Виктор Норвуд - Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии

• Название: Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии
• Автор: Виктор Норвуд
• Издательство: Баян
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1992

В произведении, написанном англичанином Виктором Норвудом, рассказывается о путешествии автора в Британскую Гвиану. Он увлечен жаждой приключений и призрачной надеждой разбогатеть. Норвуд пересек глухие тропические леса, познакомился с почти неизвестными племенами индейцев, испытал немало лишений и не раз попадал в опасные ситуации.

---

Надо мной свисали листья пальмы асаи. Я срезал несколько штук, чтобы добраться до нежной «пальмовой капусты», росшей в пазухах листьев. Когда начался дождь, я отплыл от островка, пока берег еще не превратился в грязное месиво. Весь день плот шел мимо таких же маленьких островков, на одном из них я провел ночь. Там совсем не было сухих дров, и пришлось обходиться без костра. Я пробовал ловить рыбу, но без особого успеха. Удалось поймать лишь несколько мелких рыбешек величиной с кильку да одного угря, а потом мошкара довела меня прямо до безумия, и я лег спать, завернувшись с головой в брезентовый мешок.

Ночью снова шел дождь, но я спал крепким сном. Наутро почти весь островок оказался под водой… Кусты, к которым был привязан мой плот затопило, и причальный канат сильно натянулся. Беспокоясь о якоре, я быстро ослабил веревку, а потом позавтракал копченой рыбой, пожевал листочков и отправился в путь. Солнечные лучи безуспешно пытались пробиться сквозь густые облака. Через некоторое время я заметил, что скорость течения явно возросла, Впереди виднелись белые барашки и я вдруг сообрази, что приближаются пороги. Тогда я постарался держаться как можно ближе к берегу, но все же на достаточной глубине, чтобы не напороться на какую-нибудь корягу.

Кое-где вода бурлила над затопленными островками, и мне приходилось обходить, эти места. Течение становилось все быстрее, и плот, уже несся с угрожающей скоростью. Я все время старался отталкивать от плота всякие обломки, а пороги между тем все не появлялись… Потом я вдруг заметил, что поток становится уже, а бешеное течение резко замедлилось. Это произошло так быстро, что я сначала даже не сообразил, в чем тут дело. Но вскоре понял, что, плывя около самого берега, я даже не заметил, как плот вынесло из главного русла в какое-то ответвление, где обычно течения почти не чувствуется, но сейчас, во время бурного разлива, сюда хлынули воды вздувшейся реки.

Я понял, что это была не просто протока, огибающая какой-нибудь островок. Русло, по которому я плыл, уходило почти на запад. Плыть с шестом против течения я, разумеется, не мог, и мне оставалось лишь ждать, положившись на волю случая. Ручей не только суживался, но еще и мелел, от него в обе стороны отходили ручейки поменьше. Густые джунгли подступали к самой пойме, заросшей высоким тростником. Над этим волнующимся морем тростника не было видно ничего, кроме каких-то далеких гор на юго-западе, — конечно, это не были Акараи. Когда плот в конце концов ткнулся в берег и прочно засел среди черной грязи, я понял, что мне предстоят серьезные испытания, если только грязь окажется такой мягкой, какой она была на вид.

Но, воткнув в нее шест, я был приятно удивлен. Шест застрял в ней, как в глине, а когда я сделал несколько осторожных шагов, мои сапоги почти не оставили на поверхности никаких вмятин. Плыть дальше на плоту было невозможно. Я срезал с него все веревки. Один кусок пустил на ремень для ружья, из другого сделал ручку к брезентовому мешку. Остальную веревку я спрятал в карман, взял в руки шест покрепче и отправился на север. Раздвигая шестом тростники, я все время поглядывал на компас, чтобы не сбиться с нужного направления. Шум, который я производил, безусловно, должен был отпугнуть всех притаившихся змей и аллигаторов.

Вскоре начался подъем. Тростник стал заметно ниже, а через несколько ярдов он вообще кончился, и я вышел к какому-то обрыву, который поднимался вверх футов на восемь и был переплетен корнями. На верху этой стены торчали пучки травы и папоротника, а дальше вставали джунгли, безмолвные и зловещие. Цепляясь за свисающие корни, я вскарабкался наверх и оказался на лужайке. Черная ящерица испуганно метнулась в сторону и скрылась среди густой травы, а какая-то маленькая птичка с черно-желтым оперением упорхнула в тростниковые заросли.

Я с большим трудом зажег костер. Спички отсырели, несмотря на все принятые меры предосторожности. При ярком пламени сгущавшаяся вокруг тьма казалась еще непрогляднее. Меня охватило острое чувство одиночества. Начался сильный дождь. Пришлось бежать в лес, чтобы нарезать веток для навеса. Уже совсем стемнело, и мне не хотелось возвращаться к плоту за брезентом, он мог подождать и до утра. Тяжелые капли с шипением падали в огонь. Они гасили пламя, не давая дровам разгореться. Дождь! Снова бесконечный, свистящий, льющий как из ведра, трижды проклятый дождь!… Навес из листьев все-таки немного защищал меня. Я поспешил открыть одну из трех оставшихся у меня банок мясных консервов и стал есть, наблюдая, как зеленые краски леса постепенно темнели, становясь бархатисто-черными. В отдалении начала свой концерт стая обезьян-ревунов, но вскоре глухой свист дождя перешел в непрерывный рев и заглушил все звуки.

