Хулио Кортасар - Бестиарий

• Название: Бестиарий
• Автор: Хулио Кортасар
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-352-00113-Х

---

— Ты расскажешь нам сказку, тетя Рема?

— В другой раз.

Они остались вдвоем, если не считать глазевшего на них богомола. Зашедший пожелать им спокойной ночи Луис проворчал, что детям в такой поздний час пора спать; Рема улыбнулась и поцеловала его.

— Ах ты, ворчливый медведь! — сказала она, и Исабель, наклонившись над стаканом, под которым сидел богомол, подумала, что Рема на ее глазах никогда не целовала Нене; а еще ей пришло на ум, что она ни разу не видела такого ярко-зеленого богомола. Исабель чуть передвинула стакан, и богомол рассвирепел. Рема подошла к ней и велела отправляться спать.

— Выброси эту тварь, до чего же она страшная.

— Завтра, Рема.

Исабель попросила Рему прийти к ней попрощаться перед сном. Дверь в кабинет Нене была приоткрыта, и он в рубашке с расстегнутым воротом расхаживал взад и вперед. Проходя мимо, Исабель свистнула:

— Я пошла спать, Нене.

— Знаешь, попроси Рему принести мне лимонада, да похолоднее. А потом отправишься наверх к себе.

Конечно, она отправится, только непонятно, с какой стати Нене ею командует. Когда Исабель вернулась в столовую и передала Реме его просьбу, та замерла в нерешительности.

— Постой, не уходи. Я сейчас приготовлю лимонад, а ты отнесешь.

— Он сказал, чтобы…

— Пожалуйста.

Исабель присела к столу. «Пожалуйста». Тучи мошек вились вокруг лампы, Исабель могла бы часами глядеть в пустоту, повторяя:

— Пожалуйста, пожалуйста. Рема, Рема.

Какая огромная любовь и бездонная, беспричинная грусть в голосе, кажется, что это голос самой грусти. Пожалуйста. Рема, Рема… Лихорадочно пылало лицо, хотелось кинуться Реме в ноги, хотелось, чтобы Рема взяла ее на руки, вот бы умереть, глядя на нее, пусть Рема ее пожалеет, проведет тонкими прохладными пальцами по волосам, по векам…

И вот Рема протягивает ей зеленый кувшин с ломтиками лимона и колотым льдом:

— Отнеси.

— Рема…

Ей показалось, что Рема дрожит и специально поворачивается спиной к столу, чтобы Исабель не видела ее глаз.

— Я уже выбросила богомола, Рема.

Липкий зной и громкий писк москитов мешали Исабель спать. Два раза она уже порывалась встать и выйти в коридор, чтобы подышать воздухом или же отправиться в ванную и намочить лицо и запястья. Но внизу раздавались шаги, кто-то расхаживал по столовой, доходил до лестницы, возвращался обратно… Нет, это не угрюмая, мерная поступь Луиса, и на Ремину походку тоже непохоже. Как, должно быть, мучился сегодня вечером от жары Нене, сколько выпил лимонада! Исабель прямо-таки воочию видела, как он пьет большими глотками, держа в руках зеленый кувшин, и желтые кружочки лимона покачиваются на воде, под абажуром; но в то же время она была уверена, что Нене не выпил ни глотка и до сих пор пялится на стоящий на столе кувшин, словно перед ним дурная бесконечность. Ей не хотелось думать об усмешке Нене, о том, как он идет к двери, точно собираясь заглянуть в столовую, но потом медленно возвращается назад.

— Лимонад должна была принести она. Я же велел тебе отправляться в спальню!

— Но лимонад очень холодный, Нене, — сказала Исабель.

Ничего более идиотского ей прийти в голову не могло.

А зеленый кувшин совсем как богомол.

Нино встал первым и предложил пойти на речку за ракушками. Исабель почти не спала, в ее памяти всплывали большие комнаты, букеты цветов, колокольчики, больничные коридоры, лица медсестер, термометры в банках с хлорамином, впечатление от первого причастия, Инес, сломанный велосипед, кафе «Купейный вагон», цыганский костюм, в который она наряжалась, когда ей было восемь лет. Образы обступали ее, она ощущала свою бесплотность, словно была лишь тонким слоем воздуха между страницами толстого альбома. Лежа без сна, Исабель думала о многом, что не имело отношения ни к цветам, ни к колокольчикам, ни к больничным коридорам. Она встала неохотно и долго мыла уши. Нино сказал, что уже десять и ягуар сидит в гостиной, там, где рояль, так что можно сразу же отправиться на речку. Они спустились вместе по лестнице и еле заметно кивнули Луису и Нене, которые сидели с книгами каждый в своей комнате, за полуоткрытыми дверями. Ракушки валялись на берегу, поросшем травой. Нино без конца упрекал Исабель за рассеянность, говорил, что она плохой товарищ и не помогает ему собирать коллекцию. Он показался ей вдруг таким ребенком, совсем малышом, который носится с какими-то ракушками и листочками…

