Дмитрий Самохин - Истории ветхого мира

• Название: Истории ветхого мира
• Автор: Дмитрий Самохин
• Жанр: Научная Фантастика

Страшный мир после Большого Взрыва. В бывшем Петербурге живут племена Живых и Людей. А есть ещё ужасные Выродки и – самые страшные – Слепые. А раз в год за очередными человечьими жертвами из-под земли выползает гигантский Черв...

---

Размышляя над этим, Андр и сам не заметил, как подошел к стойбищу Пяти Углов. Из задумчивого оцепенения его вывел дым трех чадных костров. Он сплетался в облако и уплывал в сторону реки. Чадные костры разжигались в особых случаях. Чтобы сообщить охотникам и ушедшим из стойбища о случившейся беде или чтобы оповестить о приходе Людей, когда им срочно требуется провожатый по Запретной территории.

Люди не могли прийти. Не их время. Они обещались быть позже. Значит, случилась какая-то беда.

Андр перетасовал в голове возможные варианты, но ничего не смог уразуметь. Внезапно он вспомнил, что сегодня должна была разродиться Таша, и будто камнем по голове шибануло. Он остановился от неожиданности, холодея. Таша должна была родить со дня на день, ходила с огромным пузом, счастливая и утомленная. Она так ждала ребенка. Ребенка, у которого не было и не будет отца. Муж Таши Стин погиб на реке несколько месяцев назад. Теперь все племя должно было заботиться о Таше и новорожденном, если, конечно, не случится чумная беда. Андр чувствовал, что его догадка верна. Чадные костры запылали не случайно. Они горели по Таше и ее ребенку. Предчувствуя самое дурное, Андр убыстрил шаг и почти бегом, позабыв об осторожности, направился к поселку. Чувство страха билось в нем. Он боялся за Ташу.

«Близится исход Черва, – промелькнула мысль, – как бы это не было связано».

3

Предчувствуя недоброе, Андр вошел в стойбище с севера, отмечая по пути отсутствие сторожевых, которые должны были охранять лагерь от непрошеных гостей. Еще утром о таком помыслить было нельзя. Чтобы лагерь остался без охраны! Из-за подобного нередко погибали целые племена. Гибель одного-двух людей могла остаться незамеченной. Смерть целого племени становилась событием среди Живых. Нередко оно приводило к Союзу Племен. Объединившиеся Живые выступали против Выродков, уничтожая их селения и гурты. Они становились немыслимой силой, справиться с ней Выродки не могли, даже если им приходила в голову мысль объединиться. Одна беда – Живые не могли долго вместе действовать. В итоге Племенной Союз давал слабину и распадался, чем тут же пытались воспользоваться уязвленные Выродки. Они устраивали новые набеги на стойбища, вылавливали одиночек, забредших далеко от родной территории, устраивали пиршества, на остатки которых нередко натыкался Андр в своих странствиях. На таких пирах Выродки пожирали тела врагов, приносили на заклание пойманных одиночек и детей, захваченных в плен. Детей насиловали всей стаей, после чего вожак вырывал у каждого сердце и съедал его, а тела отдавал на растерзание толпе. Недавно подобная участь постигла стойбище Книжников. Их территория лежала далеко от становища Пяти Углов, но Андр неоднократно бывал там и дружил с вождем племени, старым Зингером XXI. У Книжников при выборе вождя избранник отказывался от своего прежнего имени и приобретал новое – Зингер. При этом отличался он от предшественников лишь порядковым номером. Такой обычай смущал Андра. Отказаться от собственного имени для него значило предать отца и мать, давших жизнь, отречься от них. Но если это вначале задевало Андра, то теперь, набродившись среди Живых, он уже ничему не удивлялся. Как много дивных обычаев встречалось ему на пути.

Стойбище Пяти Углов словно вымерло. Миновав первые узкие улочки, Андр не встретил ни одного человека. В домиках и хижинах никого не было, точно все в спешке покинули свое жилище. Растревожившись не на шутку, Андр направился к Ергею, надеясь получить от него необходимые объяснения, и натолкнулся на соплеменников. Они собрались перед домом вождя, устроили форменный митинг. Что означало это слово, точно Андр не знал, но Егор часто его упоминал, и Андр представлял себе, что митинг – это скопление обезумевшей толпы, которая чего-то хочет, но четко выразить свое мнение не может. Этим вносит еще больший хаос и причиняет разрушение месту, где собрались. Под такое определение соплеменники точно подходили. Прежде чем попасться им на глаза, Андр притормозил, замер в тени дома, так что его никто не мог разглядеть, и прислушался к крикам.

– … смерть ей, суке …

– … блядское отродье …

– … к Черву … самое там место …

Андр уже не сомневался. Из обрывков фраз соплеменников, что ему удалось вырвать из ровного гула голосов, он понял, что Таша родила, но это почему-то не устроило всех. Андр не мог себе представить, что произошло в стойбище, пока он патрулировал дальние границы, но что бы ни произошло, ему следовало вмешаться. Ергей уже не мог разрулить проблему. Его в толпе видно не было. На крыльце своего дома он не стоял, как подобало бы вождю племени. По всей видимости, он был у себя, но отчего-то не выходил, чтобы успокоить племя. Значит, уже не мог справиться. Требовалось неожиданное вмешательство.

