Ширл Хенке - Сладкое безумие (Глубокая, как река)

• Название: Сладкое безумие (Глубокая, как река)
• Автор: Ширл Хенке
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-006406-3

Прелестная Оливия спасла жизнь Самюэлю Шеридану и подарила ему свое сердце. Но красавец-полковник, поглощенный своей неудавшейся семейной жизнью, не заметил подарка. Узнав, что опекун предназначил ее в любовницы этому опасному человеку, Оливия бежит из дома, переодевшись в мужское платье. На берегах Великой реки находит она друзей, врагов и удивительные приключения, и здесь же судьба вновь дарит ей встречу с тем, кто стал главным виновником ее бед...

---

Она почувствовала, как его ладонь скользнула по бедру и остановилась у средоточия ее женственности, там, где ощущалось прежде незнакомое Оливии томление. Оливия открыла глаза и встретила его взгляд. Сэмюэль был по-прежнему одет, а она обнажена, он сохранял самообладание, а она не владела собой. Оливия тщетно попыталась прикрыться руками.

– На меня никто никогда так не смотрел, – прошептала она.

– Иногда нужно меняться ролями, – усмехнулся в ответ Сэмюэль. – Ты видела меня обнаженным тогда на реке, а сегодня моя очередь. Ведь ты же тогда не отвернулась, тебе понравилось? Не отрицай.

– Не… не буду, – пролепетала она, и он вложил руку меж ее ног и стал ласкать шелковистую кожу.

– А теперь… теперь моя очередь… и мне тоже очень нравится, – сказал он, нагнулся и коснулся языком ее пупка, прижав ее руки к постели, потом вновь стал жарко целовать грудь, а Оливия стонала, выгибая спину. Сэмюэль выдохнул проклятие, встал, быстро разделся и лег на кровать.

В первое мгновение девушке показалось, что не выдержит его тяжести, но страхи развеялись, когда он стал жадно ее целовать, как в тот первый раз на брошенной ферме близ Вашингтона. Однако сейчас все было иначе, не мешала одежда, и на грани нового открытия Оливия забыла обо всем на свете.

Коленом Сэмюэль раздвинул ее ноги, а она помышляла только о том, чтобы он скорее разделил с ней сладостную боль, и он будто понял, коснулся заветного места, и Оливия сама широко разбросала ноги, выгнула спину и выкрикнула его имя. Сэмюэль ощутил преграду на своем пути. «Нет, этого не может быть!» – мелькнуло в голове, и он вошел в нее. Резкая боль пронзила ее тело, будто разорвали надвое. Оливия закусила губу и отвернула голову, но успела заметить удивление, почти испуг, сверкнувшее в его глазах. Сэмюэль не двигался, не мог прийти в себя от изумления, молча смотрел на ее лицо с сомкнутыми веками, из-под которых стекали слезы. Он снял их кончиком языка и тихо сказал:

– Соленые и сладкие, совсем как ты.

Оливия была готова стерпеть что угодно, но только не его нежность. Ведь он ее не любил и не верил ей. Он только жалел ее и чувствовал вину за причиненную им боль, и это было невыносимо, но едва он вновь стал покрывать поцелуями ее щеки, виски и нос, а потом коснулся губами уголка рта, теплота вновь разлилась по всему телу. Боль постепенно проходила, но оставались опустошенность и ощущение невосполнимой утраты. Она чуть двинулась, и Сэмюэль хрипло попросил:

– Нет, нет, пожалуйста, не двигайся. Если ты это сделаешь, я за себя не отвечаю. Подожди немного, и все будет замечательно. Обещаю.

Она открыла губы и встретила его горячий язык, проникнувший в теплую глубину рта, поняла наконец, что это напоминает, и поплыла на облаке новых эмоций. Сэмюэль почувствовал ответную страсть и стал двигаться вначале медленно и бережно, а потом все быстрее. Огонь, тлевший ниже живота, вспыхнул ярким пламенем, будто от охапки сухих веток, и Оливия жалобно застонала, но Сэмюэль ту же прикрыл ее рот своими губами. С его спины стекали струйки пота, по мере того как он ускорял темп, и девушка едва не теряла сознание от несказанного удовольствия. Интуиция подсказывала, что должен наступить момент высшего блаженства, и она ждала его.

Внезапно все ее тело содрогнулось, и перед сомкнутыми глазами рассыпались мириады сверкающих искр. Оливия впилась зубами в плечо Сэмюэля. Он ощутил ее дрожь, его сжали, как в тисках, не было сил больше сдерживаться, и семя изверглось, оставив его опустошенным до дна. «Теперь я могу зачать его ребенка», – подумала Оливия. Даже если он решит бросить ее, останется темноволосый двойник, бесценный дар этой ночи.

Будто прочитав ее мысли, Сэмюэль перекатился на спину и прикрыл рукой глаза. Оливия ощутила ночную прохладу, захотелось поскорее надеть рубашку, но, прежде чем она успела шевельнуться, Сэмюэль заговорил, и у нее сжалось сердце.

– Если бы я знал, то ни за что не причинил бы тебе боль, Ливи. Поверь мне. Я сожалею. – Его виноватый тон глубоко задел Оливию, и, стремясь ответить тем же, она, не подумав, съязвила:

– Ты сожалеешь о причиненной боли или о том, что потерял возможность аннулировать брак?

