Ольга Табоякова - Все дороги этого мира

• Название: Все дороги этого мира
• Автор: Ольга Табоякова
• Жанр: Фэнтези

Все дороги этого мира - эта книга о дорогах, которые бывают очень извилисты. Главными героями являются члены театральной труппы, отправившиеся на фестиваль. Сами по себе они - фейерверк (очень эмоциональные фигуры), а в сочетании с неприятностями, в которые они угодят – это просто волшебство. В книге нет супер крутого главного героя, который одной левой побеждает всех, а потом сидя на завалинке рефлексирует по этому поводу. Если Вы ждете войны, то это не в эту книгу, а вот если любите загадки, юмор и немножко любви, то добро пожаловать! Автор желает Вам приятного чтения, а главное – как можно больше улыбаться.

---

В одной из повозок проходило тайное совещание. Разговаривали трое: Альтарен, Сесуалий и Тьямин.

- Тьямин, ты это для нас сделал? - изумлялся Альтарен.

Сесуалий молчал, он переваривал полученные объяснения.

- И ты, что хочешь, чтобы мы потратили эти камни на книжную лавку и жилье в столице?

- Хочу, - Тьямин не понимал, чего эти два мужика так поражены. - Это будет лучшим делом в моей жизни. Понимаете?

- Но этого будет много, - Сесуалий более или менее освоился с предложением Тьямина.

- Я хочу учится у мастера Льямы, я хочу всего-всего на свете. Я хочу, чтобы у вас была книжная лавка, чтобы заходили всякие личности и болтали. Я хочу... - Тьямин захлебывался от желания.

- Понятно, - Альтарен посмотрел на камни еще раз, и накрыл их тряпкой. - Мы спрячем их до поры, когда вернемся в столицу. Один из них мы положим на хранение до твоей самостоятельной жизни, это когда семью соберешься заводить, а второй смогу продать. Есть у меня знакомый хороший. На эти деньги мы откроем лавку и все сделаем. Хорошо? А ты пойдешь в школу к маэстро Льяме.

- Хорошо, - Тьямин обнял по очереди Сесуалия и Альтарена. - Спасибо, вам, что не оставили меня там.

- Ну что ты? - Сесуалий прослезился.

Чуть позже, когда Тьямин выбежал по делам по зову Илисты, Сесуалий посмотрел на Альтарена и задал всего один вопрос:

- Ты понимаешь, что мы теперь отвечаем за мальчика?

Альтарен утвердительно сомкнул глаза:

- А он за нас.

- Такова жизнь, - Сесуалий улыбнулся.

- И нам повезло, что это наша жизнь, - Альтарен вернул улыбку.

Многие заметили, что Одольфо плохо себя чувствует. У него со лба постоянно струился пот, но при этом он был бледен, словно белая лилия-кувшинка. Драматург отнекивался от вопросов о помощи. Недай озабоченно смотрел, как Одольфо залазит в свою повозку. Для себя Недай сделал пометку обязательно поговорить с Хэссом, чтобы тот присмотрел за Одольфо. Двух смертей им было достаточно за столь короткий период.

Мухмур Аран думал. Думать и представлять это его основное творческое занятие, кроме, конечно, постоянного понукания актеров. Мухмур Аран представлял себе какая могла бы выйти постановка по мотивам их еще не законченного путешествия. За советом он решил обратиться к Одольфо.

- Можно? - Мухмур Аран забрался в повозку драматурга, тот лежал с закрытыми глазами.

- Можно, - надтреснутым голосом разрешил Одольфо.

Все слова и предложения о новой совместной работе вылетели у него из головы, когда он разглядел, как плохо выглядит его друг.

- Ты как? - Аран осторожно сел рядом.

- Нормально, Ара, не дергайся. Ты то как пережил эту ночку? - Одольфо слабо улыбнулся.

Аран чуть приободрился, значит его другу не так плохо.

- Да попугали меня знатно, но обошлось, - Аран предложил ему воды.

- Спасибо, - Одольфо пил холодную воду с удовольствием. Он откинулся на подушки. - Так что ты хотел обсудить?

Аран посмотрел на драматурга и стал рассказывать о своих замыслах.

- Постой, - прервал его Одольфо. - Я такую историю ночью слышал. Тебе бы хорошо подошла.

- Да?

Одольфо принялся рассказывать:

- Слушай, жил был дух, который всегда мечтал стать актером. Но сначала это был не дух, а живой человек, но кто-то его убил. И вот тот воплотился в духа. И этот самый дух всегда мечтал играть на сцене. По совету нашего доброго Казимира, тот дух бросил свою обычную службу пугать добрых людей и отправился поступать на сцену. Представь, какую историю можно написать?

- Да, хорошо, - оценил творческий замысел Мухмур Аран. - А причем здесь Казимир?

- Так это он и посоветовал духу осуществить свою мечту, - Одольфо веселился от души.

- Ты хочешь сказать, что это вчера было? И что дух действительно отправился в столицу искать себя на сцене? - Аран вытаращил глаза.

- А что я тебе толкую вот уже десять минут? - драматург почти смеялся.

- Я хочу найти этого духа. - Мгновенно решил Аран. - Он будет играть у меня в твоей постановке. Это будет нечто.

