Майя Ганина - Тяпкин и Лёша

• Название: Тяпкин и Лёша
• Автор: Майя Ганина
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1977

Однажды, как обычно, Тяпкин сидел на крылечке и скучал. Тяпкин ужасно любил общение, но общаться было не к с кем. Мама занята, работает. И тут к нему пришёл Лёша. Тяпкин даже сам не ожидал, что к нему, зарёванному, плохому, который всем мешал, может прийти кто-нибудь приличный. Лёша был хороший, с круглой жёлтой головой, толстыми губами, очень большими круглыми ушами и вытаращенными глазами, совсем ещё несмышлёныш…

Иллюстрации: Гольц Ника Георгиевна.

---

Правда, я предупредила ее, что у меня есть Тяпкин с довольно плохим характером, которого я все-таки очень люблю, но Вера Васильевна сказала, что детей тоже любит, хотя своих у неё нет.

Про Лёшу я не говорила ничего – боялась, что Вера Васильевна испугается и мне не поверит. И вообще пойдут в издательстве разные разговоры. В крайнем случае, если что, можно на это время отправить Лёшу пожить к старичкам. Хотя мне этого делать не хотелось: во-первых, Лёша может обидеться, а во-вторых, я к нему привыкла и полюбила уже.

Надеялась, что всё как-нибудь обойдется. Дело в том, что многие люди Лёшу не замечали. Они смотрели на него и отводили глаза, то ли не видели, то ли думали, что это им кажется. Наши соседи по даче, научные работники, занимающиеся изучением русского языка, часто видели, что Тяпкин и Лёша играют на одеяле в саду, читают книжки, даже несколько раз подходили близко, разговаривали с Тяпкиным, но про Лёшу ничего не спрашивали. А недавно вечером приехал вернувшийся из командировки наш папа, привёз нам с Тяпкиным продукты, посмотрел на Лёшу, но тоже ничего не спросил, а когда Тяпкин закричал: «Папа, гляди, у нас Лёшка живет!..» – отвел глаза, быстро сказал: «Да-да, играйте, играйте». Я рассчитывала, что Вера Васильевна тоже Лёшу не заметит и мы будем жить, как жили. Но когда Тяпкин и Лёша бросились ко мне, обрадованные, что наконец-то я приехала и везу такие тяжеленные сумки с вкусными вещами, Вера Васильевна поздоровалась с дедушкой, после с Тяпкиным, а потом спросила восхищенно:

– О-ой, кто это? Какой он прекрасный!

– Это наш Лёша, – ответила я неуверенно. – Лёша, подойди, поздоровайся с тетей. Она художница, рисует картинки в книжках.

– А кто тогда пишет буквы? – сразу заинтересовался Лёша.

Раньше он думал, что книжки так и есть всегда, их никто не делает, но раз эта тетя нарисовала картинки, значит, и буквы кто-то написал.

– Разные люди… – Я пожала плечами. – Очень многие. Есть хорошие, есть не очень. Я расскажу тебе потом.

– Здравствуйте, – поздоровался Лёша, подпрыгнул и протянул свою деревяшечку: он уже знал, что надо здороваться за руку. – А вас как зовут?

– Тетя Вера… – Вера Васильевна немного растерялась: она не успела поймать Лёшину ладошку, а он больше не стал прыгать.

– Мне не нравится, – сказал сухо Лёша и отвернулся.

– Мне тоже не нравится! – поддержал его Тяпкин. – Как-то не очень красиво: Ве-ера!..

Дедушка возмутился и сразу заругался: он не терпел, когда дети вели себя невежливо. «Вежливость, воспитанность помогают человеку подавлять в себе злые и плохие инстинкты!»– говорил он мне.

Мы все замолчали растерянно, не зная, что дальше говорить. Лёша подошел поближе и спросил:

– Мама, а можно, я тетю Веру тоже буду звать «мама»? Мне такое имя нравится… Вот, например, Любку зовут ещё Тяпкин, тебя зовут «тетя» и «мама» – у всех есть два имя.

Я посмотрела в нерешительности на Веру Васильевну, но она сказала веселым шепотом:

– Можно-можно… Господи, конечно! – И повторила громко: – Можно. Мне самой нравится такое имя.

– Все тети бывают мамы, – сказал Тяпкин и, взяв меня за руку, повел домой. Ему очень хотелось посмотреть, что я привезла, и потом, он немножко соскучился. – Галина Ивановна – мама. У Таньки тетя Шура мама, у Андрюшки тетя Валя мама. Я вырасту, тоже буду мама, у меня родится двадцать ребёночков.

Когда я была маленькой, то, насколько помню, называла тоже эту цифру, но пока завела только одного. Поэтому я не стала убеждать Тяпкина, что двадцать ребёночков много и хлопотно.

Так мы дошли до нашей дачи, разобрали сумки, опять попили чаю со всякими очень вкусными вещами. После чая дедушка уехал в город, потому что, во-первых, устал от такого количества народу, а во-вторых, очень хотел посмотреть какое-нибудь новое кино. Ну, а мы стали продолжать нашу жизнь вчетвером.

Я помнила, как обрадовался Лёша, когда я сшила ему шапочку, и поэтому вчера, уходя из издательства, забежала по дороге в «Детский мир», купила пупса размером с Лёшу, сняла с него туфли, носки, штанишки, рубаху и сейчас отдала всё это Лёше.