Он присел на краю кровати, положив руку на колено, но небрежная поза не могла скрыть закипавшего в нем раздражения:

– Если бы ты просто сказала мне, что ты девственница, а то ведь бросилась на меня с кулаками…

– Просто сказала? Как будто ты бы мне поверил на слово! Я же говорила, что хочу аннулировать брак, а ты только рассмеялся мне в лицо. Что бы я ни говорила, ты лишь цинично усмехался и не верил ни единому слову. Ты же не веришь женщинам! Я хочу тебе сказать, Сэмюэль Шелби, что ты калека, эмоциональный урод, который ненавидит всех женщин из-за своей матери и жены.

– Теперь ты моя жена, и то, что произошло сегодня между нами, ненавистью никак не назовешь, – возразил Сэмюэль, глядя на девушку, густо залившуюся краской, когда она осознала, что ведет беседу с голым мужчиной, не прикрыв своей наготы.

– Ты никому не веришь, и мне жалко тебя, потому что ты обречен на одиночество. – Оливия спрыгнула с кровати, взяла ночную рубашку и прикрылась ею, как щитом. Сэмюэль тоже встал и начал собирать одежду, в спешке разбросанную где попало.

– Веришь ты этому или нет, – с досадой проговорил он, натягивая брюки и рубашку, – но у меня есть чувство долга и чести, иначе я бы никогда на тебе не женился.

– Ну да, конечно, долг превыше всего… – горько отозвалась Оливия. – Скажи честно, Сэмюэль, ты шпион? Может, поэтому ты всех всегда подозреваешь в злом умысле? – Она жгла за собой мосты и сознавала это.

Его руки замерли у ворота рубашки, а синие глаза пытались прочесть затаенные мысли девушки. «Черт возьми! Правильно сделал, что с самого начала не доверял ей!» – подумал Сэмюэль, а вслух саркастически заметил:

– Это ты приписываешь мне какие-то тайные дурные намерения, между тем как мне просто неловко за случившееся. Что же касается моих подозрений, то Стюарт Парди работает на пару с твоим опекуном, а Вескотт в свое время навязывал мне тебя в любовницы, проиграв пари, которое сам же и предложил. С той поры мне стало известно, что Парди раздает индейцам оружие и виски в нарушение закона. Вполне понятно, почему с моей стороны было бы страшной глупостью верить хотя бы одному твоему слову.

Шелби давно убедился – наилучшим способом увести собеседника от щекотливой темы является нападение. На этот раз метод сработал, пожалуй, даже слишком хорошо. Полковник взглянул на Оливию. Та молча стояла у кровати, комкая в руках ночную рубашку, в зеленых глазах блестели слезы. Лучше бы она закатила истерику, осыпала бы его проклятиями, стала бы швырять в него посудой, а она застыла в немом укоре, до боли уязвленная незаслуженным обвинением.

– Приведи себя в порядок и постарайся отдохнуть. К утру я вернусь, – жестко бросил Сэмюэль, обулся и направился к двери.

– Куда ты? – не выдержала Оливия.

– Что значит «куда»? – переспросил он, иронически вскинув бровь. – Пойду напьюсь. Намерен нализаться в стельку, дорогая женушка. – И с этими словами скрылся за дверью.

Оливия осталась одна у догоравшего камина, освещавшего тусклым светом разгромленную комнату… и разбитые мечты Оливии.

Без Сэмюэля кровать казалась пустой и громадной. Оливия помылась, прибрала в хижине и легла в постель. Эмоционально и физически она была полностью опустошена, должна была бы моментально заснуть, но сон не шел. Девушка лежала с открытыми глазами, вспоминая встречи с Сэмюэлем Шелби с первого обмена пламенными взглядами на многолюдном балу в Вашингтоне до той страшной минуты, когда Вескотт попытался продать свою подопечную полковнику. А вдруг ее супруг прав и опекун действительно хотел использовать девушку, чтобы получить доступ к секретам Сэмюэля?

Деятельность полковника явно выходила далеко за рамки обязанностей рядового кадрового офицера. На кого он работает? На военного министра или самого президента Соединенных Штатов? Она представляла, что подобная жизнь могла ожесточить любого человека, в особенности если он, в силу личных обстоятельств, и так не расположен доверять своим ближним.

«Но я скорее умру, чем предам тебя, любовь моя», – подумала Оливия и так и заснула с мокрыми от слез щеками. А проснулась от прикосновения к горлу чего-то холодного. Знакомый голос, навевавший ужас, грозно прошептал на ухо:

– Не дергайся! Кинжал очень острый и может случайно проткнуть твою нежную шейку. Так что лежи тихо, пока мой друг тебя свяжет.

Насмешливый тон Стюарта Парди и исходивший от него мерзкий запах быстро вернули Оливию к действительности, но прежде чем она успела открыть рот, крепкие руки сбросили одеяло и стянули ей ноги кожаными путами. Англичанин продолжал держать кинжал у горла девушки, а его «друг» перевернул ее на бок, заломил назад и связал руки. Лишь когда рот Оливии заткнули кляпом и укрепили его поверху жгутом, повязанным на затылке, Парди расслабился и убрал оружие. Нечего было и думать о том, чтобы позвать на помощь или сопротивляться.