Анастасия Парфёнова - Посланник

• Название: Посланник
• Автор: Анастасия Парфёнова
• Издательство: Армада/Альфа-книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-93556-301-0

Наутро в жизни Петербурга ничего не изменилось. Петропавловская крепость привлекает туристов, Нева несёт свои серые воды... Однако ночью в городе появился Посланник. Ему более тысячи лет. Он работал во многих мирах, находившихся на волоске от гибели. Посланник ищет людей, умеющих видеть и слышать не так, как другие, не так воспринимать действительность, смелее отдаваться воображению, глубже и результативнее погружаться в ментал. Он учит и тренирует их, готовит из них умных, бесстрашных бойцов, которым предстоит отразить нападение из Космоса на планету Земля. Времени мало. Вторжение близко...

---

— Жив.

Виктория повернулась к нему, опёршись лопатками о стену и склонив голову набок. За последние месяцы мальчик... вырос. Вытянулся, лишняя плоть ушла с костей, оставив лишь резкую восточную отточенность. Это всё ещё был подросток, но взрослые почему-то перестали обращаться с ним как с ребёнком. Сама же Виктория до сих пор оставалась для окружающих «этой диковатой русской девочкой».

— Пенни за твои мысли, — с той же полуулыбкой сказал Ли по-английски. Старая шутка — для их группы было своеобразной игрой не читать мысли друг друга, когда можно спросить. Лишь позже Виктория догадалась, что таким образом Олег прививал им основы ментального этикета. И с неделю специально читала всех направо и налево, почти полностью отказавшись от речи. А потом угомонилась, обнаружив, что Посланнику до этого маленького бунта не было ни малейшего дела, как и до всех остальных её бунтов, вызывавших у него лишь неприкрытое презрение.

— Тебе не приходило в голову сравнивать все эти попавшие в наши руки игрушки с... ну допустим, с продаваемой индейцам огненной водой?

Улыбка Ли пропала.

— Нет.

— Я вот думала... Тройка самых разрушительных факторов при взаимодействии культур: новая технология (допустим, те же ружья бледнолицых), новые неизвестные болезни (выкосившие индейцев оспа и ветрянка), новые, нетрадиционные для данного общества наркотические вещества. Огненная вода. Или, в случае самих европейцев, опиум и гашиш. Эти... браслеты, ожерелья, жезлы и прочее... Они вызывают слишком сильное привыкание.

Пророк некоторое время молчал.

— Не думаю. Элемент зависимости действительно есть, но он... побочный.

У Виктории затрепетали ноздри.

— Ты тоже думаешь, что я даю волю своим комплексам? — Голос её прозвучал слишком резко даже в её собственных ушах.

— Нет. — Мягкость его речи была ещё больше заметна на фоне её резких речей. — Так думает Олег, а его мнение относительно тебя не стоит внимания. Как, впрочем, и наоборот. Вам бы пожениться и избавить всех от ненужных проблем.

Кровь прилила к её щекам. Даже после всех унижении...

— Так... заметно?

— С твоей стороны — да. Вдрызг. По уши. Безнадёжный случай. С его стороны... Я не знаю. Здесь есть какая-то... двойственность. Неуверенность, неопределённость будущего, связанная с прошлым. Я не знаю, как объяснить. Там ты и в то же время другая женщина, вы с ней — неразрывное целое и в то же время — два разных мира. Слишком сложно для меня. Свершится то, чему суждено свершиться.

Как всегда, столкнувшись с этой потусторонней частью жизни слепого мальчика, Виктория замерла, не зная, стоит ли вежливо уклониться или будут уместными тактичные вопросы. Не умела она быть тактичной. Но и обсуждать свои чувства к Олегу, да ещё и непонятно откуда взявшуюся «другую» женщину, у неё не было ни малейшего желания.

— Это... пророчество?

Ли запрокинул голову и засмеялся. Искренне, по-детски, смехом, который до сих пор от него слышать не приходилось.

— Ох сестрёнка!.. Ты что, думаешь, что пророчества — это некие видения, возникающие у меня в голове?

— «Пророчество — это догадка, ставшая реальностью, — процитировала Виктория. — А если не стала, то это всего лишь метафора...»

— Ау, это бесценно! — Он, всё ещё хихикая, потряс головой. Затем протянул руку и чуткими пальцами пробежал по её лицу, воспринимая выражение растерянности и показной обиды. Виктория давно привыкла к такому его способу «видеть» и потому стояла неподвижно, почти не замечая процедуры, за которую кому-нибудь другому выдернула бы руки. С корнем. — Вообще-то, поначалу так и было. По крайней мере, похоже. Таинственные галлюцинации, кошмарные сны, смутные предчувствия. Всё как в дешёвых фантастических романах. Но... Олег ведь не зря столько со мной бился. Почти вдвое больше, чем со всеми остальными, включая даже тебя.

— Правда? — Ей было слишком любопытно, чтобы по-настоящему обижаться. Мальчишка, пусть и повзрослевший, что с него взять.

