Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

• Название: Все дороги этого мира
• Автор: Ольга Табоякова
• Жанр: Фэнтези

Все дороги этого мира - эта книга о дорогах, которые бывают очень извилисты. Главными героями являются члены театральной труппы, отправившиеся на фестиваль. Сами по себе они - фейерверк (очень эмоциональные фигуры), а в сочетании с неприятностями, в которые они угодят – это просто волшебство. В книге нет супер крутого главного героя, который одной левой побеждает всех, а потом сидя на завалинке рефлексирует по этому поводу. Если Вы ждете войны, то это не в эту книгу, а вот если любите загадки, юмор и немножко любви, то добро пожаловать! Автор желает Вам приятного чтения, а главное – как можно больше улыбаться.

---

- И что получил заклад? - Санвау широко открыла рот.

- Конечно, маэстро Льяма вынужден был плясать в одних сапогах и рубашке на празднике, устроенном в его честь, - Альтарен улыбнулся воспоминанию.

- Фу, - Санвау скривила губы.

- Нет, нет, это было весело, - уверил Альтарен. - Маэстро Льяма совершенно не умеет танцевать. К тому же он танцевал эротический восточный танец, когда надо вращать живот и задницу. Так что одежда, вернее ее отсутствие, была как раз в тему.

Альтарен опять захихикал, Санвау еще больше насупилась. Она не находила историю забавной. Альтарен счел необходимым добавить:

- Одольфо не угадал только одной цитаты. Это были слова из его произведения. Маэстро Льяма еще долго шутил по этому поводу.

Потом Санвау рассказала о странных взглядах драматурга на акробатические трюки в постановках. Она сказала, что долго привыкала к мнению Одольфо, что трюки надо использовать только в двух случаях в занятиях любовью и занятиях войной. Илиста пересказала сколько раз она гонялась за Одольфо с ножом, и что он сам ей говорил, как его это развлекает, это дает ему почувствовать, что он тоже на сцене. Настала очередь Хэсса что-нибудь рассказать. Но в его голове было абсолютно пусто. Он ничего не мог вспомнить. Свое вино он выпил, печенюшку съел. Рассказы послушал. Хэсс был совсем не готов говорить.

- Хэсс, расскажи о своей печали, тогда она уйдет, - Илиста его жалела.

Вор несколько раз вздохнул, стараясь сконцентрироваться. Он начал говорить, чтобы что-то сказать.

- Меня в Одольфо поразила его неуемная жажда жизни, да и умер он хорошо, спокойно. Но лучше я его понял, когда он читал нам с Альтареном и Сесуалием выдержки из своего нового произведения про странного парня Судзуками.

Альтарен одобрительно прикрыл глаза. Санвау с любопытством уставилась на Хэсса, Илиста плеснула вина из своего стакана в его. Хэсс сделал глоток.

- Спасибо, донна Илиста, - поблагодарил он. Илиста кивнула. - Так вот, это совершенно необычная история, про которую он нам читал. Я тогда ничего не понял, да и сейчас понимаю слабо. Единственное, что я считаю, что каждая история имеет право на существование. И это я понял только тогда.

- У тебя душа поэта, - Альтарен высказал свое мнение. - Тебе бы писать стихи, Хэсс.

- Нет уже, благодарю, - в свою очередь покривился Хэсс. - Мне достаточно, что Одольфо поручил мне закончить свое произведение.

- Да? - Альтарен совсем не удивился. - Это он сделал удачный выбор.

- Да я писать не умею, - по привычке воспротивился Хэсс.

- Это неважно, - словами Одольфо ответил Альтарен. - Тебе надо ее закончить.

Санвау незаметно ушла, к ним присоединился Инрих:

- Ты пойди, там Анна плачет, - попросил он Илисту.

Актриса наклонила голову, и без вопросов ушла успокаивать расстроенную гримершу.

- Хэсс, ты не очень занят? - Инрих отвел его в сторону.

- Что-то еще? - вор был уверен, что опять грядут неприятности и просьбы.

- Можно сказать и так, Хэсс, - Инрих не знал, как подступиться к разговору. - Там со мной случилась история, и такой небольшой лысый человек говорит, что это ты во всем виноват.

- Вунь? - поразился Хэсс.

- Вунь, - облегчено выдохнул Инрих.

Хэсс встревожился:

- Инрих, что могло случиться?

Директор не отвечал, а тянул Хэсса дальше, но перед своей повозкой остановился.

- Хэсс, - Инрих испытывал смешанные чувства, и по его лицу Хэсс никак не мог догадаться, что последует дальше. - Хэсс, я пришел к себе, а там такой человечек.

- И? - Хэсс замер.

- Но не один, - выдавил из себя директор.

- И?

- Они сидят и играют в какую-то сложную игру, - объяснил Инрих.

- А почему они сидят у Вас? - в свою очередь озадачился Хэсс.

Директор глянул на вора своими выразительными серыми глазами:

- Потому, что они играют на мои вещи, Хэсс.

- Это как? - личный дух не ожидал от Вуня подобного коварства.

- Я тоже спросил также, Хэсс, - Инрих высказал наболевшее и успокоился. - А тот, который представился Вунем, заявил, что я должен заплатить за то, что нагрузил тебя.