«Знахарь сказал резать» – пробормотал Андр.

Ни доли сомнения. Жесткость и решительность. Богатырский напор. Им нельзя дать опомниться, иначе они разорвут и сожрут с потрохами. Стоит толпе почувствовать трещинку, слабинку, как накинутся и, не зная жалости, растопчут. Толпа не любит слабаков. Толпа – зверь, разъяренный хищник, видящий перед собой лишь полотнище крови.

Перехватив поудобнее ружье, Андр проверил наличие патрона в стволе и шагнул из темноты. Андр вскинул ружье и выстрелил. Толпа вздрогнула и утихла. Перезаряжая, Андр наблюдал, как поворачиваются к нему испуганные лица. Не давая им опомниться, Андр взревел:

– Охолони!!! Чего встали!!! Делать неча!!! Разошлись!!! Или пальну в глаз!!!

Андр нацелил ствол в живот ближайшему мужику с окраины стойбища, который грозно хмурил кустистые брови и жевал в задумчивости нижнюю засаленную губу. Мужик испуганно посмотрел на Андра, перевел взгляд на ствол и поспешил укрыться в толпе.

– Чего собрались!!! Дома побросали!!! Сторожевые сняты!!! Кто позволил!!! – наседал на толпу Андр.

Из недр людской массы продрался Горий и вышагнул вперед.

– Андр, ты, это, не кипятись. Ты, это, лучше послушай. Это, что мы не Живые, что ли. Это мы ведь, понимаешь, и струхнули. Мы, это …

– Мы!!! Это!!! Молчать!!! – рявкнул Андр.

Ствол качнулся в сторону Гория. Горий сошел с лица, но остался стоять на месте.

– Кто посты снять позволил!!!

– Так это Ташка-то, потаскушка, родила выблядка. – попытался оправдаться за всех Горий.

– Ваше-то какое собачье дело?

– Ну, это … – смутился Горий, не зная, что ответить.

Толпа засомневалась в собственной полноценности и стала понемногу распадаться на отдельных Живых, к которым вернулась способность мыслить не стадно.

– Все сторожевые, немедленно на посты!!!

Никто не пошевелился.

Андр рявкнул во всю силу своей глотки:

– МАРШ!!!

Из толпы вырвались шесть сторожевых, осторожно обошли Андра и бросились со всех ног на свои посты.

– Остальным разойтись!!! Я сказал!!! Возле поселка бродят Слепцы!!!

Последние слова Андра испугали соплеменников. Они стали расходиться в разные стороны, и вскоре возле дома вождя никого не осталось.

Андр покачнулся, убрал ружье за спину, чувствуя, как начинается откат. Только сейчас он понял, что больше всего боялся, что ему придется стрелять по своим. Андр поднял глаза и увидел довольное улыбающееся лицо Ергея за грязным оконным стеклом с трещинами.

4

– Молодец, сынок, я горжусь тобой, – в хитрых лукавых глазах Ергея плескалась радость. Он говорил правду. И впрямь гордился Андром, словно собственным сыном, который совершил героический поступок, в одночасье став знаменитым. Андр внимательно всмотрелся в Ергея. Старик выглядел подавленным и почерневшим, точно пережил тяжелое горе.

– А ты чего их не разогнал? – спросил он.

– Не до них было. Не до них, – пробормотал Ергей.

Андр видел Ергея таким подавленным лишь однажды, когда умерла мама Андра – Саша. Она долго мучалась лихорадкой, то впадая в забытье, то выныривая из него, чтобы бросить короткий взгляд на родные лица и вновь нырнуть в беспамятство. Все время, пока она болела, а затем умирала, Ергей провел в доме Кожухов. Отец Андра, Степан, хмурился, ворчал себе под нос, но не прогонял Ергея. Вождь все-таки. Хотя понимал, почему он торчит в его доме. Ни для кого в племени не было секретом, что Ергей безнадежно любил Сашу. Но она уже была замужем за Степаном и родила ему сына, а затем дочь, которая прожила всего четыре дня. Ергей никогда не покушался на Сашу. Но даже такое почитание на расстоянии раздражало Степана и было предметом редких домашних скандалов. После смерти Саши Степан прожил недолго. Однажды он ушел патрулировать внешние границы и пропал. Его так никто и не вернул. Андр, к тому времени уже прошедший обряд инициации, мог жить самостоятельно, волен был попросить убежища у любой семьи племени, но он предпочел одиночество. Среди Живых прослыл человеком угрюмым и нелюдимым. Только Ергей к нему захаживал. Все чащи и чаще, пока не предложил жить в одном доме, надавив на то, что за ним, стариком, уход требуется, да и жить вдвоем веселее.