Сказала, что купила в универмаге, где все люди покупают себе одежду. Лёша чуть не умер от радости, долго прыгал выше стола и кричал «ура». Тяпкин тоже прыгал так, что дрожал дом, и тоже кричал «ура». Потом Лёша мгновенно надел на себя всё и сделался очень смешным – не то кукла, не то человечек. Я спросила, не жарко ли ему во всем этом.

– Мне никогда не бывает жарко! – сердито ответил Лёша и ушел на крыльцо. Наверное, он подумал, что я пожалела и собираюсь одежду у него отнять. Очень ему хотелось походить на человека.

Вера Васильевна легла отдохнуть с дороги, Тяпкин доставал из сумки новые книжки, а я вышла на крылечко и села рядом с Лёшей.

– Ну? – спросила я. – Ты что надулся? – и почесала его пальцем по спине. – Я же специально пошла в магазин и купила тебе это, я знала, что ты хочешь. Носи, пожалуйста. Хотя я считаю, что без одежды тебе тоже хорошо. Лёша посмотрел на меня, улыбнулся, но глаза у него были грустные. Мы помолчали.

– Понимаешь… – сказала я потом. – Ты очень славное, умненькое существо. Доброе. Я бы хотела, чтобы у Тяпкина был характер такой, как у тебя. И не надо тебе стараться ни на кого походить, на мальчика, например. Будь такой, как ты есть, – это самое трудное всегда. Ты меня понял?… Не надо себя стесняться, если даже ты не похож на других.

Мы снова помолчали, потом Лёша поднял на меня глаза, поежился смущенно и улыбнулся. На этот раз веселей.

– Иди к Любашке, – сказала я ему. – Там я много новых книжек привезла. Ты ещё не разлюбил книжки?

– Ура! – заорал Лёша и запрыгал в комнату. – Не разлюбил! Я их никогда не разлюблю! Книжки! Любка, будем читать книжки!

Конечно, он был ещё совсем ребенок.

Тяпкин в сопровождении Лёши выволок книжки на лужайку перед террасой, и они долго их рассматривали. Потом Тяпкину надоело, он стал бегать и кидаться шишками и палками просто так, ни в кого, хотя иногда нечаянно попадал в Лёшу. И кричал сам с собой. А Лёша сидел, читал книжку, и оторвать его было совершенно невозможно, он даже не замечал, когда на книжку падала шишка или палка. Просто стряхивал их, и все.

Этой ночью я почему-то долго не могла заснуть, лежала и думала про всякие вещи, может быть, потому, что в стекла терраски сильно светила луна. Вдруг я услышала какой-то шорох и насторожилась. Не то чтобы я боялась мышей – я их могу брать руками, если, конечно, удается поймать, – но просто когда лежишь долго в темноте и не спишь, то вздрагиваешь от любого шороха.

Затопали маленькие ножки, я поняла, что это Лёша, и приподнялась на локте, посмотреть, что с ним. Лёша пошел в угол, где лежали все игрушки, выволок из стопки какую-то книжку, сел прямо в лунной дорожке на полу и принялся читать. Я тихонько встала.

– Лёша! – шепотом сказала я, и он вздрогнул. – Ночью нельзя читать, потому что глаза испортишь. Плохо видно, можно ослепнуть.

Лёша обернулся и посмотрел на меня серьёзно и с неприязнью.

– Я же вижу ночью, – ответил он. – Вы же знаете. Я ночью вижу так же хорошо, как днем.

– Правда, я про это позабыла, – поправилась я. – Но ведь ты живешь с нами и спишь ночью, а не днем, как с дедушками. Ты ещё маленький, растешь, всякое существо должно отдыхать, если оно хочет вырасти сильным и здоровым. Надо спать ночью, малыш.

– А дедушка? – спросил Лёша. – Дедушка ночью всегда книжки читает. Я тоже хочу.

– Дедушка старенький, ему расти уже не надо. А ты, если вырастешь здоровым и сильным, будешь долго жить – сто лет, даже дольше, как твои старички. Прочтешь все самые интересные и хорошие книжки, успеешь ещё… – Я улыбнулась, вздохнула и добавила: – Не надо так сердито на меня смотреть. Ты мой милый и хороший малыш, я тебя очень люблю и хочу, чтобы тебе было хорошо…

Я погладила его по жёлтой челке, а он вдруг засмеялся и потерся головой о мою руку. И лег спать. Всякому маленькому надо обязательно, чтобы его кто-то любил. Это, как солнышко, без которого травка вырастает белой и чахлой.

Больше ночью Лёша книжки не читал, но днём оторвать его от них было совсем невозможно. Он даже есть стал меньше и не с таким аппетитом. И потом, из-за этих книжек он начал как-то странно разговаривать.

– Пойдем в лес, – просил меня Тяпкин.

– Лес? Дремучий… Дремучий лес, – откликался, не поднимая головы от книжки, Лёша. – В дремучем лесу живут дикие звери.

Если кто-то произносил слово «корова», Лёша тут же говорил: «А стадо? Стадо коров». Если я рассказывала Вере Васильевне, что за рекой есть поле, где можно набрать луговых опят, Лёша и тут реагировал:

– Поле? Чистое… Чистое поле, солнце ясное, небо высокое, береза белая, дорога дальняя…

Я забеспокоилась, что это у него останется на всю жизнь, что он всегда теперь будет разговаривать готовыми книжными фразами. Как отучить его от этого, я не знала. Впрочем, к счастью, скоро всё прошло само собой и больше не возвращалось.