Смутное ощущение тревоги охватило меня, как только я открыл глаза. Костер погас, дождь прекратился, сквозь просвет в облаках светила луна. За деревьями слышался какой-то осторожный шорох, будто кто-то подкрадывался ко мне… Я увидел, как темные фигуры быстро перебегают от дерева к дереву, и придвинул к себе ружье. Индейцы, решил я… Я прислушался, стараясь не делать резких движений, и услыхал приглушенные голоса. До меня ясно донесся хриплый шепот, и я разобрал несколько испанских слов.

Нет, там, в мокрых, туманных джунглях, были не индейцы, во всяком случае не дикие индейцы… Я находился на гвианской территории и не так уж близко к границе, поэтому странно было слышать испанскую речь. Еще кто-то заговорил, на этот раз по-португальски… В мерцающем лунном свете я увидел гигантскую фигуру…

Я встал на колени и спустил на ружье предохранитель, но, вспомнив о двух испорченных патронах, вытащил пистолет и тоже поставил его на боевой взвод. А может быть, предположил я, в кустах притаилась какая-нибудь партия суеверных старателей или бразильских метисов-кабокло, которые сейчас, вероятно, со страхом думают, что за лесной дух прячется там под посеребренным луной навесом из листьев? Но чутье подсказывало мне, что это, пожалуй, не просто старатели. Уж слишком далеко от реки они забрались. Я громко спросил по-испански:

— Кто там? Что вам надо?

Шепот мгновенно смолк. Несколько секунд стояла мертвая тишина, а потом из-за деревьев одна за другой начали появляться какие-то фигуры в лохмотьях, и я встал. Их было человек двадцать, какие-то подозрительные типы с впалыми щеками и гладкими волосами. На них были такие же грязные лохмотья, как на мне, если еще не хуже. В общем, банда каких-то пугал. Почти у всех в руках были обнаженные мачете. Выглядели все ужасно, просто дикие звери, а не люди. Правда, и я со своими всклокоченными волосами и спутанной бородой, которую не сбривал вот уже три месяца, выглядел, вероятно, не лучше.

Увидев оружие, они приостановились. За поясом у меня был пистолет, а в руках я держал ружье наготове. Казалось, они собираются напасть на меня, хотя я и не мог понять, что им от меня нужно… Оружия у них, кажется, не было. Впереди остальных стоял высокий, худой, как щепка, человек. Видимо, он был у них главарем. На нем болтался расстегнутый армейский китель (явно с чужого плеча), из-под которого виднелась волосатая грудь. Рваные рубчатые штаны едва доходили ему до колен, а на шее висели связанные шнурками сапоги. Его злое лицо было сильно изрыто оспой.

На других бандитах болтались остатки штанов, у некоторых на голове были шляпы с мягкими полями, а у остальных длинные волосы зачесаны назад и перетянуты рваными полосками ткани. Почти все были босые.

— Американец? — спросил меня вожак по-испански.

— Англичанин, — ответил я. — А вы кто?

Он сплюнул и что-то сказал через плечо, но я не разобрал, что именно. Толпа оживилась, послышались насмешливые замечания. Он сделал шаг вперед, но я остановил его, угрожающе подняв ружье.

— Не надо бояться, амиго! — сказал он по-английски с лицемерным добродушием. — Мы же неплохие ребята. Мы искали золото и попали в беду. У тебя, наверное, есть еда? Ведь мы всего-навсего голодные ребята, и притом друзья англичан.

— Мне нечем вам помочь, — ответил я. — У меня нет еды. Я все потерял во время наводнения.

— Ты что один? — мгновенно последовал нетерпеливый вопрос, и лица бандитов хищно оскалились. В их грубой речи сквозила алчность и что-то еще… Да, безусловно они собирались меня убить! Толпа двинулась ко мне, и я выстрелил из ружья в землю. Звук выстрела был не очень сильным, но они все же остановились.

— Следующий заряд я пущу вам в головы! — предупредил я. — Проваливайте отсюда, да поскорее! У меня вам нечем поживиться, я в таком же отчаянном положении как и вы.

Я угрожающе положил руку на пистолет, не слишком полагаясь на патрон, находившийся в другом стволе ружья. Главарь повел плечами и скривил лицо в улыбке, обнажив гнилые зубы. Улыбка его не предвещала ничего хорошего. Это был оскал раздраженного зверя… Он бросил взгляд на кого-то из своих подчиненных и с деланным отчаянием поднял вверх обе руки.