Виктория Холт - Сама себе враг

• Название: Сама себе враг
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-000709-4

С надеждами на любовь, на счастье приезжает в Англию французская принцесса Генриетта, дочь короля Генриха IV, чтобы стать женой Карла I.

Пышная свадьба, дворцовые интриги, семейные раздоры и сладкие примирения… Мог ли кто-нибудь предвидеть, какие испытания обрушатся на Карла и его жену-француженку?

Но не сама ли Генриетта явилась причиной многих несчастий, выпавших на долю ее семьи? Не она ли повинна в страшном убийстве в Уайтхолле?

---

В знак признательности за помощь в устройстве этого брака лорду Кенсингтону был присвоен титул графа Голланда, а через две недели во Францию приехал герцог Бэкингем. Его появление наделало много шума. Бэкингем был так жизнерадостен и так красив! А как великолепны были его наряды!

– В этих одеждах, – объявила Мами, – он собирался блистать, заключая с вами брак по доверенности.

Когда мне впервые представили герцога Бэкингема, он был в белом атласе, усыпанном бриллиантами. Мами слышала, что один только камзол – учитывая количество драгоценных камней – оценивался в двадцать тысяч фунтов. А сколько у герцога было таких нарядов?! Он любил бриллианты и украшал ими все, что можно: они сверкали у него на шляпе и даже на пере шляпы, не говоря уж об эфесе шпаги и шпорах.

Он словно хотел ослепить всех своим богатством. Впрочем, он и правда был одним из влиятельнейших людей в Англии. Король Яков любил его до безумия – ибо король Яков вообще питал склонность к красивым молодым мужчинам. Теперь же герцог стал лучшим другом и советником Карла. Официально Бэкингем приехал, чтобы сопровождать меня в Англию, однако Мами полагала, что у него могла быть и другая цель. Он хотел заключить с французами союз против Испании.

Но в любом случае Бэкингем был здесь – во всем своем блеске, в сиянии славы и богатства. И держался герцог так, словно был ровней моему брату, моей матери и молодой королеве. В честь его приезда устроили большие торжества – ведь в Париже все еще продолжали праздновать свадьбу. Было решено, что после недели пиров и балов, на которых будет присутствовать герцог, мы с ним отправимся в Англию.

Моя разлука с семьей пока откладывалась, поскольку моя мать с Людовиком, Анной и Гастоном собрались сопровождать меня до Кале. Там я должна была проститься с ними и пересечь Ла-Манш в обществе герцога Бэкингема и лорда Кенсингтона – новоиспеченного графа Голланда. Герцог де Шеврез, женившийся на мне по доверенности, должен был оставаться со мной до тех пор, пока меня не передадут настоящему мужу; а поскольку ехал герцог, то вместе с ним отправилась и ветреная герцогиня. Я почти примирилась с потерей родины – в конце концов никто из моей семьи никогда не испытывал ко мне особой нежности, а в качестве главной придворной дамы меня сопровождала Мами.

Это было веселое путешествие. При нашем появлении люди поспешно выбегали из своих домов и приветствовали нас радостными криками. К тому же затевалась интрига – весьма романтического свойства. Впрочем, где бы ни появилась герцогиня де Шеврез, без этого было не обойтись. А что могло быть более захватывающим для этой дамы, чем роман с одним из наших спутников?

Мами сказала, что красавица и граф Голланд совершенно не скрывают своих чувств – и сомнительно, чтобы герцог де Шеврез не ведал о скандальном поведении супруги.

А вскоре внимание наше привлекла еще одна пара… Об этом как-то упомянула Мами.

Однажды вечером, укладывая меня после долгой дороги в постель, Мами спросила:

– Вы заметили, как ведут себя герцог Бэкингем и королева?

– А что такое? – не поняла я.

– Кажется, герцог бросает на королеву весьма томные взгляды, – сообщила Мами.

– На Анну?! – от удивления я села на ложе.

– Конечно, на Анну. И должна заметить, что меня это ничуть не удивляет. Людовик – самый нерадивый супруг на свете, – заявила Мами.

– Герцог просто восхищен ею! – возразила я.

– А она любит, когда ею восхищаются… – уточнила Мами.

– Тебе, наверное, просто показалось. Уверена, что показалось! – рассердилась я.

– Ну, может быть… – сдалась Мами, но тут же объявила: – Хотя я редко ошибаюсь!

Мы заговорили о другом, но на следующий день, когда мы продолжили наше путешествие, я заметила, что Бэкингем исхитрился устроиться рядом с королевой и завязать с ней разговор. Они смеялись, глаза Анны искрились от восторга, а герцог Бэкингем, казалось, был очень доволен собой.

И хотя я еще не познала близости с супругом, но любовная связь герцогини де Шеврез и графа Голланда, столь явно выставлявшаяся напоказ в присутствии мужа-рогоносца, а также упорные попытки герцога Бэкингема завоевать королеву открыли мне глаза на те нравы, которые царили в придворных кругах.

