Герман Нагаев - Русские оружейники

• Название: Русские оружейники
• Автор: Герман Нагаев
• Издательство: Военное издательство Мин.Обороны СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1963

В книге «Русские оружейники» впервые собраны воедино четыре повести Германа Нагаева о выдающихся русских конструкторах-оружейниках Федорове, Токареве, Дегтяреве, Шпагине, издававшиеся в разное время.

Эти повести были тепло встречены читателями. Некоторые из них переиздавались не только в нашей стране, но и в Чехословакии, Польше, Китае, Венгрии, Болгарии.

«Пожалуй, то, что написано Нагаевым о наших славных конструкторах, – писала газета «Советская Россия», – является единственным литературным трудом, добросовестно показывающим развитие советского оружейного производства. Живыми и запоминающимися встают перед нами образы изобретателей и творцов первоклассного оружия, сыгравшего такую большую роль в обороне нашей страны».

Готовя повести к настоящему изданию, автор пополнил их новыми материалами и учел замечания рецензентов и пожелания читателей.

(аннотация 1963 года)

---

А вот что он писал о Франции, для спасения которой русские не только принесли огромные жертвы на восточном фронте, но даже послали свои экспедиционные войска на ее территорию:

«…Пока русские армии шли на убой под удары превосходящей германской артиллерии и не были в состоянии оказать нужное сопротивление из-за недостатка ружей и снарядов, французы копили снаряды, как будто это было золото, и с гордостью указывали на огромные запасы снарядов, готовых к отправке на фронт. В ответ же на предложение об оказании помощи России, они отвечали: «Нам нечего дать».

Причины такого отношения союзников к России, главным образом Англии, впоследствии со всей откровенностью выболтал начальник генерального штаба Англии Вильям Робертсон. В меморандуме от 31 августа 1916 года, опубликованном тем же Ллойд-Джорджем, он писал:

«В течение многих столетий – хотя, к сожалению, не всегда – целью английской политики было поддержание равновесия между континентальными державами, которые всегда делились на враждебные лагери. Одно время центр тяжести европейской политики был в Мадриде, в другой период – в Вене, в третий – в Париже, в четвертый – в Петербурге. Мы разбили или помогли разбить по очереди каждую державу, которая претендовала на гегемонию в Европе, и одновременно расширяли собственную область колониального господства.

Если мы должны поддерживать европейское равновесие, то мы заинтересованы в существовании сильной державы в центральной Европе. И этой державой должно быть германское, а не славянское государство, так как последнее всегда будет тяготеть к России; тем самым Россия приобретает господствующее положение и, таким образом, будет уничтожен принцип, который мы стремимся сохранить…»

Враждебной политики Англии, проводимой на протяжении всей империалистической войны, прикрытой кое-какими «подачками», не замечали только самодержавные правители России; для большинства офицеров и даже солдат, которые испытывали на своей шее «помощь» союзников, эта политика была совершенно ясна.

Многочисленные донесения Федорова в Главное артиллерийское управление еще с русского фронта о преимуществах автоматического оружия наконец возымели свое действие. Оружейные конструкторы Токарев, Рощепей и другие были отозваны с фронта на Сестрорецкий завод и хотя с большим опозданием, но все же взялись за окончание прерванных войной работ. Это было в конце 1915 года, как раз в то время, когда Федорова командировали в Англию. О судьбе его изобретения позаботился Филатов, назначенный начальником офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме.

По настоянию Филатова, все полуфабрикаты деталей федоровских винтовок были извлечены из подвалов Сестрорецкого завода и привезены в Ораниенбаум. Туда же был вызван бессменный сотрудник Федорова – слесарь Василий Дегтярев. Под руководством Дегтярева в оружейной мастерской офицерской школы началась сборка и доделка автоматических винтовок Федорова.

Сам Федоров вернулся с западного фронта в начале января 1916 года. Более полутора лет он находился в беспрерывных разъездах, занимаясь поисками оружия для русской армии. За это время он почти не видел ни жены, ни отца, который находился уже в преклонном возрасте. Но едва ли меньше, чем расставание с родными, его томила разлука с любимыми винтовками, плодом его многолетних трудов.

На другой же день по прибытии из Франции Федоров направился в Ораниенбаум, где собирались его автоматические винтовки. Крепко пожав руку Филатову, он поспешил в мастерскую, чтобы увидеть неизменного друга и товарища по работе Василия Дегтярева.

Дегтярев показал ему партию только что собранных и отлаженных винтовок.

– Вот, Владимир Григорьевич, полюбуйтесь, работают как часы.

Осмотрев винтовки, Федоров поблагодарил Дегтярева за усилия и, озабоченный, уселся на стул. На глазах его блестели слезы.

– Чем же вы недовольны, Владимир Григорьевич? – спросил Дегтярев.

– Обидно, Василий, больше полутора лет пропало даром. Какую бы помощь могли оказать за это время наши винтовки русской армии! Сколько бы солдат они спасли от смерти!..

