Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

• Название: Все дороги этого мира
• Автор: Ольга Табоякова
• Жанр: Фэнтези

Все дороги этого мира - эта книга о дорогах, которые бывают очень извилисты. Главными героями являются члены театральной труппы, отправившиеся на фестиваль. Сами по себе они - фейерверк (очень эмоциональные фигуры), а в сочетании с неприятностями, в которые они угодят – это просто волшебство. В книге нет супер крутого главного героя, который одной левой побеждает всех, а потом сидя на завалинке рефлексирует по этому поводу. Если Вы ждете войны, то это не в эту книгу, а вот если любите загадки, юмор и немножко любви, то добро пожаловать! Автор желает Вам приятного чтения, а главное – как можно больше улыбаться.

---

- Не знаю, но я спрошу, - забеспокоилась Маша. Ей казалось преступлением сидеть и разговаривать, если надо бежать и быстрее спросить.

- Не надо спрашивать, директор уже спросил, - погасил ее порыв Одольфо.

- Инрих?

- Инрих. Вроде он у нас директором, если, конечно, я не путаю.

- И что они сказали? - Маша понимала, что ничего хорошего они не сказали, раз Одольфо лежит здесь, но надеялась услышать о чуде.

- Тебе повезло, в отличие от меня, Маша, - Одольфо попросил воды, а потом смог продолжить. - О чем я? Да, в ту ночь, ты уже была на грани, и тогда можно было почти все. Как объяснили директору, мы были в неком поле, которое позволяет нарушать кое-какие законы природы и бытия. Понимаешь? Да, ладно. А сейчас, чтобы меня вылечить, надо смерти отдать кого-то другого. Если бы у меня был кодр, то, скорее всего, он, во-первых, не допустил бы такого моего состояния, а, во-вторых, сам бы ушел, отдав мне всю свою жизненную силу. И то не факт, что я бы смог выжить. Понимаешь?

Маша кивнула. Части сказанного она не понимала, но и не стремилась это обсуждать.

- Простите, Одольфо, - Маше было важно извиниться за такое положение перед ним.

- Не печалься, девочка, - драматурга же это все нисколько не расстраивало. - Ты что-то еще хочешь спросить?

Маша кивнула.

- Да, я понимаю, что вам не до меня, но я думаю, что вы долго жили и можете подсказать мне, что делать дальше.

- Ты о чем?

- Явно я не смогу больше играть. На лице останутся шрамы, да еще нога и рука, да и, наверное, я больше сама не захочу.

- Это эффект второй жизни. Понимаешь?

- Одольфо, - Маша постаралась еще раз объяснить свои затруднения. - Я не знаю, что мне делать дальше. В этом моя главная проблема.

- Ты какая быстрая, - восхитился драматург. - Вчера только встала, а уже думаешь о завтра.

- Конечно, обо мне просто некому больше думать, - призналась Маша.

- Есть, девочка, или будет, - драматург на секунду пожалел, что не встретил такую Машу в свое время.

- Но до этого надо дожить, правильно, Одольфо? - Маша почувствовала его печаль. Для девушки он стал кем-то вроде доброго дяди или деда.

- Ты спрашиваешь меня потому, что я много в жизни видел актеров?

- Да.

- Были разные истории, - потянулся Одольфо. За разговором боль опять отступила. Наслаждением двигаться без боли Одольфо пользовался осторожно, не то она быстро прибежит назад. - Был я знаком с одной актрисой. Молодая, красивая, яркая, как солнце. Успеха она добилась немыслимого, но для нее все оборвалось в один день, - пустился в воспоминания Одольфо.

- А что случилось?

- Покалечилась она страшно. Одна половина лица красивая, а другая обожжена.

- Ужас какой? - Маша закрыла рот ладошкой.

- Ужас да, ужас, - Одольфо еще раз вспомнил лицо женщины.

- И что она сделала?

- Она стала жить по-новому. Сначала она попробовала остаться в театре. Но от этого было только хуже. Многие ее жалели, а жалость для сильных личностей почти всегда неприемлема. Ты и сама знаешь.

- Так она не осталась в театре?

- Нет, тоже плакала, но решила оставить театр.

- И как она жила дальше?

- Спилась и умерла. Очень быстро умерла, - досказал историю драматург. Маша притихла. История ей явно не понравилась. - Но была в моей жизни и другая история. Тоже актриса, красивая, на самом взлете она покалечилась, выполняя сложный трюк. Плохо сросся перелом, - продолжил рассказывать истории Одольфо.

- А она тоже умерла? - Маша поняла, что в театре все плохо заканчивают, если калечатся.

- Нет, почему же сразу и умерла. Жива еще Ганьида.

- Ганьида? - Не поверила Маша словам драматурга. - Но Ганьида же ...

- Вот именно, и сможешь стать, как Ганьида богатой и знаменитой, или как Лоурес спиться и умереть. В этой жизни твой выбор определяет, кем ты станешь завтра. Не можешь быть актрисой, стань кем-то другим.

- Это я уже и сама поняла, - Маша поджала губы.

- Не кривись, - попросил Одольфо. - Тебе не идет. Раз просишь совета, я тебе его дам, - здесь драматурга осенила прямо таки гениальная идея. - Ты пока не мечись, не суетись, все само придет. В голову твою точно придет, чем тебе заняться в будущем. А сейчас я бы тебе посоветовал держаться рядом с кем-то из труппы, но не с актером.