— Угу. Мы занимались математикой. Серьёзной. За пару недель пропахали весь школьный курс вдоль и поперёк. Затем полезли в теорию вероятности и многопространственную геометрию. Глубоко полезли. Я не уверен, что на Земле открыта хотя бы половина того, в чём он меня натаскивал. Понимаешь, пророчества... это как очень развитая интуиция. Сам процесс происходит в подсознании: сначала накапливается материал, какие-то факты, выхваченные из окружающего мира. Затем они долго перевариваются где-то глубоко-глубоко, пока наконец какой-то внешний стимул не цепляет и не вытаскивает всё на поверхность яркой картиной. Или, чаще, обрывками картин. Олег пытался вывести хотя бы часть этого процесса на сознательный уровень, используя математические модели. Сначала — развивали восприятие, способность видеть вверх и вниз по временной спирали, до предела, пока я и сам уже не мог сказать, откуда берутся разные факты и фактики. Затем эти кирпичики укладываются в основу строящейся в голове модели, которая их сравнивает и пытается грубо спрогнозировать результат их взаимодействия. Чем больше начальной информации, тем точнее ответ. И на каком-то уровне усложнения даже мой разум оказывается неспособным следить за всеми аспектами, и львиная часть модели снова проваливается в подсознание, но... Но этот процесс я уже контролирую. По крайней мере, частично.

Виктория честно попыталась представить себе то, что он описывал. Звучало довольно просто... Но воображение отказывало.

— Чтобы быть адекватной, модель должна не уступать по сложности оригиналу.

— Угу.

Они замолчали. Избранная отвернулась к окну, рассматривая морозные узоры и пытаясь не испытывать страха перед этим мальчиком, который, в дополнение к своим способностям видеть невидимое, упорно учился строить в голове полноценную Вселенную.

— Что-либо менее похожее на гадание по кофейной гуще трудно себе представить.

— Голос у тебя такой потрясённый... — улыбнулся. — В конце концов, то, что на определённом уровне математика переходит в ясновидение, было замечено давным-давно.

— Хм... — Надо было срочно менять тему, пока они не забрели в совсем уж густые дебри. — Как тебя зовут?

— Что?

— Ли-младший — это не имя. Просто дурацкая шутка Олега и твоего дедушки.

— Ау, госпожа, откуда вдруг интерес к моей скромной персоне? — Мальчик пытался отшутиться.

Виктория вновь повернулась к нему и ответила с удивившей её саму серьёзностью:

— Просто я только что открыла для себя, как важны могут быть человеческие имена. Бурцов.

— Что?

— Я сегодня познакомилась с человеком по имени Григорий Бурцов. У него колючая борода, колючие глаза и ещё более колючий интеллект. Григорий. Больше я не забуду!

— Сестрёнка...

— Как мне обращаться к тебе? Не говори истинное имя, если не хочешь. Но я хочу что-нибудь более твоё, чем... Ли-младший.

И вновь гибкие пальцы, скользящие по её лицу.

— Можешь называть меня братом, если хочешь.

Она не знала, обижаться ли, что не доверил имя, или петь от радости, что признал роднёй. Замолчала.

— Олег...

Теперь замолчали оба. Посланника обсуждать не хотелось, но, раз уж разговор всё равно неизбежно соскальзывал на него, Виктория покорилась неизбежному.

— Так что там Олег?

— Вернулся из своей последней вылазки злой, как демон. Один из его команды погиб, и он... не так к этому безразличен, как хотел бы показать.

— Ну-ну. И чем сейчас занят наш... небезразличный?

Ли покорно вздохнул. Пытаться убедить по уши влюблённую и страстно ненавидящую девчонку в достоинствах (или же недостатках) Посланника было бесполезно. И в том и другом случае Виктория тут же поднималась на дыбы, начиная доказывать обратное. И в тартарары любую логику!

— Организационными вопросами. Через ментал шпыняет лидеров Сопротивления по всей планете, пытаясь создать какую-то единую систему. И ещё... его беспокоят настроения людей. Особенно здесь, на базе.

— Вот как.

— Я, в принципе, согласен с ним. Они... нет, мы слишком зациклены на Вторжении и всем, что с ним связано. Совершенно не замечаем остальное, а ведь жизнь идёт. Нельзя позволять идее фикс стать центром нашего мироздания. Это... В общем, такой вариант развития событий плохо кончится.

— И какие же меры принимает наш спаситель? — Виктории действительно было интересно. Сама она весьма смутно представляла себе, что можно предпринять, чтобы изменить общественное мнение по какому-либо вопросу.

— Да так, разные мелочи. Просто переключает внимание на другие, на первый взгляд бессмысленные и забавные вещи. Например, он постоянно заключает пари.

— Ах эти. — Она досадливо поморщилась.

— Эти самые. И пока ни одного ещё не проиграл. К настоящему моменту ему половина Сопротивления должна самые разнообразные вещи, от миллиона евро до прогулки в чём мать родила по Бродвею.