпа чукчей и один русский, золотоискатель, который остался здесь от партий Союззолота для разведки.

Короткий визит в факторию в сопровождении всей толпы. Заведующий факторией камчадал; он живет не в яранге, а в избушке, обложенной „тундрой“ — торфом. Американская чугунная плита, с барельефом, с блестящими штангами — и жена в пестрой камлейке, в белом чистом платке, принарядившаяся к нашему приходу.