Она вернулась первой как раз в тот момент, когда над домом поднимали флаг, созывающий всех на обед. Дон Роберто только что произвел очередной осмотр. И Исабель, как обычно, поинтересовалась результатами. Тут появился Нино, который медленно шел к дому, нагруженный ящиком с ракушками и граблями. Исабель помогла ему положить грабли на крыльцо, и они вместе вошли в дом. Их встретила бледная и молчаливая Рема. Нино положил ей на ладонь голубую ракушку:

— Возьми, она самая красивая.

Нене уже ел, рассевшись с газетой так, что Исабель почти некуда было приткнуться. Последним явился Луис, настроенный — как обычно бывало в полдень — весьма благодушно. Они начали обедать, Нино рассуждал про ракушки, про маленьких улиток, выводящихся в тростниковых зарослях, про то, как их лучше собирать — по размеру или по раскраске. Он сам будет убивать улиток, потому что Исабель слишком жалостливая, а он будет высушивать экспонаты на цинковой пластине. Потом подали кофе. И когда Луис, как обычно, вопросительно поглядел по сторонам, Исабель первой вызвалась поискать дона Роберто, хотя вообще-то дон Роберто все ей уже сообщил. Она обошла вокруг крыльца и, вернувшись, увидела, что Рема с Нино склонились над улитками, головы их соприкасались совсем как на фотографии в семейном альбоме; на Исабель обратил внимание только Луис, которому она и сообщила:

— Он в кабинете Нене.

Сообщила и поглядела на Нене, который раздраженно передернул плечами, и на Рему, так осторожно дотрагивавшуюся пальцем до раковинок, что сам ее палец напоминал улитку. Потом Рема встала и пошла за сахаром, а Исабель последовала за ней, чтобы поболтать, и они вернулись из кухни, над чем-то смеясь. Луису хотелось покурить, и он послал Нино в кабинет за сигаретами; Исабель предложила побежать наперегонки, и они вместе выскочили из комнаты. Победил Нино, и когда они, толкая друг друга, мчались обратно, то чуть не налетели на Нене, который шел с газетой в библиотеку, ворчливо сетуя на то, что в кабинет сейчас нельзя. Исабель принялась рассматривать улиток, и Луис, ожидавший, что она, как обычно, зажжет ему спичку, обратил внимание на ее отсутствующий вид, она пристально наблюдала за улитками, которые понемногу начинали выглядывать из своих домиков и шевелиться, а потом вдруг метнула взгляд на Рему, всего один, быстрый как молния, и опять увлеклась улитками, увлеклась настолько, что, услышав первый вопль Нене, даже не шелохнулась; все уже ринулись в коридор, а она по-прежнему стояла над ракушками, словно не слыша, как опять сдавленно кричит Нене, а Луис ломится в библиотеку, как вбегает с собаками дон Роберто, как стоны Нене перемежаются собачьим лаем, а Луис повторяет:

— Но ведь он был в кабинете! Она сказала, что он в кабинете!

Словно не слыша ничего этого, Исабель наклонилась над изящными ракушками, напоминавшими пальцы, может быть даже пальцы Ремы… пальцы или руки, которые трогали ее за плечо, заставляли поднять голову, чтобы посмотреть в глаза… А потом был взгляд, растянувшийся на целую вечность и прерванный лишь яростным плачем, лицо, уткнувшееся в подол Реминого платья, сумбурная радость и руки, гладившие Исабель по волосам, успокоительно-мягкое пожатие пальцев и шепот на ухо, этакий невнятный лепет, в котором, похоже, звучали благодарность и скрытое одобрение.

Примечания

1

Фунес — эта фамилия встречается и в других кортасаровских произведениях. Возможно, взята Кортасаром у героя борхесовской новеллы «Фунес, чудо памяти».

2

Мар-дель-Плата — город-курорт в провинции Буэнос-Айрес, на берегу Атлантики.

3

Конститусьон (Конституция) — вокзал в южной части аргентинской столицы; находится на одноименной площади.

4

Риачуэло — река в южной части Буэнос-Айреса.

5

Банфилд — южный пригород Буэнос-Айреса, где прошли детство и юность Кортасара.

6

Кардинал — птица семейства овсянковых отряда воробьиных. Кардиналы распространены в Южной Америке от Колумбии до Аргентины.

7

Флан — сладкое желеобразное кушанье.