Вальтер Флегель - Ничейной земли не бывает

• Название: Ничейной земли не бывает
• Автор: Вальтер Флегель
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1983

В книге известного военного писателя из ГДР показана жизнь и служба офицеров и солдат Национальной народной армии, в нем рассказывается о взаимоотношениях солдат и офицеров, о связи армии с народом, о становлении и воспитании воинов братской армии.

---

— Возможно, они и не служат в армии, — заметил один из водителей.

— Ясное дело, — согласился с ним другой.

— Но у них армейские нашивки на френчах… Портные у них, конечно, толковые…

— А прически какие! — перебил его кто-то. — Наши офицеры позавидовать могут…

Затем разговор зашел о том, каким образом забрались сюда американцы, которые сейчас сидели в своей машине и, как могло показаться, не интересовались ничем, что происходило за ее пределами.

Вскоре Литош заметил, что любопытство солдат пошло на убыль, а их замечания сделались более злыми. Неожиданно водитель-американец немного опустил стекло машины. Солдаты тут же замолчали, решив, что он собирается что-то объяснить им, но тот только выбросил окурок.

Литош слышал, как коллега что-то сказал своему шоферу, но что именно, разумеется, не понял, поскольку не знал английского, однако по тону догадался, что это было какое-то распоряжение. И в тот же миг стекло было поднято до отказа.

Литош обошел вокруг машины, поднял окурок и потребовал, чтобы водитель снова опустил стекло, но тот сидел как вкопанный и вовсе не собирался выполнять его указания.

— А ты постучи ему автоматом, — посоветовал кто-то из солдат.

Стволом автомата Литош тихонько постучал до стеклу. Шофер повернулся и чуть-чуть опустил стекло.

— Вы разве не слышали о защите окружающей среды? Окурки будете разбрасывать, когда окажетесь на своей территории! — С этими словами Литош бросил окурок в машину через узкую щель.

Водитель усмехнулся и кивнул.

— А вы, ребята, — повернулся Литош к солдатам, — расходитесь по своим местам! Понятно?

Солдаты последовали его призыву, но, сделав несколько шагов, остановились, а один из них сказал:

— Смотри в оба, дружище, чтобы янки не продырявили твою шкуру.

Сидевшие в машине американцы немного наклонились вперед, старший что-то объяснял водителю, показывая пальцем на колеса и броню бронетранспортеров.

— Ребята, у кого-нибудь из вас есть газета? — обратился Литош к солдатам.

— Уж не хочешь ли ты устроить янки громкую читку?

— Да, нечто в этом роде.

— Вот возьми, — предложил рыжеволосый солдат, протягивая боевой листок. — Наш «Походный курьер».

— Слишком маленькая, мне нужна «Нойес Дойчланд».

— Думаешь, они станут ее читать? — ехидно спросил рыжеволосый. — Я что-то не совсем тебя понимаю.

Махнув рукой, Литош полез в свой бронетранспортер, где на сиденье ефрейтора Айснера лежал вчерашний номер «Нойес Дойчланд». Когда с газетой он спрыгнул на землю, солдаты с любопытством уставились на него, ожидая, что же будет дальше.

А Литош, не обращая ни на кого внимания, развернул газету, бросил на нее беглый взгляд и, оттянув по очереди щетки стеклоочистителей, засунул ее под них в развернутом виде. Газета закрыла все ветровое стекло, оставив по узкой щели в самом низу и вверху.

— Вот теперь мне понятно, для чего «Нойес Дойчланд» издается таким большим форматом, — пошутил один солдат.

— А что ты им там предлагаешь прочесть? — ехидно поинтересовался другой. — Спортивные новости?

— Нет, передовую статью, — ответил Литош, — и статьи на внешнеполитические темы. Должны же и они знать, как мы оцениваем положение в мире на сегодняшний день.

Вскоре вернулся Фихтнер вместе с гауптфельдфебелем Килианом. Увидев американский автомобиль, зажатый с двух сторон бронетранспортерами, Килиан похвалил Литоша:

— Хорошо сработано, ничего не скажешь. — Затем он заявил, что немедленно сообщит в советскую военную комендатуру о незваных гостях, обнаруженных в районе учений, и пошел следом за водителями бронетранспортеров, которые решили перекурить.

Фихтнер уже успел забраться на крышу бронетранспортера и растянулся там на теплой броне, наблюдая за гауптфельдфебелем, который несколько минут назад совершенно спокойно выслушал его донесение, как будто речь шла вовсе не об американских военных, задержанных в запретной зоне, а о кролике, угодившем в поставленный для него силок.

Литош тоже залез на бронетранспортер и, усевшись рядом с Фихтнером, положил автомат на броню так, чтобы он был у него под рукой, а ствол его направил на оливково-зеленую американскую машину. Теперь солдат и американцев отделяла друг от друга тонкая газета, которая мешала иностранцам рассматривать детали боевой машины.