- Точно, - Одольфо опять побледнел.

Они еще поговорили, обсудили, но Аран засомневался, что Одольфо - его друг - в будущем напишет все то, о чем они говорили.

Вопросы сокровенного обсуждали еще двое: Богарта и Саньо. Актер принес ей цветы.

Женщина целый день изобретала предлоги, чтобы не оставаться с любовником наедине. Сейчас она была занята упаковкой распотрошенных кем-то сундуков с обувью. Не смотря на то, что директор сказал ей, что это не ее прямые обязанности, Богарта предложила помогать Секачу в разборе и упаковке декораций.

Саньо же буквально светился изнутри, в порыве светлых чувств актер напевал. Он улыбался, и люди улыбались ему в ответ, пару раз за его спиной раздавался завистливый шепоток.

- Я к тебе, моя красавица, - Саньо подошел незаметно. Он протягивал Богарте цветы.

Охранница хмурилась, ей не хотелось с ним общаться.

- Я занята, - сухо сообщила она актеру.

- А я тебя несильно и отвлеку. Хочешь, я помогу со сборами. Что делать?

- Не надо, - Богарта стала раскладывать декорацию. Саньо видел, что она делает это неправильно, но не вмешивался.

- Тебе было плохо со мной этой ночью? - На какой-то миг Солнечный забеспокоился, что вчера не доставил Богарте удовольствия. Такие вещи всегда следует уточнять, чтобы не было проблем в будущем.

- Нет, нормально, - Богарта покосилась на Секача.

Рабочий сцены вынужден был проявить тактичность. Что-то невнятно пробурчав, он отошел в сторону. Богарта облегченно вздохнула.

- Я не пойму, тебе не понравилось то, что ты увидела? - Саньо встревожился. О такой перспективе он не думал.

- Ты о своем цветочном заклятии? Не волнуйся, оно не сработало, - убедительно солгала Богарта. Обсуждать то, что она увидела, охранница не собиралась. Она вообще отрицала факт своего видения.

Актер взял ее за плечи и повернул к себе:

- Я тебе не верю тебе, мое солнышко, - прямо заявил он.

- Твои проблемы, - огрызнулась охранница.

Саньо взял ее за плечи и развернул к себе.

- Воительница, - проникновенно начал актер. Богарта покраснела, так он стал ее называть вчера ночью. - Что случилось?

- Ничего не случилось, - она вырвалась из его рук. - Не мешай мне.

- Богарта!

- Ты мне можешь не мешать? Кто тебе дал право ко мне приставать?

Саньо оценил обстановку и предпочел не спорить.

- Мы можем поговорить вечером? - тихо спросил он.

Богарта расслабилась, разговор отодвинулся.

- Попозже, не сейчас, - она постаралась улыбнуться, но ничего хорошего из нервной улыбки не вышло. - Много работы.

- Ты неправильно сложила декорации. Давай я, а тебя директор зовет, - Саньо ничего не понимал, но понадеялся, что это просто плохое настроение. Хотя нутром знал, что здесь что-то более сильное и глубокое.

Богарта растерянно глянула на кучу, которую уже уложила.

- Ты сложила их вверх ногами, - пояснил Саньо. - Давай я, - еще раз предложил он, - тебе Инрих машет.

- Хорошо, - Богарта оставила декорации в покое и побежала к директору.

Мухмур Аран после беседы с драматургом Одольфо расстроился и решил обсудить состояние драматурга с директором. Инрих закрылся в повозке с Араном. Их разговор не был предназначен для посторонних ушей.

- Он болен и серьезно, а что хуже всего говорить ничего не хочет, - Аран сгорбился, сидя за столиком.

Инрих же наоборот выпрямился, но на плечи ему давил груз прошедших испытаний и страхов за своих актеров.

- А Хэсс?

- А что Хэсс? Он с Одольфо не встречался. Ты, что полагаешь, что твой Хэсс волшебник? Да и ты, что веришь, что наш Одольфо скажет мальчику Хэссу больше, чем нам?

- Нет, конечно, - Инрих отвернулся от Арана и уставился в окошко. - Что делать будем?

- Хмм, это я тебя хотел спросить, что делать? - глухо сообщил Аран.

- Надо с ним поговорить, но уже нам вдвоем, - решился директор. - Пойдем.

- С Хэссом? - не понял Аран.

- С Одольфо, - поправил директор.

Илиста критически обозревала себя в зеркальце, которое взяла у Анны. Красивая длинная шея, безукоризненная линия подбородка, глубокие карие глаза, выразительные губу. Что еще надо для актрисы? Она обольстительно улыбнулась своему отражению, потом нахмурилась, затем изобразила крайнюю растерянность, чуть позже примешала к растерянности изумления. После этого выражение лица и поза тела выдали страсть, безумную и огромную. Страсть сменилась старостью, трясущейся и болезненной. Старость уступила место материнской заботе и гордости за ребенка.

Смену настроений и выражений Илисты наблюдал директор, который только вернулся после безрезультатного разговора с драматургом Одольфо.

- Что это тебя обуяло пообщаться с отражением? - Инрих намеревался получить от актрисы разъяснения по поводу некоторых событий ночи.

Она повернулась, на лице отразилось сочувствие: