Максим Алексашин - Последний бой Василия Сталина

• Название: Последний бой Василия Сталина
• Автор: Максим Алексашин
• Издательство: Яуза
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23809-5

В последние годы имя Василия Сталина обросло благодаря стараниям псевдоисследователей массой нелепейших слухов и домыслов. Всего 42 года прожил младший сын И.В.Сталина, Василий Иосифович, фронтовик, генерал-лейтенант авиации… И уже почти полвека идут споры об этой короткой жизни, о блестящем служебном взлете при власти отца и о мгновенном падении сразу же после его смерти.

В книге, основанной на воспоминаниях его боевых друзей, сослуживцев, родственников, описана трагическая судьба человека — одного из офицеров Великой Отечественной войны, которого незаслуженно оболгали после ее окончания, офицера, пострадавшего за верность отцу и идеалам созданного Сталиным государства.

---

Прав оказался инженер: не только рыбе, но и нам досталось — из 9 человек 6 получили ранения, инженера убило. Меня не зацепило, Васе же чуть пятку не оторвало. Боль была такая, что стонал он не переставая. Перепугались — все—таки случившееся самого Сталина касалось. Звоню командующему нашей воздушной армией М. Громову. Докладываю: «Тут вот на рыбалке ЧП случилось. Есть раненые. В частности, Сталин… Василий». Громов, наверное, чуть сознание не потерял: «Кто организовал эту рыбалку?» Мало кто в такой ситуации решится ответить — мол, это я… В общем, говорю: «Он организовал». Потому что соображаю, что с Васи командующий не сможет спросить так, как с меня. Громов говорит: «Вылетаю…» Через 15 минут прилетает на своем «дугласе». Заходит в лазарет. Там Вася лежит стонет. Ему уколы делают. Громов тут же его на своем самолете в Москву. Переживал — будь здоров. Думал, что полетит с него папаха. Ничего. Обошлось. А командиром полка был майор Бобков, и наверх пошел рапорт, что в полку Бобкова летчики пьют спирт, не разбавляя. — Если не умеете пить, пейте воду и закусывайте картошкой, — сказал генерал Руденко» (Добрюха Н. Злой рок Василия Сталина. // Аргументы и факты, № 1279. — www.aif/ru/online/aif/1279/12_01).

Еще один бывший летчик Сергей Сергеевич Сдобников прокомментировал это происшествие: «За Васей всегда ходили истории с превышением власти на стороне: то сломал шлагбаум, то кого—то ударил за непочтение. За эти рассказы я не ручаюсь и потому не уточняю конкретно. А вот что было доподлинно. Захотели асы свежей рыбки. Решили наглушить в местной речке. Кто стал организатором, трудно сказать, но Вася на этой операции был, это точно. Больно уж она получилась громкой. Едва ли не самой заметной после особых заслуг в воздухе. За всю войну полк прошел благодаря подчинению Ставке Верховного командования все крупные сражения Великой Отечественной: Сталинград, Курско—Орловская дуга, операция „Багратион“, Прибалтика в сражении за Вильнюс, Ригу и Курляндский полуостров, а в завершение — битва за Берлин. Было сбито 774 самолета. Это, говорят, второе место после полка Покрышкина, который сражался по южным фронтам и был создан раньше. Чего же не покуражиться при таких заслугах. Так вот, на этой рыбалке заглавная роль был поручена инженеру по вооружению. Он готовил реактивные снаряды с взрывателями АГДТ с замедлением на 22 секунды. Такими снарядами для „Катюш“ одно время были оборудованы и самолеты, но это не оправдалось из—за резкого снижения скорости. Инженер бросал снаряд в речку, через 22 секунды — взрыв, и внизу по течению подбирали оглушенную рыбу. И вдруг один из очередных снарядов взорвался в руках инженера. От него нашли только сапог. Несколько человек было ранено, наш командир эскадрильи Герой Советского Союза капитан Котов получил ранение в спину и больше уже не летал. Вася был ранен в пятку…» (Семенова Т. Он знал Василия Сталина. // Новые рубежи, № 45, 22 июня 2005 г. — http://www.mosoblpress.ru/odincovo/show.shtml?d_id=5582).

Тут уж Ваське от отца влетело по первое число! Он был отстранен от летной работы и понижен в должности. К слову сказать, отец же трижды пресекал его служебный рост.

Первый раз это было так. У Васи возник роман со школьной одноклассницей Ниной Орловой, которая в это время была женой известного кинодокументалиста. Она встречала с Васей новый, 1943 год на семейной сталинской даче в Зубалове, причем приехала не одна, с матерью и ребенком. Галины Бурдонской при этом на даче не было. Вероятно, у Васи и Нины были серьезные намерения.

В том же декабре в Химках готовилась к перегону на Северо—Западный фронт группа «Лавочкиных». Принимал самолеты комдив Захаров. Осенью сорок первого в горячке отступления, уцелев от расправы скорых на руку трибуналов, он был сослан на восток, спустя год помилован и вот вновь собирал под свои знамена авиадивизию.

По—мальчишески обрадовался Георгий Захаров встрече в те дни с товарищем по испанским событиям кинооператором Карменом. Но однажды приятель пришел к нему и с ходу ошарашил краткой, но достаточно эмоциональной речью:

— Жора, — сказал он, — я пойду и расстреляю Васю…

Представить, что Кармен готовит покушение на сына Сталина, можно было только в бредовом сне, и Георгий Захаров засмеялся

— И что нынче за мода пошла: чуть что — расстреляю!..