- Это как? - заклинило Хэсса.

- Я не знаю, - директор все еще топтался у своей повозки. - А он мне сказал, что ты их личный дух, и нагружать тебя имеют право только они.

- Это как? - Хэссу тоже передалось замешательство директора. Он сам не знал сердиться или смеяться. - Они, что решили, что я их личная собственность?

- Насчет этого не знаю, Хэсс, - директор сделал паузу. - Но мои вещи они хорошо разыграли.

- О? И что у вас вещей не осталось?

- Почти нет, - директор пожал плечами.

- Что делать будем?

Инрих уставился на собеседника, недоумевая, как тот может задавать подобные вопросы.

- Хэсс, я это у тебя хотел спросить, - мягко сообщил директор.

- А где они? - Хэсс решил сначала получить разъяснения от Вуня.

- Когда я уходил, то они разыгрывали мое нижнее белье, Хэсс, - шепотом сообщил Инрих. - И, по-моему, еще не закончили.

- Здорово, - Хэсс встал на ступеньку, и распахнул дверь.

На лежаке Инриха сидело трое. Лицом к Хэссу оказался Вунь. Справа от Вуня расположился на куче тряпок директора и на его новой шляпе с длинным черным пером ранее знакомый Хэссу маленький человечек со сломанной ногой. Хэсс вспомнил его имя - Нинихмай, а Вунь его обозвал костяножкой. Третий тип был, вернее была, женщина. Хэсс раньше не задумывался, как выглядят маленькие человечки женского рода. Но эта превзошла все его ожидания. По возрасту Хэсс бы сравнил ее с девочкой лет тринадцати-четырнадцати. Кукольные черты лица, длинные черные волосы, яркая улыбка.

- Мы уже все поделили, - радостно поприветствовал Хэсса Вунь. - Все что досталось мне твое, - продолжил Вунь.

Это хозяйственность слегка сбила Хэсса с мысли.

- Знаешь, Вунь, я, как личный дух, вообще то сержусь, - но выговориться он не успел.

Вунь виновато опустил глаза, а затем цокнул на девочку:

- Говорил я, что Хэсс строже матушки Валай.

Девчоночка опустила глаза.

- Ты о чем? - сбился Хэсс.

Инрих хмыкнул, он где-то так и предполагал, что разговор собьется в другое облако.

- Простите, личный дух, - тоненьким голоском попросила девочка.

- Да ладно, но о чем речь? - отмахнулся Хэсс. - Вунь, ты мне объясни... - договорить он опять не успел, маленькие человечки затараторили.

- Тиха! - рыкнул Хэсс.

Вунь круглыми глазами смотрел на личного духа.

- Какое новое заклинание! - восторженно выговорился Вунь.

- Я еще раз спрашиваю за что вы отнимаете у Инриха вещи? И второй вопрос, что это за девочка?

- Девочка это племянница Нинихмая, - Вунь показал на каждого пальцами. - Просто за ней ухлестывает один не подходящий тип. Да еще ее мамаша вещи собирает. Нинихмай присматривает за девочкой. Ей, конечно, еще рано играть, но она же под нашим присмотром.

Вор замахал руками:

- Про девочку я понял, теперь все-таки про вещи.

- А что? - Нинихмай покрутил головой. - Мы вправе!

- Мы вправе! - Вунь выпятил подбородок.

- А я не понял! - Хэсс требовал разумных объяснений.

- Он на тебя навесил этого помертвого, мы это скомпенсировали, - Вунь замахал руками перед глазами Хэсса.

- Я что без вещей останусь? - влез в разговор Инрих. - А они что все время с тобой ехали?

Хэсс вынужден был рассказать о его встрече с маленькими человечками. Инрих спокойно кивал. В итоге этого разговора он задал единственный вопрос, который так и не задал Хэсс. Директор спросил какому количеству маленьких человечков Хэсс является личным духом. Ответ подкосил Хэссу колени. Инрих оценил состояние личного духа, но вопрос о своих вещах не закрыл. В итоге долгих препирательств директор вернул себе вещи, но расплатился с Хэссом обещанием помочь ему в случае острой необходимости. Вунь вел девочку, а Хэсс нес на руках Нинихмая. В повозке они втроем спели личному духу колыбельную, тот успокоился и смирился с многочисленностью рода Вуня.

Отец Григорий решился поговорить с Най о ее матери. Вечер после прощания с Одольфо ему показался походящим. Григорий поправил свой черный балахон.

- Най, прости, что отрываю тебя, но удели мне немного времени, - отец Григорий смотрел так просительно, что Най не сочла возможным отказать. Она беспомощно посмотрела на Крысеныша.

- Иди, - разрешил он.

Отец Григорий и девушка остановились у большого дерева. Най ожидала, пока ученый сформулирует свою просьбу. Григорий выдерживал время, что бы Най прочувствовала важность их разговора.

- Най, я не хочу вмешиваться не в свое дело, прости, - сразу попросил он. - Но я не могу все оставить так.

- Вы о матери? - догадалась Най.

- Да, Най, - Григорий убедился, что девушку тоже тревожит эта тема.

- Говорите, - она напряглась. Най показалось, что отец Григорий ее будет ругать.

- Най, ты бы поговорила со своей матерью, - осторожно предложил Григорий.