Литош закрыл глаза, подставив лицо солнечным лучам. Никогда еще Фихтнеру не приходилось видеть водителя их бронетранспортера в таком состоянии. Спокойствие Литоша передалось и ему, и он полез в карман за губной гармошкой. В детстве Ульрих выучил одну песенку, от нее ему всегда становилось грустно, а вспоминал он ее обычно тогда, когда у него появлялось какое-нибудь невыполнимое желание. Однако гармошку он так и не вынул, решив, что играть сейчас неудобно, ведь он здесь не один, но мелодию и слова он все же вспомнил. «Если б был я вольной птицей…»

Песня была печальная. Ульрих посмотрел на автомат Литоша, дуло которого было направлено на закрытое газетой ветровое стекло американской машины, и спросил:

— И ты стал бы стрелять?

Литош ничего не ответил, и Ульрих снова повторил свой вопрос. Не поворачивая головы, лишь скосив на Ульриха глаза, Литош проговорил:

— Ты задаешь странные вопросы.

— А разве ты их сам себе не задаешь?

— Себе — нет, больше уже не задаю, — покачал головой водитель бронетранспортера.

Фихтнер замолчал. Ему захотелось поскорее демобилизоваться из армии, уехать отсюда, вернуться к своим овцам. Единственным человеком, кого он хотел бы забрать отсюда с собой, была Рике.

— А чего ты меня спрашиваешь? Ты лучше спроси об этом американцев, что сидят в машине.

Ульрих молча вынул из кармана губную гармошку и начал рассматривать ее. Отраженный от металла солнечный зайчик заплясал на стекле американской машины.

Литош закрыл глаза и спросил:

— Или ты позволишь им убить себя, а?

Внезапно раздавшийся шум мотора помешал Ульриху ответить на вопрос. На просеке слева показался мотоцикл, за которым следовали машина военного коменданта и газик с советским номерным знаком. Легко оттолкнув Фихтнера в сторону, Литош ловко спрыгнул на землю и встал около бронетранспортера.

Из комендантской машины выпрыгнул невысокого роста лейтенант, перетянутый ремнем с портупеей, в каске, ослепительно блестевшей на солнце. Лейтенант остановился в нескольких шагах от американской машины, заложив руки за спину.

— Хорошо сработано, — похвалил он.

Его голос показался Литошу знакомым. Да разве мог он забыть этот сухой и строгий голос? От удивления Литош вытаращил глаза на офицера, а тот в свою очередь изумленно смотрел на водителя.

— Товарищ лейтенант, это вы?! — обрадованно воскликнул Литош, узнав своего бывшего командира взвода. — Здравия желаю!

— Литош! — отозвался офицер и, рассмеявшись, по-дружески похлопал солдата по плечу, а затем, указав на американскую машину, спросил: — Твоя работа?

Литош кивнул.

— Классная работа, — похвалил еще раз лейтенант.

— Этот янки оказался неплохим водителем, — сказал Литош о блондине, сидевшем за рулем. — Он быстро среагировал, а то бы…

Лейтенант кивнул в сторону машины:

— А я вижу, вы у меня все же кое-чему научились.

— А вы — у меня.

Лейтенант рассмеялся, достал из кармана пластинку жевательной резинки и протянул Литошу.

— Пожуешь? — спросил он.

Литош взял резинку и, положив ее в рот, начал жевать почти одновременно с лейтенантом.

— А вы по-прежнему «янки»! — усмехнулся он.

— Сам ты янки! — захохотал лейтенант.

Тем временем к ним, о чем-то тихонько переговариваясь, подошли два советских офицера: майор и старший лейтенант. Старший лейтенант приблизился к машине и, отдав честь, подождал, пока американец опустит стекло, а затем заговорил с ним.

Советский майор стоял рядом с Литошем и внимательно прислушивался к переговорам. От майора пахло папиросами и крепким одеколоном. Эти запахи были хорошо известны не только Литошу, но и другим немецким солдатам, которые довольно часто играли в футбол или волейбол с советскими коллегами. Встречались они и на штурмовой полосе, которую преодолевали вместе, и на огневой позиции станкового пулемета, и на огневых позициях минометчиков, и на совместных вечерах, проводимых в клубе или в ленинской комнате, и на танцах.

Однажды, когда они были в гостях у советских друзей, кто-то включил магнитофон. И сразу же некоторые из советских солдат встали. Одернув кителя, они пригласили танцевать немецких солдат. Для Литоша это было настолько необычно, что он, да и не он один, так и остался сидеть, потеряв на миг дар речи. И только несколько ребят из их роты, которые бывали раньше на вечерах у русских и видели, как солдаты танцуют с солдатами, приняли приглашение. Сначала это показалось Литошу смешным, и он засмеялся, поддержанный несколькими товарищами. Однако, когда их пригласили на следующий танец, они не отказались. Постепенно ребята освоились и танцевали так, как будто рядом с ними были партнерши.