— Нет, нет, я застрелю Васю, — упрямо повторил Кармен, и по его тревожно бегающим глазам, взволнованному голосу комдив Захаров понял, что приятель не шутит.

— Послушай, Роман, — остановил он его, — ты начнешь палить в Васю, он в тебя. Скажи, что хоть произошло?..

А произошла старая как мир, банальная история, в которой оказалась замешана уже знакомая нам Нина Орлова…

В конце октября сорок второго был задуман фильм о летчиках. Василию предложили стать его военным консультантом. Вот что вспоминает о тех днях Светлана Аллилуева:

«Вскоре были ноябрьские праздники. Приехало много народа. К. Симонов был с Валей Серовой, В. Войтехов с Л. Целиковской, Р. Кармен с женой, известной московской красавицей Ниной, летчики — уж не помню, кто еще.

После шумного застолья начались танцы. Люся (так все звали сорокалетнего А.Я. Каплера. — С.Г.) спросил меня неуверенно: «Вы танцуете фокстрот?» Мне сшили тогда мое первое хорошее платье у хорошей портнихи. Я приколола к нему старую мамину гранатовую брошь, а на ногах были полуботинки без каблуков. Должно быть, я была смешным цыпленком, но Люся заверил меня, что я танцую очень легко, и мне стало так хорошо, так тепло и спокойно с ним рядом! Я чувствовала какое—то необычайное доверие к этому толстому дружелюбному человеку, мне захотелось вдруг положить голову к нему на грудь и закрыть глаза (дочери И. Сталина тогда было 16 лет. — Авт.).

«Что вы невеселая сегодня?» — спросил он, не задумываясь о том, что услышит в ответ.

И тут я стала, не выпуская его рук и продолжая переступать ногами, говорить обо всем — как мне скучно дома, как неинтересно с братом и родственниками; о том, что сегодня десять лет со дня смерти мамы, а никто не помнит об этом и говорить об этом не с кем, — все полилось из сердца, а мы все танцевали, все ставили новые пластинки, и никто не обращал на нас внимания…»

Никто, надо полагать, не обратил внимания и на Василия с Ниной. Танцуют да танцуют. Но, если быть совсем откровенным, а развитие событий требует того, то придется кое—что уточнить. Свидания Василия и, по признанию многих, самой красивой женщины Москвы после тех танцев продолжились, и довольно энергично. Правда, не в Зубалово.

Неподалеку от бывшего «Яра», где звучала когда—то соколовская гитара, пели цыгане и кутили московские да петербургские знаменитости, стоит своеобразный по архитектуре дом. Резные стебли растений во всю стену, скульптурная группа застывших коней словно напоминают о чертоге песен, любви… Здесь, в квартире — по совпадению, цыгана же! — летчика—испытателя Павла Федрови и встречался Василий с Ниной.

Так уж повелось в веках: влюбленные ничего, кроме радостного перестука своих сердец, не слышат, ничего—то вокруг, кроме самих себя, не замечают. А опытный глаз киношника—оператора Кармена видел многое. Заметил, не упустил он и без оптических линз, как Василий Сталин и Нина потянулись друг к другу. Не случайно в горячке маузер перезарядил: «Застрелю Васю!» Обошлось, слава Богу, без патронов. А «телегу» на Василия его отцу Кармен все—таки накатал. Сомнения — тревожить вождя всех народов или как—то обойтись, самому разобраться, — конечно, были. Но надежду на успех задуманного поддерживала родственная — в прошлом — связь с Ярославским. Миней Израилевич до недавнего времени был тестем Кармена — он не отказал в просьбе. Письмо Иосифу Сталину передал.

Как же отреагировал Иосиф Сталин на любовное приключение сына? Как всегда, мудро.

Однажды Василий сидел у Федрови не в лучшем настроении и упрашивал своего старого качинского приятеля Морозова:

— Борис, ну, спой мою любимую. На душе кошки скребут…

Любимой у Василия была песня «Выхожу один я на дорогу». Морозов взял гитару, тронул было тревожные струны, но вдруг послышался решительный стук в дверь, она распахнулась, и в квартиру вошел начальник правительственной охраны генерал Власик.

— В чем дело? — спросил Василий.

Власик вытянулся по—военному, холодно произнес:

— Вы арестованы! — и уже чуть мягче, не столь официально добавил: — Василий Иосифович… Вот письмо…

Что за письмо — Василий и не читая догадывался. А существенное было выражено достаточно кратко и ясно стремительным — по всей странице — росчерком отца:

«Верните эту дуру Кармену. Полковника Сталина арестовать на 15 суток. И. Сталин».

Как сказал поэт: «Только утро любви хорошо…» В конце сорок второго Василию особенно были понятны эти слова. В самом деле, угодив на гауптвахту в Алешинские казармы, он добросовестно отсидел там, а вышел — его ждал еще один сюрприз. Приказом батюшки полковника Василия Сталина сняли с должности начальника Инспекции ВВС и направили в авиаполк — тот самый, который только что потерял своего командира Ивана Клещева. Нину Орлову вернули супругу.