Руслан Белов - Золото Македонского

• Название: Золото Македонского
• Автор: Руслан Белов
• Жанр: Современная проза

---

Золото Македонского

Пролог

Мне недолго осталось… Долгие годы я с великим трудом молчал о сокровищах, которые Александр Македонский сокрыл в Согдиане, а точнее, в Ягнобской долине, перед тем, как направиться в Индию, в последний свой поход. Возможность стать наследником великого полководца, побудит вас прочитать сей труд. Те, кто сейчас смеется над моим заявлением и надо мной, в ближайшем будущем, несомненно, посыплют головы пеплом несостоявшегося благосостояния, либо не испытанного грандиозного приключения (или прозрения?). Тем же, кто отнесется к нему серьезно, рекомендую изучить эту книгу, ибо место их погребения можно из нее заключить, как посредством анализа текста, так и его расшифровки. Перед тем, как приступить к намекам (и запутыванию следов), я вынужден сказать, что в случае моей смерти или неожиданного исчезновения, десяток электронных писем с указанием места погребения сокровищ будет автоматически переслан случайным лицам, и в результате сокровища либо достанутся чиновникам, либо их придется делить, что одинаково неприятно. Также заявляю, что прослежу самым тщательным образом, чтобы ни художественная, ни корректорская правка не изменили в данном труде ни одной ключевой буквы.

Естественно, истинные собственники сокровищ – местные власти – предпримут (могут предпринять) превентивные меры, и человеку, мне поверившему (и определившему место сокрытия клада), возможно, придется либо повременить с десяток лет (я «временю» ухе почти четверть века), либо действовать смело и с выдумкой. Добавлю, что лично мною придумано, по меньшей мере, четыре способа безопасного отвода достояния древнего полководца в личную собственность. Если у официальных лиц возникнут ко мне вопросы, я естественно, объявлю данное заявление рекламным трюком и тут же потребую психиатрического обследования своей персоны, вследствие которого, несомненно, займу свое законное место в соответствующей лечебнице.

Итак, начнем.

1

Нет на земле человека, способного сказать, кто он. Никто не знает, зачем он явился на свет, чему соответствуют его поступки, его чувства, его мысли и каково его истинное имя, его непреходящее имя в списке Света… Жизнь – это текст, где йоты и точки имеют не меньшее значение, чем строки и целые главы.

Леон Блуа «Душа Наполеона».

В Ягнобской долине с лета 1967-го года до лета 1981-го я провел ровно 50 месяцев. Это были и месяцы юношеских туристических поездок, и месяцы тяжелой маршрутной работы, и месяцы аспирантской вольницы. Впервые я побывал в тех краях в июле 1967 года в составе туристической группы, собравшейся со всего Союза – на глыбе, лежащей у искандеркульской метеостанции, до сих пор можно разобрать мое имя и год росписи, выбитые ледорубом. За день до отъезда домой, купаясь в озерце Зеленом – теплое, оно прячется над метеостанцией метрах в ста от холодного и отравленного ртутью Искандера, – я познакомился с необычным человеком средних лет. Он, болезненно выглядевший, но плотный, с широкой спиной, одетый в ватный стеганый халат, в коричневых брезентовых сапогах в остроносых калошах, сидел на скале, с которой я нырял. По имени (Искандар) человек был таджиком, но голубые глаза и рыжие волосы, удивительные для персоны в чепане и тюбетейке, выдавали в нем согдийскую кровь. Всем видом он выказывал ко мне симпатию, видимо, из-за родинки на щеке, точно такой же, как у него, и одинаково расположенной. Мы откровенно разговорились, и я узнал, что действительно общаюсь с потомком согдийца. Сообщив об этом, мой собеседник замолчал. Усталые его глаза его пытались что-то найти в моих глазах.

– Ваши предки, вероятно, видели Македонского, – спросил я лишь для того, чтобы прекратить это неприятное мне рассматривание.

– Да, видели. Это я знаю более чем определенно, – оставив мои глаза в покое, загадочно улыбнулся он. – Мои прямые предки были свидетелями пришествия Искандера Двурогого в эти края. И свидетелями его ухода.

– Были свидетелями событий, случившихся две тысячи… две тысячи двести восемьдесят четыре года назад? – повторил я, имевший твердую пятерку по истории, сложив дату ухода полководца из Согдианы с текущей. – То есть приблизительно 50 поколений назад?

– Да, это было давно, – покивал он. – Но предки их запомнили и передавали из поколения в поколение, потому что события, особенно уход, были… были яркими.

