Лариса Фотина - Мой муж Норбеков, или как родилась Лора

• Название: Мой муж Норбеков, или как родилась Лора
• Автор: Лариса Фотина
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга написана талантливой женщиной — Ларисой Фотиной — о своей уникальной медицинской системе и о своем необыкновенном бывшем муже — Мирзакариме Норбекове, имя которого сегодня известно миллионам людей.

Немногим из женщин посчастливилось быть второй любимой женой, экспертом по здоровью космонавтов, изобретателем, специалистом по сексуальному здоровью.

Эта книга дает нам бесценную информацию о том, в чем причина популярности Мирзакарима Норбекова, какой он в повседневной жизни и есть ли более эффективная система оздоровления, чем так называемая «Система Норбекова».

---

Там я поняла, что быть здоровым — это норма, и все люди должны быть такими. Я увидела, что ключ к здоровью человека — в нем самом. Человек может быть здоровым и не зависеть от врачей и лекарств. Наш организм обладает уникальной способностью к самоизлечению.

В течение пятнадцати лет я встречалась с нашими замечательными космонавтами и защитила диссертацию на тему о том, могут ли стареющие космонавты повторно летать в космос. После исследования возрастной группы от сорока до пятидесяти шести лет мы доказали: да, могут! И в космос могут!

Сейчас об этом уже в газетах пишут, а раньше — это было ДСП (для служебного пользования). Гипокинезия — это имитация невесомости на Земле. Это делается так. Человека укладывают в постель и немного приподнимают ножки кровати под углом шесть или восемь градусов; при этом голова оказывается немного ниже. Подушки нет, голову поднимать нельзя, вставать нельзя. Лежи — судно приносят. И когда человек находится в таких условиях, это приближено к условиям полета.

И вот организм начинает быстро стареть, появляются признаки стресса — нервозность. "Движение заменяет все лекарства мира, но все лекарства мира не заменят движения". Это мое любимое выражение. А там — лежи, и ничего нельзя. Из костей вымывается кальций, кровь меняет свой состав. Приходят смеющиеся, радостные. Думают: "Вот здорово — ничего не делать, жены, детей не видеть. Курорт просто, да еще и деньги платят". А потом наступают вялость, раздражительность, сон ухудшается — стресс и его последствия.

Наблюдая этот эксперимент, я поняла, что природа убирает то, что не используется. Грубо говоря если организм не функционирует, он не нужен. Включается какой-то механизм на самоуничтожение. А физические тренировки доказали свою эффективность. Они остаются одними из лучших лекарственных средств и по сей день.

Второй способ имитировать условия полета — это сухая иммерсия. Человека погружают в воду — меняется действие всех сил. Этот эффект и был использован. Но если человек просто находится в воде, то при длительном контакте с ней происходит мацерация кожи. Поэтому воду в бассейне покрывают водонепроницаемой пленкой. Температура воды равна температуре тела. На пленку кладут человека. Его пеленают в хлопковые простыни, погружают в воду по грудь. Руки и голова остаются над водой: контакта с водой нет, но все остальные эффекты пребывания в воде есть. То есть мы берем здорового человека и смотрим, что с ним будет. Лежит он в воде, и через сорок-пятьдесят минут появляется сильный позыв на мочеиспускание — почки реагируют. Наблюдают дальше, снимают ЭКГ, все его основные функции. Это очень тяжело выдержать. Даже присутствовать при этом нелегко. Но бывало, что люди выдерживали и до недели.

Я работала в области, где здоровье граничит с нездоровьем. И здесь приходилось быть искусным, а не просто точным. Например, что «норма» и просто особенность для чернокожего, может быть признаком нездоровья белого. Бывает, что ЭКГ нормальна, а на самом деле у человека предынфарктное состояние. Я должна была все проверить и перепроверить. Приблизительность не допускалась: надо было знать наверняка! И я за этот вывод отвечала головой.

Все, с чем я столкнулась в ИМБП, было так не похоже на мой прошлый опыт в медицине и в жизни. Вспомните сами, как вы себя ведете, когда приходите к врачу, и как он к вам относится. Наверное, что-то вроде:

— Ну, на что жалуемся?

— Ой, доктор, здесь болит, и тут недомогание…

И пассивно ждете, когда доктор вас излечит. А внутри думаете: "Хорошо, если поможет, а скорее всего — нет". Часто от веры в эффективность помощи зависит выздоровление. Тот человек, для которого состояние недомогания, болезни стало привычным, выздоравливает тяжелее и дольше. Если же бодрость и здоровье для него — норма, то возвращение от болезни к обычному состоянию происходит быстрее. Если вы отклоняете маятник, он все равно возвращается в точку равновесия. Попытайтесь сделать такой точкой здоровье, и ваша жизнь сильно изменится. Отношение к болезни формируется в нас взрослыми еще в самом детстве. Часто можно слышать, как мамы пророчествуют: "Оденься теплее, а то заболеешь. Не пей холодную воду — горло заболит. Закрой окно — тебя продует". Они искренне хотят видеть своих детей здоровыми и в то же время программируют связь внешних обстоятельств с болезнью. В детстве мы открыты и восприимчивы. Позже мы удивляемся, почему каждый раз, промочив ноги, простываем.