Не успели мы доехать до Компьеня, как у Людовика случился очередной приступ лихорадки. Наша мать была очень обеспокоена и настояла, чтобы мы прервали путешествие, пока короля не осмотрят доктора. Мы все приуныли, и часть празднеств была отменена. Впрочем, меня это не слишком огорчило, несмотря на мою любовь в танцам, пению, музыке и веселью. Несколько тихих вечеров с Мами приободрили меня сейчас гораздо больше, чем шумные пиры и балы.

Утром ко мне в комнату вошла мать; она выглядела мрачной и озабоченной.

– У короля жар. Думаю, ему не стоит продолжать это путешествие, – промолвила королева.

Я не верила, что она беспокоится за самого Людовика… Они не любили друг друга. Это стало ясно после смерти маршала д'Анкра. Но смерть Людовика или его долгая болезнь могли ввергнуть страну в жестокую смуту. Законного сына и наследника у короля не было, и я не знала, как мать относится к моему брату Гастону, который был ближайшим претендентом на престол. Короче, по каким-то одной ей известным причинам она была искренне озабочена здоровьем моего брата.

– Я сделаю так, как скажут доктора, – продолжила она. – Если они посоветуют ему остаться здесь, то придется решать, ждать ли нам его выздоровления или ехать дальше, хотя я считаю, что тебе необходимо попасть в Англию как можно скорее.

Я склонила голову. Я не понимала, зачем мать мне это говорит. Вряд ли она собиралась считаться с моим мнением. Но я забыла… Ведь я стала теперь королевой!

– Итак, – продолжила моя мать, – если доктора решат, что ему лучше остаться в Компьене, все прочие отправятся в путь.

– Да, мадам, – ответила я.

– Возможно, крепкий сон исцелит короля…

Но этого не произошло. На следующий день было решено ехать дальше без Людовика.

В Амьене моя мать призналась, что путешествие крайне изнурило ее. Она очень устала… Дело было не только в обычных неудобствах, подстерегающих путников в дороге, но и в бесконечных празднествах – а их устраивали во всех городах и весях, мимо которых мы проезжали. Мать выглядела очень бледной, а когда мы прибыли в замок, где должны были заночевать, она упала в обморок.

Было ясно, что королева занемогла. Мы позвали докторов, и те сказали моей матери то же, что и Людовику. Нужен покой – и только покой.

Все мы стали думать, как быть дальше. Герцога Бэкингема, вовсю обхаживавшего королеву Анну, наверняка обрадовала внезапная остановка в пути, и милорд заявил, что особая спешка ни к чему. Он пошлет гонцов к королю Карлу, дабы тот знал, что именно нас задержало. Но без королевы-матери нам двигаться дальше не следует, ибо мы и так уже оставили в Компьене короля. И если вслед за венценосным братом новобрачной кортеж покинет теперь и ее мать, то может сложиться впечатление, что над поездкой молодой жены к мужу навис злой рок.

Граф Голланд горячо поддержал предложение Бэкингема. Оба они твердили одно и то же, но герцог Бэкингем был более настойчив, ибо граф Голланд ехал в Англию вместе с герцогиней де Шеврез, и скорая разлука любовникам не грозила. С герцогом же Бэкингемом все обстояло по-другому: когда мы сядем на корабль, королева Анна останется на берегу, а Бэкингем, по-видимому, еще только собирался завоевать ее сердце.

– По крайней мере, – прокомментировала Мами, – мы надеемся на то, что герцог еще не покорил Ее Величество. Не хотелось бы думать, что следующим королем Франции станет кукушонок… даже если в жилах этого птенчика и будет течь благородная кровь английского герцога.

– Какой позор! – вскричала я.

Мами засмеялась. После моей «свадьбы» ее отношение ко мне изменилось. Мами часто обращалась ко мне «Ваше Величество», называла королевой и вела себя так, будто я внезапно повзрослела и стала искушенной женщиной, что, конечно, совершенно не соответствовало действительности.

Мы остались в Амьене, и без строгого надзора королевы-матери придворные стали вести себя куда свободнее, чем обычно.

Дамы и кавалеры разделились на пары, далеко не всегда связанные супружескими узами. Мы заняли большой особняк; места вокруг были прекрасными, а рядом с особняком зеленел обнесенный высокой стеной сад. Он был довольно запущенным, но меж деревьев вились тропинки, и вскоре каждая парочка облюбовала себе в этом саду укромный уголок.

Одна из почтенных матрон, состоявших при моей матери, довела это до ее сведения, и королева немедленно приказала запирать по ночам сад на замок. Этим легко было положить конец любовным похождениям придворных; ведь в сад вели одни-единственные ворота. Ключ от них моя мать вручила капитану охраны, который обязан был убедиться, что с наступлением темноты сад закрыт, и ни в коем случае не отпирать ворот до утра.