– В этом не ваша вина, Владимир Григорьевич, – старался успокоить его Дегтярев.

– Теперь уже поздно искать виноватых, – сокрушенно вздохнул Федоров, – надо думать лишь о том, чтобы впредь не получилось такого позора.

– Это о чем вы, Владимир Григорьевич?

– Думаю опять переделывать винтовку. Хочу создать ружье-пулемет. Такое оружие более всего сейчас необходимо на фронте…

И Федоров со всеми подробностями рассказал Дегтяреву об оружии, виденном им на разных фронтах, и о своих замыслах по переделке старого образца.

Через несколько дней он о том же самом докладывал в артиллерийском комитете. На этот раз Федоров говорил с глубокой убежденностью, с непоколебимой верой в свое дело. Каждое слово он подкреплял примерами и фактами, цитируя таблицы и выкладки об огне нового вида оружия, его скорострельности…

– Война, – говорил он, – выявила тенденции сокращения прицельных дистанций для винтовок. С появлением станковых пулеметов для винтовок остались близкие цели не более чем в 1200 метров вместо прежних 2000–2500 метров. Условия войны требуют изготовления более короткого оружия, чем винтовка, для удобства действия в окопах. Наконец, самое главное, – продолжал он, – при наступлении стало необходимо применение интенсивного огня, чего никак не могут дать ни винтовки с их редкой стрельбой, ни пулеметы с тяжелой маневренностью. Короче, назрел вопрос о создании нового типа автоматического оружия – ручного ружья-пулемета. Это ружье-пулемет, будем говорить сокращенно – автомат, можно сделать из моей автоматической винтовки.

Члены комитета внимательно слушали Федорова. Многие из них понимали, что создание такого оружия имеет теперь первостепенное значение.

– Это потребует, – продолжал Федоров, – укорочения длины ствола с 800 до 520 мм, установления прицельных дистанций до 1000 метров благодаря соответствующей нарезке прицела, приспособления спускового механизма для одиночной и непрерывной стрельбы и, наконец, замены постоянного магазина вставным на 15–25 патронов. Все работы могут быть выполнены в предельно короткие сроки, так как спусковой механизм для одиночной и непрерывной стрельбы был разработан уже в варианте 1911 года и может быть поставлен в ружье-пулемет.

Предложение Федорова встретило горячую поддержку всех членов комитета, и особенно Филатова, ставшего к тому времени генералом и видным специалистом по теории стрельбы. Решено было немедленно предоставить Федорову возможность осуществить свое изобретение.

Опять Федоров и Дегтярев включились в работу.

В течение месяца они изготовили из федоровских винтовок несколько автоматов под русский винтовочный патрон, а также и под японский патрон калибра 6,5 мм, то есть одинакового с патроном с улучшенной баллистикой, созданным Федоровым перед войной. Японские патроны пришлось взять потому, что федоровские во время войны трудно было изготовить. Автоматы, сделанные под японский патрон, были переданы в авиационные соединения и при испытаниях показали хорошие результаты.

Летом 1916 года в Ораниенбауме в офицерской стрелковой школе началось спешное формирование и обучение первой команды русских автоматчиков.

Наконец-то мечта Федорова осуществилась. Он часто приезжал в Ораниенбаум, сам обучал солдат и офицеров стрельбе из автоматических винтовок и автоматов, давая им ценные советы.

По настоянию Федорова команда была снабжена всеми новейшими техническими приборами: снайперскими прицелами, перископами, биноклями и переносными щитами для укрытий.

Через несколько месяцев эта команда, вооруженная автоматическим оружием Федорова, отправлялась на фронт.

Федоров приехал в Ораниенбаум как раз в то время, когда команда в боевом снаряжении была построена в большом манеже школы.

Филатов, подтянутый и торжественный, быстрым шагом обошел фронт и поздоровался с бойцами. Потом, выйдя на середину зала, он обратился к команде с краткой напутственной речью:

– Молодцы! Вам первым принадлежит честь выступить против врага с новым, скорострельным оружием, созданным русскими оружейниками. Разите им врага, как учили вас здесь, в стрелковой школе, и пуще зеницы ока берегите свое оружие…

Затем команду сфотографировали вместе с Федоровым и Филатовым, и она двинулась в путь.

Выпавший с утра снег запорошил дорогу. Был небольшой мороз. Одетые в серые шинели, теплые папахи и рукавицы, с автоматическими винтовками и автоматами, спрятанными в чехлы, солдаты шли бодрым шагом. За ними двигался обоз со снаряжением и продовольствием.

Федоров, преисполненный гордости, что его десятилетние труды не пропали даром, шагал рядом с солдатами по скрипучему снегу. Он был счастлив. Наконец-то русские воины выступают на фронт со своим, отечественным, автоматическим оружием. Он был горд тем, что именно в России, а не в какой-либо другой стране мира, был создан первый автомат, которому в последующих войнах суждено было стать главным оружием пехоты.