Сегодня я объясняю людям, которые занимаются по системе ЛОРА, как перепрограммировать себя на здоровье и молодость и стараться придерживаться их постоянно.

ТЫСЯЧА и ОДНА ночь

Встреча с Мирзакаримом взволновала меня. Бременами я ощущала, что даже кровь начинала быстрее бежать по моим жилам. Манящий образ этого человека все чаще и чаще появлялся передо мной. Я ловила себя на постоянных мыслях о нем, которые были похожи то ли на мечтания, то ли на сон наяву. Что-то необычное начинало происходить, постепенно овладевая мной. Он оказался первым представителем Средней Азии, с которым я так общалась. Как я могла устоять перед обаянием человека из страны, о которой слышала столько волшебных рассказов? Мне вспомнилось, что в тех краях жили Авиценна и лукавый мудрец Хаджа Насреддин, что Восток — мистическая колыбель сказок тысячи и одной ночи… И меня еще больше тянуло к Норбекову.

В то же время я с энтузиазмом обсуждала с Беледой то, что мы увидели в зале ЗИЛа. Возможности этого живого метода для врачей и больных, то, как можно сделать из этого систему. Конечно, более эмоционально говорила я. Ростислав Васильевич не — во всем был согласен со мной, высказывал сомнения. Но, тем не менее, мы снова пришли к Норбекову и уже предложили помощь:

— То, что вы делаете, — замечательно. Нужно официально запатентовать ваш метод, Мы знаем, как помочь вам, знаем нужных людей, как все делается. И чтобы было быстрее и легче, можно заплатить за эти услуги.

Мирзакарим со всем согласился, но повел себя настороженно — подумал, что от него хотят денег. При личной встрече со мной пожаловался на это. Я передала его впечатление Беледе, а тот сказал, что не будет сотрудничать с Норбековым, раз они уже на первых шагах истолковывают друг друга неверно. Они просто не смогли найти общий язык и понимание. А жаль.

И я осталась одна. Со своими ожиданиями, мечтами, мыслями. Мое желание сделать что-либо для Мирзы не ослабевало и искало выхода. Судьба была ко мне благосклонна, и дальнейшие события помогли мне.

В переговорах о патентовании принимали участие еще и организаторы занятий из парткома ЗИЛа. У них на заводе был свой эксперт по изобретениям, но только в сфере машиностроения. Эта женщина отказалась от сотрудничества, так как машиностроение и медицина — совершенно разные вещи.

И тогда Мирзакарим попросил помощи у меня. Никто другой в тот момент за это не взялся. Это была уже судьба, и я ощутила радость: у нас будет общее дело! А значит, у меня будет возможность быть с ним рядом. Я, конечно, согласилась, потому что во мне поселилось чувство: "Если не я — то кто же сможет так искренне поддержать его и помочь?»

Москва — мой родной город. Здесь у меня уже тогда были имя, известность, популярность, ученая степень, изобретение, несколько научно-популярных книг. Годы учебы и опыт работы, лекции перед большими аудиториями. Самые современные знания в официальной медицине. Поэтому я была уверена в себе.

Мирзакарим выглядел одиноким, и я чувствовала это. Он недавно приехал в Москву и еще почти никого не знал. Ни кола, ни двора… Без хорошего образования, дипломов и знакомых. Он привез из Узбекистана необычный подход к лечению человека и нуждался в поддержке.

Так неожиданно по воле судьбы наши дороги пересеклись.

ЧЕРНЫЙ АИСТ

В семье на меня возлагали большие надежды. Эти ожидания часто обязывали меня слушать родных и поступать, как они мне говорили. Такая несвобода сильно угнетала меня. Хотя я всегда мечтала принимать самостоятельные решения, найти собственное дело по душе. Мама хотела, чтобы я пошла по ее стопам в науку и стала хирургом. Она была сильная женщина и все время давила на меня, настаивала на своем, ее не интересовали мои мечты и желания. И очень много поступков в своей жизни я совершила под ее влиянием.

На старших курсах медицинского института по настойчивому совету мамы я занималась в научном студенческом кружке на кафедре, где она была доцентом и преподавала. Изучала желчные протоки. Не могу сказать, что меня это сильно увлекало. После окончания института именно мама настояла на распределении на кафедру нормальной анатомии. Работа со студентами, эксперименты, трупы… Я полгода проходила туда на работу "на общественных началах" — зарплату мне не платили. Последней каплей была моя работа над диссертацией по эмбриологии. Для этого мне приходилось ездить в больницы на аборты и собирать в баночку «материал» Для изучения. Я каждый раз заставляла себя делать это, сердце сжималось от страдания и боли. Как-то мои друзья в шутку назвали меня "черным аистом" (в сравнении с белым аистом, приносящем детей).