- С кем? - простодушная Маша открыла рот.

- С тем, кто тебе помог, отцом вторым стал. С Хэссом, девочка. Кабы не он, ты бы не дотянула до своей второй жизни.

- Правда?

- Клянусь своими лучшими произведениями, - лукаво глядя на девушку, подтвердил свои слова Одольфо. - Слушай его, поговори с ним, может, луч в твой жизни и блеснет. И еще дам тебе один совет, не бойся перемен в своей жизни.

- А к чему вы об этом заговорили? - Маша помахала в окно Тори, чтобы тот ее забрал.

- К тому, девочка, что ты больше всего на свете боишься перемен, и так сказать им пришлось к тебе прийти в достаточно жесткой форме. Я почти уверен, что когда с людьми случается, то что случилось с тобой, то это расплата за невнимательность к знакам жизни, которые так упорно стучались в твою дверь, - нравоучительно закончил Одольфо.

Маша после этого разговора и уныла, и воспряла духом. Ее порадовало то, что Одольфо убедил, что она ни в чем не виновата. Но огорчили его рассказы о подобных случаях. По всему выходило, что работать в этой новой жизни придется еще больше, чем в актерской.

К Маше зашел Хэсс, чтобы проверить, как она себя чувствует. И он ощутил произошедшие в ней перемены.

- Хэсс, а Одольфо сказал, что это ты меня спас?

- Почему я? Ты бы еще лежала, если бы не звери. А, кроме того, тебя Тори держал, - отказался от чести спасителя Хэсс. Он обдумывал как можно снять воспаление с рубцов на лице.

- Нет, - упрямо замотала головой девушка, - Одольфо прав, если бы ты меня не вытянул, то я бы умерла. Значит, это ты.

- Во всем виноват, - с ухмылкой добавил Хэсс. Он решил, что надо сделать для девушки сбор с живицой и медом.

- Почему виноват? - довольно серьезно возмутилась Маша. - Ты не виноват. Ты виновен.

- Это разные вещи? - уточнил Хэсс.

- Абсолютно разные, - Маша расслабилась.

- Так а теперь ногу, - скомандовал Хэсс.

- А мне с тобой легко, очень легко, - Маша замурлыкала от наполнившего ее чувства свободы.

- Мгм, - Хэсс покраснел. - Наверное, я для тебя, как родитель?

- Наверное, - согласилась девушка. - Ты мне дал вторую жизнь, значит, как родитель.

Вор успокоился, на его свободу никто не покушался.

- Значит, будешь меня слушаться, - решил он.

- Буду, - Маша пошевелила пальцами ноги, когда Хэсс их пощекотал. - Мне это и Одольфо советовал.

- Одольфо? А причем здесь он? - Хэсс разогнулся, поднялся с колен. - Я думаю, что жить будешь, но даже если у тебя и все в порядке с костями, а я так почти в этом уверен, но пока все это хозяйство на тебе оставляем. Кости все равно еще слабые, как бы на них там не воздействовали. Приедем домой, пусть тебя и маг, и лекарь осмотрят. Ты же не хочешь опять слечь? - закончил свое лекарское заключение Хэсс, рассматривая разом поскучневшее лицо девушки.

- Не хочу, - истово замотала она головой.

- Осторожнее, оторвется, - встревожился тот.

- Пришьешь, - парировала Маша.

- Устала?

- Ага, хочу полежать, - девушка перебралась на лежак.

Хэсс пообещал принести ей еду и ушел, так и не спросив об Одольфо и его советах.

Актеры были заняты новыми знакомыми. Подходить и смотреть на кодров, слушать объяснения Инриха, изредка видеть странные тощие фигуры - все это стало их жизнью за несколько прошедших дней. Столь быстрая смена обстановки и обстоятельств сплотила коллектив. Люди стали бережнее относиться друг к другу. Каждый старался присматривать за остальными, не надо ли им чего, не страшно ли, не заболели ли.

Орк Страхолюд ходил по земле. Ходить по своей новой земли - особое удовольствие и доселе неизведанное ощущение. Орк подслушал болтовню двух ученых-богословов о книгах, и подумал, что сам на старости лет тоже напишет книгу о том, как нашел новую землю своему народу.

Орку повезло, он нашел карту всего мира. С удивлением он узнал о некоторых подробностях, в том числе и о замечательном проливе, но да это было не главное. Орк смог оценить свою новую землю.

- Придется мне освоить агроводство, - вслух высказался орк.

- А еще нимфоводство, котоводство, крысоводство, тигроводство и лесоводство, - послышалось ехидное замечание со стороны.

Орк оглянулся, как он и предполагал, это была матушка Валай.

- За свою землю я и не такое освою, - пробухтел он.

- Молодец, волосатик, - сразу же одобрила маленькая женщина.

- Вы по делу?

- По делу, конечно, - матушка потребовала, чтобы орк уселся. - Мы уходим, но ты это знаешь. А на прощание я хочу кое-что тебе оставить.

- Что? - все-таки орк, как и люди, обожает подарки.

- Советы. Сам знаешь, что полезными вещами не разбрасываются.