– Яркими? – я почувствовал: собеседник использовал это слово не случайно.

– Да, буквально яркими. Они сверкали, как золото.

Мне стало ясно: этот день останется в моей памяти навсегда. Как день появления в личном репертуаре захватывающей истории, которую можно пересказывать всю жизнь? Или поворотный день жизни? Нет, скорее, как поворотный день моего бытия. Мне стало это ясно, как дважды два, и я, зевнув напоказ, проговорил:

– Загадками говорите, уважаемый.

– А ты послушай меня, и все их разгадаешь, – появившаяся на его устах улыбка, несомненно, представляла собой отблеск золотых гор, которые он собирался предложить мне от щедрот своих.

По-русски согд говорил на удивление чисто, и я узнал, что впервые Александр Македонский по прозвищу Великий (и Двурогий) появился на озере в 329 году до нашей эры, появился, можно сказать, в туристических ботинках, чтобы посмотреть на удивительный водоем, сравнительно недавно образовавшийся в результате оползня, вызванного мощным землетрясением. Как истинный полководец и злой гений, этот человек использовал в своих целях вся и всех, использовал и это озеро, пообещав спустить его, если партизанская война в долине Политимета (Зеравшана) не будет немедленно прекращена. Угроза подействовала, так как местное население прекрасно помнило великий потоп, случившийся после частичного прорыва природной плотины, и к тому же знало, что к этому времени иноземец уже погубил около миллиона человек (одних согдов 120 тысяч, плюс средиземноморский город Тир в полном составе) и не собирается на этой цифре закругляться.

Через полтора года после визита полководца македонцы появились вновь. Осенью 328 года за шесть месяцев до ухода «Двурогого» из Согда, в Ягнобскую долину из Зеравшанской проследовал караван тяжело груженых ослов, сопровождаемый отрядом хорошо вооруженных воинов. В населенных низовьях долины никто не сомневался (к этому были основания), что караван и войско направляются в сторону Индии в целях разведки пути для неожиданного в нее проникновения с севера, а не с запада, из Бактрии, откуда приход Александра Македонского ожидался мощной в те времена индийской армией. Вскоре после этого события один из предков моего согда нашел в реке, форсированной караваном, истрепанный камнями вьюк, в котором чудом удержался смятый в пластину золотой кубок. Поиски в реке привели к обнаружению еще нескольких золотых артефактов, искусственно превращенных в лом (лишь много лет спустя я узнал, почему македоняне это делали). Поразмыслив, предок решил, что караван вез сокровища, награбленные Македонским в Согдиане, и последовал за ним. Он обследовал всю долину Ягноба и все долины рек, ее дренирующих, и все перевалы, по которым можно было покинуть местность, опросил скотоводов и, в конце концов, пришел к твердому убеждению, что караван долины не оставлял, и лишь несколько македонских солдат налегке миновали перевал, называвшийся в то время N. С тех пор старший в роде этого человека занимался поисками золота, он, и только, он знал о нем.

Естественно, я не поверил рассказчику и по-юношески прямо об этом заявил (заявил, стыдно сказать, используя некорректные выражения типа «ты, дорогой, купи попугая – их теперь полно в зоомагазинах – и пудри мозги ему», и тому подобное). Согд, совершенно не изменившись в лице, достал из потайного кармана брюк истершийся бумажный сверточек, развернул его и протянул мне кусок сплющенного золотого изделия, очертания которого были явно оформлены обычным зубилом.

– Вот остаток той пластины, – сказал, он победно улыбаясь.

– Это ничего не доказывает, – проговорил я, убедившись, что держу и вижу золото. – И вообще, что ты хочешь от меня?

– Недавно врачи обнаружили у меня неприятное, мягко говоря, заболевание, и через несколько месяцев, я окажусь в краях, где золото не имеет веса, – неприятно скривил уста Согд.

Сочувствие охватило меня, в то время сентиментального. Подождав, пока оно рассосется, я спросил:

– А что вы делаете здесь?

– Приехал попрощаться с родными местами…

– И напоследок над кем-нибудь посмеяться, – усмехнулся я, рассматривая Кырк-Шайтан, колебавшийся в горячем воздухе.

– Нет, я не хочу над тобой посмеяться, – ответил он, не огорчившись моей бестактности. – Я просто хочу уйти к богу налегке, и потому ты станешь баснословно богатым.

– Я стану баснословно богатым? А может, мой потомок поколений так через пятьдесят? – посмотрел я на него, скептически прищурившись.